Владислав Савин - Страна мечты

Ай да Иосиф Виссарионович, отец коллективизации, сумел на горло себе наступить, уважаю! Или кто‑то из наших присоветовал? Так кто — Адмирал наш лишь своими, флотскими делами занимался, как и Большаков морской пехотой нового типа, замполит наш Елезаров в Северодвинске был, не в Москве. Или само учение коммунизма не успело еще закостенеть, в догму окончательно не превратилось, и помнят все, включая Вождя, что марксизм, это всего лишь руководство к действию, которого не следует держаться аки слепой стены? Ведь даже Ильич учил, когда нэп вводил, что тактически отступить не грех, когда наскоком не удалось. Раз не вышло на Западенщине сразу социализм построить — ну, будет пока вместо Бандерложья, Куркулистан. После — куда вы денетесь?

Работы тут конечно, непочатый край. Например, кто должен землю делить — военные топографы, кто еще! А машинно — тракторные станции, кои я успел еще увидеть тут до отъезда, милитаризованностью сильно напоминали израильские кибуцы на палестинских землях — весь личный состав из бывших фронтовиков, оружие имеют на законной основе, как и собственные отряды быстрого реагирования, и четкую связь с армией и ГБ. При том, что селяне становятся кровно заинтересованными, чтобы у механизаторов не было проблем — все просто и понятно: или тебе трактор пашет, за долю в будущем урожае, или ты мордуешься сам, и если будешь голодать, это исключительно твои проблемы. Никакого «восстановления Чечни», когда наших специалистов и похищали, и убивали — русские еще пришлют! Все работы — по договору, тобой конкретно оплаченные, и если лесные взорвали электролинию, построенную за твои деньги, в лес и обращайся с претензией, чтобы компенсировали твой убыток.

Жаль что Кука так и не поймали. Очень хотелось бы с ним пообщаться, в память о Киеве. Сидит наверное сейчас в самом глубоком бункере, и выглянуть боится? Так все равно найдем.

Ну успокойся, галчонок! Я вернулся, живой, а враги все сдохли! И чтобы дальше было так.

А про иные всякие случаи там, тебе знать не надо, чтобы нервы поберечь. Как например у нас один из солдат пропал — хорошо, дружок его по взводу сказал, в той хате молодка живет, что ему приглянулась, и вроде, против не была, он наверное туда и пошел, днем, от нашего расположения буквально сто шагов. Мы туда, хозяйку в оборот, та от всего открещивается, ну мы дом и подворье все перевернули, вещички нашли, причем не от одного человека, снова эту бабу в оборот, уже жестко — по моему убеждению, когда женщина в такое влезает, то и к ней тоже, без всякого снисхождения! Где наш, живой или мертвый? А вон, яма с гашеной известью на заднем дворе! Сообщники кто, сука? Орет, плачет, но божится что сама справилась — старый прием, «заряженный» самогон, выпьешь, уснешь, и делай с тобой что хошь — мужа у этой твари видите ли, советские убили, она и мстит. Ну, сдали мы ее в СМЕРШ, пусть те кто надо разбираются, врет или правду говорит.

А как я, в другом совсем селе, в хату зашел, по оперативной надобности, а хозяин автомат выхватил, немецкий МР-40? Хорошо, привычка уже, нож в рукаве держать, и тренировка, метнуть из любой позиции — но если бы я этому гаду в горло не попал, он бы меня положил, однозначно! И до сих пор не пойму, чего это этот бандера воевать решил, ведь ребята во дворе были, и меня убив, самому бы ему было никак не уйти! Так советских ненавидел, что в смертники готов — или, что вернее, «шмайсер» у него отчего‑то не был припрятан, испугался, что найдем? Так покойника уже не допросишь.

И уж совсем случай невероятный, как я в футбол играл. Иду, никого не трогаю, и вдруг летит предмет из‑за плетня, немецкая граната «яйцо». А я ее, на чистом автопилоте, пинком с лета, обратно, и залег, а место открытое и ровное, даже канавы рядом нет — но повезло, осколки выше прошли. А во дворе после обнаруживаю двоих пацанов, лет по двенадцати, один уже мертвый, второй отходит — нет, совесть меня не мучила совершенно, поскольку именно оттуда граната и прилетела, и больше там точно никого не было и быть не могло!

Что характерно, в лесу ничего столь же опасного со мной не случалось. Как с полководцем Суворовым — который говорил, что за всю жизнь ранен был, два раза на войне, и двадцать раз дома и при дворе. А если серьезно, в лесу, в поиске — там инициатива наша, мы выбираем, кого и когда бить, а нас попробуй найди! Конечно, мины опасны, или засады — но это уже дело техники, и хорошо отработанные навыки, как избежать. А вот вне боя не расслабленным быть нельзя — нервы не выдержат. Слышал, что и у дзержинцев потери вот так, в тылу — были больше, чем собственно боевые.

Но про то я тебе, мой галчонок, не расскажу. Если только, не дай бог, не придется тебе с нами после, в такие же места. Тогда — надо, чтобы ты опыт наш усвоила: никому из местных верить нельзя! Но надеюсь, что когда ты в строй вернешься (и если вернешься), то здесь, в бандерложье, будет уже по — настоящему спокойно! Ведь под рукой товарища Сталина даже бандерлоги будут жить в стране социалистической мечты, эволюционируя в людей! А кто не захочет — значит, не будет жить вообще!

Остап Вишня. Героям слава (фельетон). Опубл. в 1949 (альт — ист).

Украинская деревня. Неприметный дом на окраине. На отшибе — место, куда и короли пешком ходят. Темной, темной ночью, опасливо озираясь, туда пришли двое.

— Слава Украине! — нагнувшись, прошипел хозяин в дырку.

— Героям слава — донесся снизу отзыв — кто там с тобой?

— Курьер Центрального Провода — сказал спутник хозяина — а вы?

— А я Василь Лемех, суверенный фюрер всея Украины — ответили из дырки — пароль принят, залазь! Я наверх не могу, конспирация!

Курьер зажал нос, полез в дыру. И оказался о окружении десятка небритых, грязных и вонючих морд. В углу, перед портретом Бандеры, горели свечки, как перед иконой.

— Привет, друже! — сказал тот, кто назвал себя «фюрером» — что привез? Гроши, харчи, зброю?

— Привет от самого друже Степана — ответил курьер — велел передать, что помнит о вас. И велит акцию устроить — а то нам финансирование обрежут. Господа из Лондона и Вашингтона уже выразили недовольство, и недоумение — таки есть ОУН или уже нету? Срочно нужен хоть какой успех!

— Успех? — сказал фюрер Василь — а ты вокруг оглянись! Что нас москали по всей Украине ищут, и найти не могут, третий год, это не успех? Ищут нас в лесу, уж все норы там облазали — а мы здесь все! В последний раз тут москальский батальон стоял, их солдаты сюда ходили — вот торчит наверху москальская задница, а мы сидим, и «ще не вмерла», хором поем, про себя конечно, не в голос!

— Как же вы тут живете? — спросил курьер — по мне, так без противогаза, никак невозможно! Даже спите на этом…

— Солому кладем — ответил главарь — ничего, привыкли. И удобно, что до ветру далеко ходить не надо, можно прямо тут, под боком. Зато это единственная свободная территория Украины — здесь мы воздухом украинской свободы дышим, «ще не вмерла» поем открыто, когда наверху рядом никого нет. А главное, вот сидим мы, и представляем, как после нашей победы москалей так же заставим, чтобы в домах не смели жить, а лишь как скот. Вообразим — и как душу греет! Так сколько нам ждать еще? Когда войска мериканские придут, атомные бомбы на москалей бросят — чтобы мы наконец вылезти могли и зажить как паны? А то, уж прости, друже, что хлеб — соль тебе не предлагаю — но так все провоняло, что даже у сухарей и горилки привкус дерьма.