Владислав Савин - Страна мечты

12 августа прилетел сам Нарком ВМФ, со свитой. Выслушали меня и Серегу Сирого, осмотрели «Воронеж». 14 августа было объявлено, что атомарина остается на Севере — ну а вам, товарищ Лазарев, надлежит расти и расти.

— Что же до К-25, то не одним же американцам «альбакоры» строить? Поработаете теперь на благо товарищей конструкторов.

«Альбакор», это была экспериментальная подводная лодка ВМС США, построенная в нашей истории в пятьдесят третьем, исключительно для выбора оптимальной формы корпуса будущих атомарин. Еще дизель — электрическая, она своими обводами уже атомарины напоминала — сигара, крестообразные рули, скругленный нос, соосные винты на заостренной корме. В процессе службы перестраивалась пять раз, не считая мелких изменений. Именно эта лодка, не несущая никакого вооружения, дала американцам бесценную информацию, позволившую развернуть строительство атомарин. И сама по себе была уникальным объектом: тридцать семь узлов (в последнем варианте) для неатомной лодки, при размере в полторы тысячи тонн, это нечто невероятное! Альбакоровские обводы стали типичными для подводных лодок конца двадцатого века. Мы же не гордые, к мировой славе не стремимся — если благодаря нам, советские атомарины с самого начала будут иметь лучшую гидродинамику, значит задачу мы выполнили полностью.

И было у нас перед американцами еще одно преимущество (пока еще живы наши компьютеры). Так называемый «метод сеток», применяемый для расчета гидроаэродинамики тел сложной формы — если объяснять очень коротко, то поверхность объекта разбивается на множество элементарных плоских фигур (обычно, треугольников), для каждой из которых решается система уравнений относительно распределения скоростей и давлений среды, причем численные решения на границах смежных фигур должны быть равны. Именно так в конце века считались формы хоть атомарин, хоть истребителей Миг и Су — так как число расчетных треугольников могло измеряться сотнями и тысячами, то задача практически не решалась вручную, трудоемкость зашкаливала за все мыслимые пределы. А у нас сейчас открывалась возможность, с помощью полученных на нас опытных данных (для чего на корпус «Воронежа» устанавливали множество датчиков) и их компьютерной обработки, составить расчетную математическую модель и для формы, отличающейся от нашей — то есть для общего случая быстроходных подлодок! Хотя, как сказал Перегудов, для подбора формы рулей и винтов этого недостаточно — но уточнить можно будет уже на модели в опытовом бассейне.

Так что на «Воронеже» кипит работа. Предстоит установить на корпус целую сеть датчиков (и задача, как это сделать, чтобы покрытие не повредить, и чтобы встречным потоком не сносило, и конечно, все это надежно работало). Ну а после, лишь принять на борт команду научников с их аппаратурой и составленной программой испытаний, и в море! С нами «Куйбышев» и «Урицкий», в иной истории быстро списанные с окончанием войны, здесь как вторую молодость обрели — поскольку боевая ценность «новиков» постройки шестнадцатого года была уже невелика, и они могли без проблем изъяты из «первой линии» флота, но в то же время имели тридцатиузловый ход, достаточный чтобы сопровождать нас, а новейшие гидролокаторы «тамир» и на старичков поставить не проблема. Выйдем в точку, самый глубоководный район Белого моря — товарищи ученые, задавайте режим: скорость, глубина?

А на восток пойдут другие. Первые две «613е» на Севмаше уже спущены, достраиваются у стенки — на стапелях собираются еще две. Но если они и пойдут на Тихий океан, то лишь в следующем году. Зато готов отряд из больших лодок, назначенных к переходу по Севморпути: четыре «катюши» котельниковского дивизиона. Лишь К-21 отчего‑то остается здесь. И ведь это те самые лодки, которые в нашей истории не дожили до Победы — там К-1 пропала без вести в Карском море осенью сорок третьего, К-2 погибла в октябре сорок второго, К-3 и К-22 не вернулись из походов весной сорок третьего. Но благодаря нашему вмешательству, морская война на севере приобрела совсем иной вид. И «катюши» совсем иные, чем были у нас — имея новые гидро- и радиолокаторы, приборы управления торпедной стрельбой, управляемые и самонаводящиеся торпеды, и часть механизмов на амортизаторах. Так как японское ПЛО заметно уступало и немецкому, и американскому — то на эту войну старых лодок должно еще хватить. Ну а мы так и останемся, до сотни счет не добрав.

Ничего — «альбакор» в строю до 1972 года был! Может и доживем до поры, когда тут научатся настоящее ТО нам делать. А раз технически мы будем вполне на уровне до конца века — то возможно, и успеет еще наш «Воронеж» повоевать. Ведь мы‑то знаем, что вечного мира и разоружения на нашей памяти — точно не будет! А как сказал еще Ильич, любая мечта стоит ровно столько насколько сумеет себя защитить.

— Михаил Петрович, пары выходов вам хватит для аттестации вашего помощника на место командира корабля? — спросил Кузнецов — и возвращайтесь в Москву, в наркомат, больше вам на севере делать нечего. А дальше — лететь вам на ТОФ!

« О положении на Тихоокеанском театре военных действий». Аналитическая записка, с подписью «Н. Ш.». Для Государственного Комитета Обороны СССР.

Важнейшее влияние на образ действий японцев в этой войне оказал факт незавершенности их перехода к капитализму.

Несмотря на то, что в ходе революции Мейдзи самурайство подверглось значительным ограничениям, принижению своих формальных прав, и даже, частично, физическому истреблению — феодально — клановая система японского общества в целом, осталась без изменений. В отличие от США и капиталистических стран Европы, где военщина это выходцы из класса буржуазии и обуржуазившейся аристократии, обслуживающие интересы своих классов, в Японии реальная власть находится в руках феодальной по сути военщины, по отношению к которой группы капиталистов, «дзайбацу», играют подчиненную роль. Этот порядок освящен веками — даже если самурай экономически зависит от торговца, он все равно стоит по положению гораздо выше его. Отсюда следует:

Первое — узко военный кругозор. Явный приоритет поля боя над интересами тыла. Тотальный характер современной войны не то что неизвестен, но явно недооценивается. Тем более, что Япония, в отличие от Европейских стран получила весьма специфический опыт прошлой Великой войны, когда мобилизация тыла не проводилась, а кампания против войск первоклассной европейской державы (Германии) была короткой и победоносной. Как и русско — японская война, и военные действия на нашем Дальнем Востоке в Гражданскую, и захват Маньчжурии — все это были операции, не требующие мобилизации всего народного хозяйства. Война в Китае имела более затяжной характер — но опять же, не чрезмерно затратной, с обеспечением ее в военно — экономическом плане в целом, справлялся промышленный комплекс в Маньчжурии.