Юрий Корчевский - Взорвать царя! Кромешник из будущего

Андрей зашел в ближайшую харчевню, заказал курицу, сала и хлеба на вынос в берестяном туеске. Заказ выполнили быстро.

– Не возьмешь ли мой короб на сохранение? Я вернусь скоро, еще до заката.

– Пусть стоит, хлеба не просит, – с этими словами хозяин взял короб и поставил его в угол.

Андрей направился к Пыточному приказу.

Само название этого заведения внушало обывателю страх и ужас. Прохожие, проходя мимо, ускоряли шаг и крестились.

Андрей забарабанил кулаком в дверь. Тяжелая дубовая дверь, могущая выдержать осаду, отворилась, и появился красномордый кромешник.

– Чего тебе?

– Родичу покушать принес.

– Фамилия?

– Боярин Родин.

– Есть такой, сегодня доставлен. Давай передачу.

– Сам-то не сожрешь?

– Царева слугу недоверием обижаешь?

– Прости, коли обидел.

Привратник заглянул в туесок, понюхал. Курица, жаренная на вертеле, пахла восхитительно, даже у сытого слюни бы потекли.

– Слышь, служивый, повидаться бы мне с боярином…

– Не положено! – грозно насупил брови опричник.

– Нешто мы не понимаем! А за труды твои вознаграждение будет…

Опричник обернулся:

– Рубль серебром.

– Много.

– Тогда иди с Богом.

– Ладно, согласен, ты и мертвого уговоришь.

Андрей отвернулся, порылся в мешочке с деньгами, выудил монету и вручил ее стражнику.

– Погодь маленько.

Дверь закрылась. Стражник ушел и унес туесок с едой.

Его не было долго – четверть часа, как не более. Потом загремел запор.

– Проходи.

Андрей протиснулся в щель.

Темный, без окон, коридор освещался факелами. Было душно, воздух спертый.

Они спустились по ступенькам в подвал.

– Я тебя запру в его камере, только недолго.

– Уговорились.

Стражник загремел засовом, открыл дверь и буквально втолкнул туда Андрея.

Камера была невелика – две на две сажени. Небольшое окно, густо забранное железной решеткой, выходило во двор. На полу лежала охапка соломы, на которой сидел узник.

Сколько у него времени, Андрей не знал, и потому сразу шагнул вперед, к боярину.

– Здрав буди, боярин! Не так я хотел с тобой свидеться.

– Ты кто такой? Что-то лицо мне твое незнакомо.

Андрей наклонился к уху боярина и произнес условные слова – пароль.

– Я от отца Гермогена, из Великого Новгорода. Поклон тебе и письмо привез.

– Запоздал!

– Я видел, как тебя из дома уводили. За что тебя сюда?

– Царю кто-то навет на меня сделал.

– Просто так сюда не упекут. Пытками добьются любого признания, не многие это выдерживают.

– Не о том кручина моя, дело пострадает. И еще…

Боярин сделал паузу:

– За домашних боюсь – за боярыню, за детей.

– Я могу вывезти их из города, скажи только куда.

– Славно. Боярыня знает куда. Только слуг не осталось. Как за мной пришли, все разбежались.

– Я помогу, только из вещей взять придется самое необходимое, на первое время. Главное – деньги.

– Так ей и передай.

– У тебя есть кто-нибудь, кому письмо Гермогена передать можно? Не возвращаться же мне с ним!

Боярин пытливо всмотрелся в глаза Андрею.

– Боязно говорить.

– Второго такого случая может не представиться, – поторопил его Андрей.

– Ладно, слушай. Боярин Гаврилов, на Стромынке дом из белого камня – в два поверха. Скажешь…

Договорить боярин не успел. Загремел замок, отворилась деревянная, окованная железом дверь.

– Выходи, скоро стража меняться будет, – поторопил Андрея опричник.

Андрей обнял боярина – для стража он все-таки родственник.

Опричник громыхнул ключами, запирая дверь, и вывел Андрея на улицу.

– Ты когда еще на службе будешь?

– Послезавтра, в ночь, – опричник явно хотел заработать еще рубль.

Андрей отошел от Пыточного приказа. В первую очередь – дело, и потому он сразу направился на Стромынку.

Идти пришлось далеко, он торопился.

Вот вроде и нужный дом. Андрей постучал в ворота. Однако привратник даже калитку не открыл.

– Боярин не принимает.

– Меня примет. Передай – важные известия.

– Скажу. А уж примет или нет – одному Богу известно, – привратник не спеша ушел.

Не было его довольно долго. Потом послышались шаги, и калитка отворилась.

– Заходи. Только боярин предупредил, что если попусту побеспокоишь, прикажет высечь вожжами на конюшне.

– Ох и грозен у тебя боярин!

– Не в духе что-то сегодня.

Привратник проводил Андрея в трапезную. Боярин сидел за столом, развалившись в кресле.

Андрей, войдя, повернулся на красный угол, где висела икона, и перекрестился. Боярин с любопытством наблюдал за ним.

– Ты ли будешь боярином Гавриловым? – поинтересовался Андрей.

– Он самый и есть, – усмехнулся боярин. – Сказывай, зачем пришел?

– Известен ли тебе боярин Родин?

– Вроде слышал такую фамилию, только не припомню где.

– Он сегодня царскими опричниками брошен в узилище Пыточного приказа.

Боярин сразу изменился в лице:

– Ну-ну, поподробнее.

– А зачем? Он же тебе не знаком!

– Сядь и помолчи, когда боярин говорит.

Андрей пожал плечами, однако сел на лавку.

– Терентий, выйди! – приказал боярин.

Привратник вышел.

– Говори!

– Я к его дому подходил уже. Немного не дошел, как смотрю – боярина двое опричников выводят, связанного, а следом – телега с узлами.

– Дальше, не тяни.

– Я проследил. Его в Пыточном приказе, что у Кремля, заперли. Я в трактире еды купил – и к стражнику. За рубль серебром он меня с ним свел – я родичем представился.

– А кто ты ему? – Глаза боярина остро блеснули.

– Знакомый из Великого Новгорода, письмецо привез.

Боярин вздрогнул всем телом.

– Послание от кого?

– От отца Гермогена.

– Цело послание-то?

– Цело.

– Отдай.

Но теперь уже Андрей засомневался. Отец Гермоген говорил отдать письмо лично в руки только Родину, для того и внешность описал. Однако ситуация изменилась, и надо ли было отдавать послание Гаврилову?

Боярин истолковал его сомнение правильно.

– Что, не говорил Гермоген про меня?

– Не сказывал, только про Родина.

Боярин назвал заветные слова пароля.

– Убедил?

– Вроде.

Андрей скинул сапог и достал из-под стельки послание. Было оно примятым и слегка попахивало, но боярин выхватил его из рук Андрея и торопливо развернул.

– Сам читал?

– Как можно?

– Тьфу ты, не по-русски писано, толмач нужен.

– Могу перевести.

– Да ведь ты не знаешь, по-каковски писано? – изумился боярин.

– Мне все едино.

– Тогда чти, – боярин протянул послание.

Письмо было на латинском – этот язык, в основном, знали служители церкви и лекари.

Андрей довольно быстро и без запинок прочитал текст.

Боярин задумался.

– Еще раз и помедленнее, а то как пьяный пономарь на службе.

Андрей еще раз, уже медленнее, перевел.