Александр Харников - Разминка перед боем

Тихонов резко свернул с дорожки в кусты. Потом он заглушил двигатель, соскочил с седла и, укрывшись за мотоциклом, выхватил «парабеллум» и стал осматриваться.

Похоже, их тут ждали. Вот кусты напротив шевельнулись, и неизвестный, прятавшийся в них, с ярко выраженным польским акцентом крикнул:

– Пан Виктор, пан Юрий! Я предлагаю вам не сопротивляться и сдаться. Обещаю, что если будете себя вести хорошо, то вам не причинят зла. Отдайте вашу зброю и выходите к нам.

– Так, вторая фигура Марлезонского балета, – буркнул Сергеев, устраиваясь за большим гранитным валуном на обочине дороги и прилаживая автомат, – похоже, что эти головорезы никак не могут уняться. Вот что, Пашка, – сказан он притихшему пацану, спрятавшемуся за стволом ольхи, – беги со всех ног в село и приведи подмогу. Мы тут вдвоем попробуем от них отбиться, но сколько их там – неизвестно. Может, сумеем отбиться, а может, и нет.

Пашка кивнул и ужом пополз в лесную чащу. Метрах в двадцати от дороги он вскочил и, как заяц, рванул в сторону села. Тихонов с «парабеллумом» пристроился за стволом толстого дерева шагах в семи от Сергеева.

– Стой, пся крев, кому говорю! – снова раздался голос в кустах, а потом громыхнул выстрел. Видимо, один из нападавших увидел убегавшего Пашку и выстрелил в мальца. Виктор заметил, откуда был сделан выстрел, тщательно прицелился и плавно нажал на курок.

– А-а-а! О-о-о! – раздался дикий вопль из кустов.

Виктор еще раз выстрелил, и крик раненого затих.

– А, курва, так ты не хочешь сдаваться?! – заорал уже другой поляк. – Пшекленты москали, мы вас всех убьем!

Видимо, посчитав, что оружие Виктора разряжено и требует перезарядки, из кустов на дорогу выскочило трое мужчин, в руках которых были пистолеты и кинжалы. Они, не целясь, выпалили в его сторону. Одна из пуль ударила в камень, другая попала в ствол сосны в двух шагах от него.

Сергеев вскинул «Вал» и одиночными выстрелами положил двоих. Третьего завалил Тихонов из своего «парабеллума». Двое из нападавших были убиты наповал, а третий, получивший пулю в живот, упал на землю и, завывая от боли, стал биться в судорогах в дорожной пыли.

В кустах затрещало, словно кто-то отчаянно пробивался сквозь них, пытаясь сбежать подальше от этого проклятого места.

– Стой! – воскликнул мужской голос. – Ты куда? Специально завел нас сюда, чтобы здесь всех перестреляли?

Похоже, что у нападавших начались какие-то внутренние разборки. Потом грянул выстрел, и кто-то пронзительно заверещал:

– Не надо! Не убивайте! Помилуйте ради Христа!

«Где-то я уже слышал этот голос», – подумал Сергеев. Он осторожно приподнялся из-за камня и осмотрел поле боя. На дорожке лежало три тела. Раненный в живот затих. Похоже, он уже отправился в места вечной охоты. Кусты на обочине были изломаны, словно сквозь них промчалось стадо кабанов.

– Юра, прикрой меня, – крикнул Виктор и, пригибаясь, перебежал на другую сторону дорожки. Справа от него затрещали кусты, а сзади дважды бабахнул «парабеллум». На дорожку, пошатываясь, вышел человек, левая рука которого была прижата к груди. Сквозь пальцы сочилась кровь и капала ярко-красными каплями в дорожную пыль. В правой руке он держал пистолет.

Криво улыбаясь, раненый из последних сил стал поднимать руку с пистолетом. Но Юрий, заметив это, выстрелил еще раз. Пуля попала незнакомцу прямо в лоб. Тот, словно подкошенный, рухнул на землю.

– Да уж, – сказал Тихонов, подходя к Виктору. Он еще не до конца пришел в себя после перестрелки, и его била легкая дрожь. – Иваныч, я вижу, что у вас тут полный экстрим: стрельба, трупы, захват заложников – словом, будто мы и не покидали наш сумасшедший XXI век.

– Юра, ты не зубоскаль, – сказал Сергеев, – давай осмотримся, нет ли тут кого в живых. Так что ты прикрывай меня, ну а я тебя, соответственно.

В кустах они нашли еще один труп, а шагах в двадцати от него, в лесу, – лежащего ничком человека в крестьянской одежде. Он был ранен в ногу чуть выше колена.

– Ба, знакомые все лица, – произнес Виктор, когда крестьянин, услышав шаги, повернул в их сторону голову. Перед ним был не кто иной, как бывший староста, смещенный с должности за нерадивость и воровство. – Ай да Фома, ай да сукин сын… Значит, это ты меня продал этим панам?

– Барин, не губите, – взмолился Фома, – меня заставили! Эти ляхи, будь они трижды неладны, и вот тот англичанин, который у них был старшим, обещали убить меня, если я их ослушаюсь.

– А сколько, мерзавец, они тебе денег обещали за наши головы?! – воскликнул Сергеев. – Ну, Фома, теперь тебе до конца дней придется тачку катать на каторге…

Бывший староста завыл, словно баба, и, сидя на земле, стал раскачиваться из стороны в сторону.

На дорожке загремели телеги. Похоже, прибыло подкрепление. Значит, Пашка все же сумел добраться до села.

– Барин, Виктор Иванович, – Сергеев услышал голос кузнеца Серафима, – вы живы?

– Жив, Серафим, – ответил он, – всех супостатов мы порешили и даже одного в плен взяли.

При этих словах Фома перестал выть и опять упал ничком на землю.

– Барин, мы идем к вам, – снова крикнул Серафим. – Не бойтесь, мы за вас злодеям головы поотрываем…

Наутро после экскурсии в Выборг из Москвы в Питер вернулся подполковник Щукин. Он остался очень доволен результатом своей поездки, а главное – тем, что неопределенность наконец закончилась, получена отмашка и на свет божий появился отдел «Х». Правда, народу в этом отделе – кот наплакал. Но полномочия у Олега как начальника спецотдела были огромными, и многие вопросы, которые в прежние времена рассматривались бы неспешно, с ленцой, теперь решались просто влет. Увидев грозную бумагу с подписью самого , большие и малые начальники тут же спешили отдать соответствующие распоряжения.

Олег еще перед вылетом в Петербург по телефону связался с Шумилиным и объявил большой сбор всем, кто был причастен к путешествию во времени. Местом проведения сбора был назначен небольшой разъездной катер, принадлежавший конторе и использовавшийся ею в качестве плавучего рабочего кабинета. В его салоне можно было с удобствами и вполне комфортно обсудить самые конфиденциальные вопросы.

Но прежде Щукин решил приватно побеседовать с Шумилиным – неформальным лидером всего коллектива. Надо было проинформировать его о состоявшемся разговоре с Первым и услышать его мнение. И уже потом переговорить со всеми остальными.

Он назначил Александру встречу в том же кафе-ротонде в Таврическом саду, где впервые узнал о том, что его старый приятель натоптал дорожку в прошлое.

– Здравь буде, князь Олег, – приветствовал Щукина Александр. – Не буду спрашивать у тебя, удалась ли поездка в столицу. По твоей довольной физиономии и так все понятно. Скажи-ка мне лучше – с самим встретился?