Александр Логинов - Феодал. Усобица

И так везде. Правда дома в центральных кварталах — все крытые черепицей и высокие — в два и три этажа. И повсюду — шумное многоголосие, особенно, когда их путь пролегал мимо бедестана — крытого, каменного сооружения, с внутренним двориком занимавшего огромную площадь. Проводник, молодой раб с Татарии, арендованный в порту у местного предпринимателя сроком на три дня с гордостью сообщил, что этот бедестан [103] Бедестан — большой крытый рынок, состоящий из торговых рядов и ремесленных лавок насчитывает ровно сто лавок. Но он не единственный в городе, есть рыбный рынок: крытый и под открытым небом, овощной, мясной, обувной и другие. Есть малые бедестаны на двадцать шесть лавок с обувью, мастерскими и т. д.

Рядом с базаром, и находился нужный им постоялый двор — небольшой, всего-то на двадцать шесть очагов, но тоже каменный и крытый не черепицей, как соседний, а свинцовыми листами. Круто, в Новгороде, Андрей видел подобное, только там была церковь и говорят, что мастеров выписывали из немцев, своих не нашлось.

— Для гостей приготовлена баня (когда успели?) — вещал сухопарый татарин в дорогом парчовом халате и странных башмаках, шитых золотом.

Воистину, татарский — язык международного общения. Правда татарин татарину рознь, некоторые племена совсем не понимают друг друга. Булат говорил, что в Дешт-Кипчаке, в царстве говорят на двенадцати языках, включая языки зихов и язык Готии. Это не считая русского.

— Есть прекрасный внутренний дворик, утопающий в зелени. Вы сами сможете увидеть! Есть фонтан с чудесными рыбками! — продолжал нахваливать свою гостиницу татарин. — А конюшня! На сто лошадей!

— На какой хер нам конюшня? — сразу забурчал Кузьма, недовольный пешей прогулкой. — Разве, что ишаков купить?

— Скачки на ишаках устроим? — зло пошутил Третьяк, за что удостоился увесистой затрещины.

Третьяк весело рассмеялся, нагибаясь за слетевшей с головы атласной тафьей. Стряхивая пыль с головного убора, парень старался держаться вне досягаемости рук Кузьмы.

— Я бы тебя, дядька Кузьма, на раз обскакал! — он продолжал весело скалиться, бочком, бочком прячась за паланкин.

Большие, окованные сверкающими на ярком солнце листами меди ворота караван-сарая гостеприимно распахнуты, арба с пожитками гостей заехала во двор. Вдруг, путешественников окликнули, призывая не останавливаться в этом месте. Пузатый, лоснящийся от жира, конкурент яро вступил в бой за постояльцев.

Хозяин не преминул ответить на вызов. Между ними завязалась перебранка, они быстро перешли на личности:

— Кайда барасын тентек? [104] «Куда ты идешь, бездельник?» — сухопарый резво налетел на толстяк, как бойцовский петух.

— Ирнини бурнуны чум йемиш итэ ушатарым… [105] «Я твой рот и твой нос сделаю, как у собаки, поевшей кизил» — толстячок попытался ударить сухопарого.

— Кётлюк! [106] лицо нетрадиционной ориентации — громко выкрикнул худой.

— Озюни сокарым! [107] Я убью тебя!) - закричал толстяк хватаясь за кинжал.

Обстановку разрядили появившиеся стражники. Толстый хозяин соседнего постоялого двора живо ретировался, изрыгая проклятия, а худощавый вновь обратил внимание на гостей.

Гостиница тянула на все пять звезд с плюсом, просторные комнаты, рабыни в услужении, тут же имелась кофейня, и шесть лавок с разным товаром. Особый восторг вызвала баня. Настоящая светлая римская баня, под куполом, крытым рубиново-красной черепицей, сохранившаяся с незапамятных времен. Абсолютно все двери и стены этой замечательной бани покрыты глазурованными плитками, пол выложен мрамором серого и бордового цвета. Это очень светлая баня, и все окна ее из хрусталя; а в центре под куполом имелся не большой бассейн. Андрей с наслаждением погрузился в горячую воду куриа [108] куриа — ванна; углубление для воды в камне (или дереве) в восточной бане , дозволяя рабыням натирать плечи маслом и соскабливать грязь бронзовыми скребками.

И массажистки. Мы в Турции! Ну, почти в Турции. Все включено. И это тоже.

На обед подали кебаб из мяса куры, а также кебаб из баранины, нарезанный кусочками и зажаренный на огне, сыр и много зелени.

Андрей после бани переоделся в чистый халат, а вот про обутку он забыл, чувствуется отсутствие братьев, привык за год, что за него все делают другие. Выход нашелся — при гостинице работают лавки, Андрей выбрал себе по размеру папучи [109] Папучи (пабучи, папуши) — род восточной домашней обуви , сразу же переоделся в удобную обувь.

После обеда, князь вместе со всеми отправился в кофейню. Бодрящий напиток пришелся, как нельзя, кстати. Вдруг, откуда не возьмись, нарисовался хозяин постоялого двора, в обнимку с Булатом.

— Я требую продолжение банкета! — съехидничал Андрей на предложение хозяина разделить с ним трапезу.

Делать нечего, пришлось уважить хозяина. На сей раз стол ломился от яств. Свежие фрукты в меду, под взбитыми сливками. Да сами фрукты — пальчики оближешь: начиная со знаменитых синопских яблок, груши гуляб, лехиджанские, бейские, виноград местных сортов, а также франкский виноград иначе называемый «ференги», то есть крымских сортов. Из напитков подавали ширу, но в Синопе этот напиток готовили несколько иным способом, чем в Трабезоне. Шира приготавливается трехкратным кипячением с гвоздикой и мускатом. В итоге получается приятный на вкус напиток цвета журавлиной крови.

Затем во дворе разломали колесо от арбы, развели огонь, и мелко порезав баранину на кусочки, приготовили кебаб.

— Отчего такой почет? — хмыкнул Андрей, глядя на приготовления.

Если татарин угощает гостя мясом приготовленном на огне, где в качестве дров используется колесо арбы — это высшая степень почета для гостя. Но какие мотивы у хозяина гостиницы так встречать Андрея? Проживание в гостинице оплачено и очень не дешевы ныне гостиничные номера.

— Я с ним договорился насчет луков, — шепнул Булат.

— А что с луками? — лениво спросил Андрей, потягивая безалкогольную ширу.

— Так, бесерменам запрещено продавать нам оружие, а хозяин поговорит с кем надо.

— Булат! — Андрей укоризненно покачал головой. — Он же нас сдаст с потрохами.

— А как иначе? Сдаст, — согласился Булат.

— А чего-то не пойму, — Андрей внимательно посмотрел на татарина, в голове которого, наверняка, созрел дьявольски хитрый план, раз он так просто говорит об этом.

— Все хорошо будет, уверенно заявил Булат.

— И сколько ты ему пообещал за посредничество?

— Сто дукатов.

— Нехило, — покачал головой князь.

Но продолжать разговор дальше не было возможности, появился хозяин с большим кувшином.

— А вот настоящая орская буза! — с гордым видом, хозяин гостиницы сам стал разливать в достаканы густой напиток.