Владимир Поселягин - Офицер Красной Армии

Через двадцать минут колонна из одного бронетранспортёра и двух мотоциклов покинула сонный лагерь. На всех машинах были знаки полевой жандармерии, поэтому осмотра и остановки бойцы не боялись, уже поняли, какой чудодейственной силой обладают нагрудные бляхи жандармов.

Колона проехала по дороге почти сорок километров. На выезде на шоссе удачно попалась следовавшая в нужном направлении немецкая транспортная колонна, к хвосту которой и пристроились разведчики. Миновав мост, они свернули на бездорожье и, проехав ещё порядка десяти километров, встали на опушке леса. Рядом с полевой дорогой был овраг, а с другой стороны также стеной стоял лес.

Пока водители канистрами, снятыми с бортов бронетранспортёра, заправляли технику, Омельченко отправил в Москву кодовый сигнал. Через сеть ретрансляторов он достиг адресата и буквально через минуту последовал длинный ответ. Капитан лично записывал сообщение в свой блокнот, после чего его место занял радист и начал отправлять шифрованный рапорт о действиях мангруппы за последние несколько суток. Через некоторое время Москва подтвердила приём сообщения, и наши бойцы, собравшись, хотели было двинуться в обратный путь, как прибежал боец, что охранял дорогу.

— Товарищ капитан, там на дороге машина–пеленгатор. Встала на дороге и антенной на крыше крутит.

— Одна? – уточнил капитан.

— Была одна. Егоров за ней наблюдает.

Капитан открыл планшет и, изучив трофейную карту, приказал:

— Будем уходить через заброшенную просеку.

— Извините, товарищ капитан, – вышел вперёд командир разведчиков в звании сержанта, – но командир приказал мне во внештатной ситуации брать командование на себя. В данном случае уходить бессмысленно, отловят. Поэтому я принял решение захватить пеленгатор и уйти вместе с ним.

— Увидят, это наведёт немцев на наш лагерь, – Омельченко не понравилось своеволие сержанта, но он понимал, что бойцы его не поддержат. Для них он был пока никем, а парни отличились при уничтожении железнодорожного моста и станции, их сам Фролов похвалил. Для бойцов мангруппы это имело большое значение.

— Антенны съёмные, сверху брезент накинем, и никто не определит, что это за машина… Работаем, парни, Евсеев, подстрахуй нас со своим пулемётам.

— Есть!..

— Есть!.. – отрапортовали бойцы и через минуту скрылись на узкой лесной дороге. Буквально сразу за ними колонна направилась обратно на дорогу, а недовольный Омельченко нахохлившись сидел в кабине бронетранспортёра.

Спустя два часа колонна, увеличившаяся на одну машину, окольными путями вернулась в лагерь. Пока ошалевшие от подарка радисты бегали вокруг пеленгатора и допрашивали немецких радистов, чтобы освоить новую технику, Омельченко отошёл к Борисову и Бризову.

— Где Фролов? – спросил капитан у Борисова.

— В палатке командира пеленгатора допрашивает. Я наблюдаю за входом. С другой стороны часовой стоит.

— Каков командир, таковы и бойцы, – сплюнул Омельченко и, неожиданно усмехнувшись, добавил: – Подставляете, они с помощью крючка из проволоки и длинной лески захватили пеленгатор. Я спрашивал, кто их этому научил, они и ответили, что это был…

— Фролов! – хором закончили Борисов и Бризов.

— Точно.

— Та же ситуация, – кивнул лейтенант. – Некоторыми вопросами сапёры ставят меня в тупик. Опыта у них, конечно, маловато, но та теория, что дал им Фролов, удивила даже меня. Я вообще удивляюсь, как вот всё это происходит, нелогично же! Их давно должны были уничтожить. А они уже который день катаются и вредят немцам на коммуникациях, да как вредят?! Сами должны помнить последнюю операцию в Киеве, я от неё ещё отойти не могу. А бойцы уже спрашивают, когда мы дальше кошмарить немцев начнём.

— Чего делать? – не понял Омельченко.

— Да это Фролов как‑то случайно сказал, так моментально словосочетание среди бойцов мангруппы распространилось. Очень уж оно им по смыслу понравилось.

— Да–а-а, – протянул капитан. – Если бы я не разобрался в системе работы Фролова, меня бы его поступки тоже ставили в тупик. Но я понял, как он принимает решение. Он нелогичен, то есть действует вопреки логике. Приведу пример: есть две возможности уйти из ловушки или, например, из окружения. Вот вы бы какой путь выбрали?

— Ну, наверное, самый безопасный, – пожал плечами Бризов.

— Фролов бы пошёл по третьему, четвёртому или пятому пути.

— Но вы же говорили, что там два пути?! – удивился лейтенант.

— По логике два, но наш Фролов по логике не действует, поэтому до сих пор и ездит по дорогам оккупированных территорий. Правда, я думаю, что это недолго будет длиться, немцы выработают тактику против его мангруппы.

— Тогда мы просто сменим область, уйдя подальше от тех немцев, что к нам привыкли, – подошёл улыбающийся Фролов. – Как связь с Москвой? – Норма, командир, – ответил Омельченко. – Ночью самолёт нужно ждать.

— Подождём, – согласился командир мангруппы и спросил: – Гость будет?

— Скорее, гости… Как там командир пеленгатора?

— Поёт, что твой соловей… О, кстати, похоже, отдых откладывается. Интересные новости поведал мне этот офицерик, так что готовьте людей и технику, к вечеру выдвигаемся. Малкину я уже отдал приказ.

— Но?..

— Груз будет на парашютах?

— Да.

— Тогда норма, скоординируемся на подлёте, и сбросит он груз прямо над нами. А там двинем в сторону Чернигова.

— Что‑то серьёзное?

— Немцы в обход Киева начали составы гонять, как раз через Чернигов. Вот и наведаемся на эту „железку“ благо тут не так далеко. Сам Чернигов нам не достать, но ближайшая узловая станция наша.

— Мы можем скоординировать эти действия с Москвой, например, будет предварительный налёт бомбардировщиков.

— Хм, об этом я думал, но отбросил мысль, как малоперспективную, пройдёмте ко мне в палатку, обсудим этот вопрос… Сколько самолётов они смогут прислать, какова у них дальность и размер бомбовой нагрузки?.. – на ходу начал задавать вопросы Фролов.

Откинув полог палатки, Малкин позволил нам выйти. Дежурный командир по мангруппе торжественно нёс поднос, на котором в два ряда были разложены коробочки с наградами и наградные документы. Шагая, я с интересом покосился на идущего рядом Омельченко. Сегодня особенный день, да, сегодня день награждения.

Честно скажу, если бы я знал, кого нам сбрасывают на голову, я наверное, отменил бы боевую операцию, но я не знал и жёстко приказал забросить вьюки с грузом в последние машины, а парашютистов рассадить среди бойцов. Потом был ночной рейд, мы удачно вместе с бомбардировщиками совершили налёт на узловую железнодорожную станцию. Где подловили два эшелона, уничтожив их вместе со станцией. Ещё бы, один из эшелонов был битком набит артиллерийскими боеприпасами. Как не рванул при налёте бомбардировщиков, я до сих пор не понимаю, нас бы смело, это сто процентов, мы недалеко стояли, готовясь к броску. Зато второй эшелон горел как миленький, освещая нам поле деятельности.