Александр Харников - Брянский капкан

С пленных сняли мундиры и запихали их в подсобку рядом со сторожкой. Несколько моих ребят переоделись в их мундиры и вышли на улицу, изображать стражу. Оставшиеся же мазали лица сажей, готовясь к штурму собственно палат Парламента.

Затем одно отделение заняло сторожку, два же других остались в коротеньком коридоре, который соединялся с более длинным коридором и вел к обеим палатам парламента. Геерт побежал с одним из взводов налево, к Палате лордов, а я с двумя оставшимися – направо, к Палате общин.

Как мы и предполагали, тамошняя охрана не оказала никакого сопротивления – увидев наставленные на них стволы винтовок, они побросали свои алебарды, а сержант достал пистолет и аккуратно положил его на пол.

– Ключи! – тихо сказал я.

Сержант передал мне связку ключей. Я показал им на небольшую комнату для охраны, они послушно зашли туда. Потом я запер дверь снаружи. Согласно плану, еще одно отделение осталось в коридоре. С другой стороны, где была Палата лордов, тоже послышались глухие удары о пол. К счастью, полы здесь устланы толстыми коврами, и через дубовые двери вряд ли кто-либо сможет услышать глухой стук падающих алебард.

Ну, всё, можно начинать. Я толкнул дверь, и мы влетели в зал.

Майор 2-го Блумфонтейнского полка Пит Гроббелаар

Когда мы вбежали, на трибуне витийствовал их пустоголовый премьер-министр Эттли.

– Я должен вам сообщить, господа, что…

Тут он увидел нас и осекся.

– Что это означает? – проблеял Эттли, стараясь, чтобы его слова прозвучали как можно строже. Но, увидев стволы наших винтовок, он тут же сник.

Капитан Рамзи встал с места и поклонился спикеру палаты, Эдуарду Фитцрою.

– Господин спикер, – сказал он, – позвольте мне объяснить, что именно здесь происходит.

Фитцрой, равно как и Эттли, завороженно смотрел на нас.

– Господин спикер? – уже громче повторил капитан Рамзи.

Фитцрой судорожно кивнул, и Рамзи поднялся на трибуну.

– Господа, – сказал он, – обстоятельства сложились таким образом, что этой стране и этому древнему и достопочтенному парламенту нужны решительные и бескомпромиссные лидеры. Вот наши друзья, – и он кивнул в нашу сторону, – как раз здесь и находятся, для того чтобы помочь вам принять самые правильные решения в этом отношении. Поэтому я предлагаю немедленно избрать нового спикера.

Невысокий толстенький человек, в котором я узнал лорда Хора-Белишу, вскочил с места.

– Это неслыханно! – закричал он. – Вооруженные люди врываются к нам в парламент, и вы предлагаете нам под дулами винтовок…

Рядом с ним вскочил и другой – лорд Льюис Силкин, тоже еврей и тоже в списке тех, кого мне предстояло убить. Лично я не испытывал к ним никакой вражды, но я действовал в интересах своей родины. Два выстрела из пистолета, и оба достопочтимых члена парламента уже лежат на полу. Все-таки что-что, а стрелять я умею.

Тем временем капитан Рамзи улыбнулся.

– Итак, господа, – сказал он, – кто за избрание нового спикера? Предлагаю голосовать простым поднятием рук.

Нестройный лес рук вознесся над парламентом.

– Кто предложит новую кандидатуру? – чуть повысив голос, спросил капитан Рамзи.

Какой-то депутат с плоским лицом и усами клинышком встал и сказал:

– Я предлагаю сэра Арчибальда Рамзи!

– Спасибо, сэр Беннетт! – кивнул Рамзи. – Кто за?

В зале большинство из присутствующих подняли.

– Кто против? – последовал второй вопрос.

Против не было никого.

– Ну что ж, господа, попрошу приставов вынести тела мятежников, – сказал Рамзи и указал на трупы Хора-Белиши и Силкина. – Кроме того, предлагаю лишить следующих господ депутатских кресел по обвинению в измене. – И он зачитал список фамилий, первой из которых был премьер-министр Эттли.

– Кто за? Против? Очень хорошо. Попрошу охрану, – и он выразительно посмотрел на меня, – вывести этих господ из зала. К тем, кто будет сопротивляться, предлагаю принять такие же меры, которые уже были приняты к лордам Хора-Белише и Силкину.

Я дал знак одному из командиров взводов, и уже бывших депутатов вывели в подготовленную для них комнату. Никто не сопротивлялся, никто ничего не сказал – похоже, их очень впечатлила моя расправа с Хора-Белиши и Силкиным. Когда их вывели, Рамзи улыбнулся.

– Господа, – продолжил он, – шесть лет назад, наш король Эдуард Восьмой был вынужден уйти со своего поста после противозаконных действий парламента. Тем не менее король Эдуард остается законным королем Англии, а его брат Георг – не более чем узурпатором. И я предлагаю парламенту немедленно восстановить справедливость, вернуть нашего благословенного монарха на трон, а узурпатора Георга и всю его семью немедленно препроводить в Тауэр.

Рамзи перевел дух и оглядел притихшую Палату общин.

– Итак, – сказал он, – кто за восстановление на троне нашего короля Эдуарда и за арест лжекороля Георга с семейством? Я знаю, что это не соответствует обычной в таких случаях процедуре, но правила нашего парламента не запрещают прямого голосования поднятием рук.

Все подняли руки. Тут у радиста, таскавшего за мной полевую рацию, заверещал вызов. Я взял в руки наушник. Это был Геерт.

– Палата лордов, – сказал он, – только что проголосовала за восстановление короля Эдуарда и арест короля Георга с семьей.

Рамзи, услышав его голос, улыбнулся.

– Вот видите, досточтимые члены парламента, – сказал он, – решения принято обеими палатами.

Я вызвал Хендрика и сказал:

– Да здравствует король!

После этого парламент проголосовал за немедленную отставку правительства, за назначение сэра Мосли исполняющим обязанности премьер-министра, сэра Рамзи – министра иностранных дел, и еще каких-то сэров на другие министерские посты. Затем был возвращен закон о статусе евреев от 1275 года.

Далее было принято множество законов, в том числе о прекращении войны с Германией и о немедленных переговорах с мистером Рудольфом Гессом, о мире с Японией, а также о немедленном закрытии всех военных представительств стран, воюющих с Германией и Японией, о разрыве дипломатических отношений с Советским Союзом. И, наконец, закон о полной независимости Южной Африки с первого января 1943 года и передаче ей ряда активов, ныне принадлежащих английской короне или евреям, не позднее этой даты. Как и было обещано, в одном из параграфов закона было указано, что южноафриканские части не будут участвовать в военных действиях. Я попросил копию и увидел, что там был добавлен текст, «кроме как в случае крайней опасности». Насчет последнего мы не договаривались, но я не успел ничего сказать, как вдруг рация у радиста снова заверещала вызовом. Я поманил его за собой и вышел в коридор.