Александр Логинов - Феодал. Усобица

Неосторожно оброненные слова про казну, достигли ушей прохиндея татарина-проводника. Не того, которого звали Игнат, со смешным прозвищем Горох, а другого, из московских татар. Узкоглазый, услышав про казну, плавно нырнул в недра струга и притаился, даже дыша через раз, что бы не дай бог не заметили его. Татарин зарылся между рогожами с кожами и лежал не жив ни мертв. Выждав, когда голоса на берегу стихнут, он осторожно выглянул из-за борта, стрельнув глазами вслед удаляющейся повозке, поднялся, сошел по доске на берег, где пошатался чуток с любопытством оглядывая боярскую усадьбу стоявшую на высоком мысу за высоким дубовым тыном. Потом поплелся в гору по дороге выложенной из камня плитняка, удивляясь богатству здешнего мурзы. Ланись в это же время тут стоял вековой лес, а по осени, когда купец, с которым Саид ходил проводником в Азак, возвращался назад на Москву, тут уже стояла крепкая усадьба, вокруг которой словно грибы выросли многочисленные деревеньки.

Гость сурожанин, к вечеру почтил князя, одарился купчина невеликими подарками.

Отложив отрез алой камки в сторону, Андрей гостеприимно усадил торгового человека за стол, велел налить чарку заморского вина.

— Благодарствую князь, — гость лихо опрокинул чарку, закусывая горячим пряженцом с зайчатиной.

— Далеко путь держишь уважаемый? — задал дежурный вопрос хозяин.

— В Тану иду, — степенно отвечал гость.

— Бывал ли ты там раньше? — продолжал расспрашивать Андрей.

— Почитай, кажный год ходжу. Да только последний раз иду ноне.

— Что так? — удивился Андрей.

— Пора о душе подумать, — доверительно сообщил Михаил Романович. — Жену и детей бог прибрал, — купец перекрестился на икону в красном углу. — Внук только и остался един. Жаль не лежит у него душа к купецкому делу. Воин он. Служит московскому князю, за службу верную государь пожаловал его поместьем. А я в монастырь собрался. Грехи отмаливать, — торговый гость вновь осенил себя крестным знамением.

— Что столь велики грехи? — улыбнулся Андрей.

— Не маленькие. Я не всегда купцом был. А и купцом стал, не раз брал грех на душу.

— Так чего откладываешь? Шел бы сразу в монастырь, — осмелился посоветовать князь.

— Вклад хочу сделать достойный. На богоугодное дело, — Михаил Романович вновь перекрестился.

— Хорошее дело, — согласился Андрей и тут же вернулся к интересующей его теме. — Много хочешь выручить с торговли в Тане? Небось, мед везешь?

— Все, что выручу — мое! — сказал, как отрезал, купец., но все же перечислил свои товары — Везу товар известный: мед, кожи, рыбий зуб, седла, ножи, доспех полный. Да жита полный паузок.

— Да ты не бойся, — князь постарался успокоить гостя. — Дело хочу предложить тебе, — в голове у Андрея моментально родился дерзкий план. — Ты в Кафу ходил?

— Бывал и в Кафе. А что вызнать хочешь? — москвич внимательно смотрел на князя.

— Давай я куплю жито и мед по ценам Таны. Прямо сейчас куплю. Вместе с корабликом твоим. Серебра отсыплю сколько скажешь. И еще сверху добавлю. А в замен попрошу тебя об одной услуге.

— Шутить изволишь князь? — очень удивился торговый человек. Уж больно чудно казалась предложение хозяина. — Чудно это.

— Да нет, не шучу я, — помотал головой Андрей. — Предлагаю тебе со мной отправится в Кафу. Под видом купца, да ты ведь и есть купец самый настоящий. Тебе все равно в монастырь идти, отмолишь еще один грех. А заплачу тебе за эту услугу серебра, — Андрей сделал паузу, что бы собеседник успел прочувствовать свою выгоду, — ровно столько, сколько ты сам весишь.

Москвич чуть дара речи не лишился, долго ловил ртом воздух, выпучив глаза от удивления.

— Ты никак в набег идти удумал князь? — наконец справившись с переполнявшими его эмоциями, смог вымолвить купец.

— Не совсем, — Андрей вовсе не собирался делится своими планами, по крайней мере всеми и сразу. — Ну как, по рукам?

— Подумать надобно, — рассудительно ответил гость, но по сумасшедшему блеску глаз видно было, что раздумья окажутся не долгими, и явно закончатся положительным ответом. Столько серебра, сколько предложили купцу на дороге не найдешь.

— Думай, Михайло Романович, думай, — Андрей подлил вина в кубок. — Давай еще по одной, что бы лучше думалось.

— Чудной ты князь. Слышать о тебе — слышал, но видеть вот в первый раз пришлось.

— И что обо мне люди сказывают? — вопросил Андрей. А кому не интересно, что про него люди говорят? Князь не был исключением, ибо людская молва в это время значила намного больше, чем в далеком будущем. Если решит народ, что некий князь или боярин — натуральный козел, то есть блондин, то не видать такому «герою» удачи, отвернутся от него люди, а это по нынешним меркам — равносильно смерти.

— Разное говорят. Больше все про удачу твою. За что ни возьмешься, все ладно у тебя получается. И люди, что тебе служат, в большом достатке живут, даже холопы твои одеты как бояре, — купец кивнул в сторону окна, где как раз проходили Булат с Анфалом наряженные в дорогие одежды, словно рождественские елки. По закону мужи эти числились холопами князя, только вот никто уже в усадьбе об этом не вспоминал, а вот поди ж ты, люди со стороны все примечали и подмечали.

— Так что ответишь? — князь упорно дожимал купца. — Согласен на мое предложение?

— Хм… Серебро когда отдашь?

Лед тронулся, господа присяжные! Лед тронулся!

— В долг не дам, извини, — сразу предупредил купчина.

Кто бы сомневался…

Все! Купец продался с потрохами. Теперь осталось привязать его к себе покрепче и дело в шляпе. Будет у Андрея еще один купец на Москве. Ивану Андреевичу не разорваться. Интересы князя простирались не только на Новгород и северные территории, но еще не плохо бы наладить торговлю с итальянскими факториями и Ордой. Иран уже попал в разработку, скоро, совсем скоро из Ирана должен прибыть караван. Может быть даже на будущий год. Инвестиции в торговлю с Ираном и Индией должны как минимум принести пятьсот процентов прибыли. Это очень большие деньги, очень.

— Да прямо сейчас и отдам. Спиридон! — Андрей протянул руку, потянувшись за шелковым шнурком. Где-то вдалеке дома раздался мелодичный звон серебряного колокольчика. На самом деле колокольчик отлит из меди, и лишь посеребрен, но выглядит как настоящий серебряный, что не осталось не замеченным купцом, когда он проходил через залу.

— Звал, кормилец? — Спиридон, княжеский дворецкий, словно ожидал за дверью, а может и правда ждал?

— Заплати Михайло Романовичу за товар его и за паузки. Я купил жито и мед у купца оптом.

— Как прикажете, батюшка, — Спиридон склонился в поклоне, под пристальным взглядом купца.

Внимание москвича к скромной персоне управляющего имело под собой основание: на Спиридоне одет кафтан из дорогого сукна и по традиции украшен золотой вышивкой и россыпью индийского жемчуга, ноги Спиридона обуты в татарские ичеготы, на голенищах которых одних рубинов нашито столько, что можно купить пару-тройку деревенек, а про кафтан уж и говорить нечего — цена ему запредельная. И это простой княжеский холоп так одет! Все дворецкие на Руси — холопы, но не все такие франты.