Михаил Михеев - Заморский вояж

Бить вдвоем по одной цели довольно сложно, однако в советском флоте этому учили. Там вообще боевая подготовка была поставлена весьма прилично. Неудивительно, что оба угодивших под обстрел корабля очень быстро получили по нескольку «гостинцев», «Миссури» три, а «Висконсин» два. Не то чтобы повреждения от них носили запредельный характер (хотя развороченная труба «Висконсина» и вдребезги разбитый радар на его систершипе мелочами тоже не назовешь), однако главное, была серьезно затруднена пристрелка. В результате каждому кораблю пришлось начинать бой самостоятельно, пристреливаясь с нуля, что не способствовало эффективности их действий.

Адмирал Нимиц тихонько выругался под нос. Несмотря на серьезный количественный и качественный перевес американцев, ситуация выходила из-под контроля. Доказательством тому был, к примеру, небольшой, но весьма бойкий пожар в носовой части его корабля, из-за которого уже сейчас было плохо видно, что происходит в каких– то паре сотен футов от «Миссури», не говоря уже о линкорах противника. Вокруг них море буквально кипело, но пока еще ни одного попадания зафиксировать не удалось. Хотя, если верить радарам, дистанция между эскадрами все же понемногу сокращалась, и скоро это наверняка скажется на точности стрельбы. И радовало, что итальянцы все больше отстают. Если так пойдет дальше, то скоро русские останутся совсем одни. Впрочем, макаронники и сейчас практически не стреляют, поэтому Кузнецов, скорее всего, этого даже не заметит.

Свою ошибку Нимиц осознал только через полчаса. К тому времени ситуация не то чтобы поменялась, но как-то перестала выглядеть игрой в одни ворота. Дистанция постепенно сократилась до пяти миль, и огонь вело все, что могло стрелять. «Миссури» горел уже весь, от носа до кормы, получив еще пять шестнадцатидюймовых снарядов и пару калибром сто пятьдесят два миллиметра в довесок. Кроме того, в него угодило несколько эрэсов – с авианосцев подняли около двадцати мессершмиттов, которые попытались нанести еще один удар по американским плавучим аэродромам. Попытаться-то попытались, но не смогли пробиться сквозь плотный зенитный огонь и выпустили реактивные снаряды по не ожидающим такой наглости линкорам. Не то чтобы реактивные снаряды относительно небольшого калибра могли причинить заметный вред броненосным исполинам, но пожаров добавилось, жертв тоже, пару зенитных установок вышибло взрывами за борт, да и вообще атака самолетов подействовала на американцев деморализующе.

Из трех орудийных башен американского флагмана действовали теперь только две, и интенсивность, равно как и точность их огня, заметно снизилась. Корабль непрерывно рыскал на курсе – один из русских снарядов, немного не долетев до цели, нырнул в волны, как пьяный дельфин, и ударил в носовую часть линкора ниже уровня ватерлинии. Пробоина вышла – просто загляденье! В огромную дыру хлынула чистейшая океанская водичка, и прежде, чем удалось остановить затопление, «Миссури» получил сильный дифферент на нос. И вот тут сказалась особенность его конструкции.

Форма носовой части корабля, если рассматривать ее в горизонтальной проекции, напоминала отточенную опасную бритву. Очень хорошие обводы с точки зрения гидродинамики, обеспечивающие и лучшую скорость, и отменную маневренность. Все так, но… Вот это «но» проектировщикам стоило бы учесть.

Обводы американских линкоров при всех плюсах имели и серьезный недостаток. Не зря же русские, использовав аналогичное решение на линкорах типа «Императрица Мария», впоследствии от него отказались, предпочтя выбрать для сверхмощных «Советских Союзов» более простой вариант. Причиной оказалась ошибка в расчетах, из-за которой первый черноморский дредноут имел незначительный дифферент на нос. И тут же выяснилось, что корабль стал практически неуправляем. Пришлось даже проводить немедленную модернизацию, вплоть до снижения количества боезапаса в носовой башне, чтобы выправить линкор, в противном случае он ни в какую не хотел нормально слушаться руля.

Здесь случилось то же самое. Пока американский линкор шел на ровном киле, проблем не было, но стоило центровке нарушиться – и управлять «Миссури» стало крайне сложно. Пришлось даже снижать ход, а это привело к падению скорости всей эскадры. Впрочем, она, состоящая из кораблей разных серий и годов постройки, и так не торопилась. И сейчас адмирал всерьез обдумывал вопрос, не отойти ли за линию своих кораблей, чтобы хотя бы не мешать остальным.

Беда была в том, что идущий вторым «Висконсин» тоже оказался не в лучшем положении. Издали, на фоне избитого флагмана, он казался почти неповрежденным, однако это было обусловлено не меньшим количеством попаданий, а отсутствием пожаров – так уж сложилось, что русские снаряды не подожгли ничего, способного долго и с чувством гореть. Зато они дотянулись кое до чего иного.

Для начала бронебойный снаряд ударил в палубу между первой и второй башней. Легко проткнув шесть дюймов брони, а потом еще шестнадцать миллиметров противоосколочной защиты, он скользнул сквозь нутро корабля и ударил в противоположный борт. К тому моменту снаряд уже утратил скорость, но броневая плита, не рассчитанная на удар изнутри, просто вылетела, а следом наружу ушел и сам снаряд. Зарылся в волны – и не разорвался. «Золотого» попадания не получилось, хотя рвани он во время своего путешествия по недрам линкора, и на «Висконсине» можно было бы ставить крест.

Однако все равно получилось неплохо. Прорываясь между башнями, летящий с огромной скоростью снаряд зацепил и деформировал бронированные трубы элеваторов, по которым осуществлялась подача снарядов. Несильно – однако механизмы работать уже не могли, а выправить смятые бронированные плиты в море нечего было и думать. В результате подачу снарядов пришлось осуществлять вручную. Американские матросы проявили завидную сноровку, быстро организовав процесс, и пауза оказалась незначительной, однако вытягивание ручными талями снарядов и пороховых зарядов к ним шло не слишком-то проворно. Сразу две абсолютно неповрежденные орудийные башни главного калибра теперь стреляли удручающе медленно, давая не более одного выстрела в три минуты на орудие, а позже, когда люди окончательно вымотались, и того меньше.

А тем временем, линкор получил еще несколько попаданий, одно из которых едва не стало роковым. Снаряд, уже идя по настильной траектории (эскадры к тому моменту заметно сблизились), проскочил между надстроек и ударил в пятидюймовую башню, расположенную с необстреливаемого левого борта. На сей раз взрыватель сработал штатно, и все, кто находился в башне, превратились в мелко нарубленный гуляш, однако уже поданные к орудиям снаряды не сдетонировали, к погребам огонь не распространился. В результате, хотя башню сорвало с погона и отбросило на несколько метров, попадание, которое, теоретически, могло привести к гибели линкора, осталось русскими незамеченным.