Александр Логинов - Феодал. Усобица

Грамот было несколько. Демьян отписался кратко, вроде как приходил Сухорукий с мордвой. Пустошил вотчину. Отбил полон и сам полонил многих. Мордву побили. Сухорукий ушел. Немцы из поруба збегли и татьбу учинили великую. Все.

Спиридон оказался более красноречив. Дворецкий не пожалел бумаги описывая бедствия постигшие вотчину, в подробностях сообщая все беды: сгоревшую лесопилку, мельницу, сожженные деревни, привел полный список погибших и угнанных в полон крестьян, отдельно коснулся пожара в усадьбе и разорении княжеского хозяйства. Жаловался, что пришлось оказывать помощь погорельцам в ущерб княжеской казне. И особо хулил Шателена, коего считал главным виновником свалившихся бед. Мастерские, возведенные на территории усадьбы, не пострадали и оружейники, слава богу, живы. Они уже наладили производство кирас и иных деталей доспеха. Дворецкий сообщал, что пользуясь, случаем, отправил струг в Тферь с пятью десятками кирас и барбютов и каппелин, да мечей с дюжину. Скоро будет готова вторая партия доспехов, и ее он собирается отдать в долг. Сын Тферского князя обещался рассчитаться из военной добычи.

Третья грамотка от Кости Маслова. Друг звал Андрея принять участие в польско-литовской войне. Сведригайло собирает войска и ждет помощи от московских и тверских бояр и князей. Ярослав Тверской уже подтвердил свое участие в походе. Сигизмунд Корибутович — чешский король и герой гуситских воин и тот принял предложение Сведригайло, и уже ведет свой полк в Литву. Смоленские, витебские и полоцкие бояре, и княжата дружно вооружаются и набирают новых ратников в свои дружины. Ливонский орден не останется в стороне и даст войско. Костя решил попытать счастья в войне с поляками и предлагал Андрею присоединиться к походу.

Четвертая грамотка, милых сердцу, Катерины и Прасковьи. Андрей даже испытал чувство неловкости, читая нежные слова признания в любви. Сам-то он о девушках и не вспоминал. Главная новость — он стал отцом. Сын или дочь — то не известно. На момент написания грамотки девушка ходила на сносях. Если парень родился — Андрей признает сына. Если дочь — то тоже не плохо. Жив будет, даст ей в приданое столько серебра, что ни одна сука не вякнет о ее происхождении. Женихи в очередь станут записываться. Но, то дело будущего. Кстати, не такого уж отдаленного. Бывает, дочерей отдают замуж и в восемь лет и в десять. Такова жизнь и с этим не поспоришь.

И наконец, последняя грамота, оказалась самой таинственной. Андрей, было, подумал, что это розыгрыш, тем более что печать князю не знакома. Неизвестный доброжелатель лаконично сообщал, что те, кого ищет князь, отплывают из Кафы на……………

— Сенька! — окликнул князь парня, старательно рисующего чертеж ближайших окрестностей. — День сегодня, какой?

— Так известно. Постный.

— Тьфу, на тебя, — разозлился Андрей на непонятливого парня. — Дату скажи.

— Месяца июля, 6 дня, — парень быстро догадался, чего хочет князь.

— Найди мне Шателена, — приказал Андрей и, видя, что Сенька не торопится выполнять приказ, грозно нахмурив брови, прикрикнул. — Живо!

— Сей часок, — Семен вальяжно поднялся из-за стола, откладывая в сторону карандаши, и уже на выходе из шатра спросил. — Случилось чего?

— Откуда грамотка? — спросил князь.

— Так я тебе, княже и без баронета скажу, — Семен назвал титул Шателена на немецкий лад, так как баронет приравнивался на Руси к боярину. Не думному, но боярину и среди княжьих слуг Шателен стоял рангом повыше остальных.

— Ну, — нетерпеливо понукнул князь зарвавшегося парня.

— Грамотку сию Прохвост привез, а не баронет.

— Ну, так давай сюда Прохвоста, — заволновался князь.

— Не можно, — покачал головой Семен, вновь усаживаясь за стол.

— Я тебе покажу не можно, — с этими словами князь отвесил наглецу подзатыльник.

— Прости, княже, — взмолился парень, сообразив, что дело серьезно. — Лука Фомич его с собой забрал на рыбалку. Я мигом баркас возьму и приведу его.

— Булата еще кликни и Кузьму, — уже вдогонку убегающему парню крикнул Андрей.

— Нету Булата, — подал голос, стоявший на страже Кузька.

Андрей вышел из шатра с озабоченным видом.

— И где его черти носят?

— На охоту отправился с Ахметом. И Кулчук с ними, — добавил он, предупреждая следующий вопрос государя.

— Так… А…

— А Кузьма сторожи проверяет, — быстро ответил парень.

— Нормально так, — недовольно поджал губы Андрей. — А на кого усадьбу оставили?

— Так Данила, Прохор и этот, как его… баронет.

Андрей обреченно махнул рукой, возвращаясь обратно в шатер. Проблем выше крыши, а ближникам хоть бы что. Одна радость — Афоня выжил, но на ноги стрелец встанет еще не скоро. Чудо, что выжил стрелец, обычно с такими ранами не живут.

А проблем действительно хватало. И все требовали взвешенных решений.

Если с набегом, учиненным Лукой еще можно разобраться, то с теми, кого он привез из набега, князь не знал что делать. С пятилетними малышами разобраться просто — отдали под начало Петьки с сестренкой. Андрей даже опешил, когда увидал, как с вернувшихся из набега кораблей на берег сводят малолеток. Лука человеколюбием не страдал, сохранил жизнь только тем, кто меньше чеки колеса повозки, остальных фрязинов убили. На немой вопрос князя воевода ответил:

— Вот. Привез.

— И на кой они мне сдались? — не удержался тогда князь от упрека.

— Раздадим холопам, лишние руки в семье всегда нужны.

— Лука! Ты в своем уме? — взорвался князь. — Мы в Крыму!

— Ништо. Даст бог, вернемся, — беспечно махнул рукой воевода.

— Ладно, хоть не предложил продать, — буркнул князь.

Продажа в рабство — здесь обычное дело. Но как говориться, всегда есть нюансы. Продавали редко и только тех, кого взяли в полон, во время военных походов. Крестьян можно сказать совсем не продавали — садили их на землю. А вот воинов — тех продавали. Татар — немцам и фрязинам. Немцев — татарам. Это если веру менять отказывались. Литовцев или к себе в дружину брали как свободных, или в боевые холопы записывали, если их боярин не вносил окуп.

Ну да бог с ним, с этим детским садом. Вот то, что Лука привез боярыню местную вместе с дочкой — это проблема. С властями Кафы вопрос решался просто. Дать серебра Иснардо и представить дело так, что Савка — пострадавшая сторона. Выставить дело так, что бы никто не даже не подумал, что убийство фрязинов — дело рук Андрея. Списать все на татар хана Солхата. Его татары и так набеги устраивают. Или на воинов государя Феодоро, или на осман. Кстати, об этом княжестве, лучше бы Лука порешил боярыню, сохранить тайну с живым свидетелем не получится. В Кафе рано или поздно станет известна правда, но с живой боярыней, боюсь это случиться совсем скоро. Не увозить же ее на Русь, да и не прирезать (да простят ГГ моралисты, чего греха таить, Андрей рассматривал и этот вариант. Своя рубашка — ближе к телу).