Александр Филичкин - Разведчик, штрафник, смертник. Солдат Великой Отечественной

К счастью, к этому моменту ему удалось высвободиться из густой вязкой массы. Григорий раскинул руки и распластался на зыбкой поверхности. Он вспомнил детство, когда вот таким же образом чуть не утонул на илистой речной отмели, и начал двигаться по-лягушачьи. Загребая сразу всеми четырьмя конечностями, он стал медленно продвигаться вперед. Слой воды чуть увеличился, и она немного приподняла тело парня над поверхностью сапропеля. Солдат смог сделать новый вдох. Дальше все пошло гораздо легче. Правда, и сейчас он не столько плыл, сколько полз на животе по топкому дну.

Отдалившись от берега на несколько метров, Григорий почувствовал, что здесь стало немного глубже. Он уже решил, что теперь можно рвануться к противоположному берегу, и тут увидел, как слева от него из камышей выскочил какой-то парень. Молодой солдат бешено заработал руками и ногами и поплыл быстрыми саженками.

Он добрался почти до середины старицы, когда с берега ударило сразу несколько шмайсеров. Десятки автоматных пуль громко зашлепали по поверхности. Дорожки бурунчиков быстро догнали пловца. Несколько кусочков свинца нашли свою цель и вонзились в спину красноармейца. Раздался сдавленный крик, и голова бойца скрылась под водой. Послышалось тихое бульканье, и все стихло.

Григорий резко принял вправо и скрылся за полосой камышовых зарослей. Сквозь редкий частокол пожелтевших стеблей хорошо просматривался берег и склон, плавно поднимающийся к оставленным позициям. Две группы немецких автоматчиков медленно сходились к ложбинке, по которой парень сполз к реке. Боец опустил ноги и почувствовал, как они ушли в глубокий ил до самых бедер. Наполненные грязью сапоги и мокрая одежда потянули вниз. Красноармеец пригнулся и погрузился в воду до самого подбородка.

Поднял над поверхностью правую кисть и промыл зажатую в кулаке пустотелую кость. Выбеленная временем поверхность вызывающе выделялась на фоне темной воды. Григорий повертел головой и заметил рядом несколько кувшинок. Протянул руку и оторвал ближайший лист от длинного стебля. Аккуратно обернул им один край импровизированной трубки и обвязал его гибким черенком. Другой конец взял в рот и запрокинул голову назад. С макушкой погрузился в реку и стал размеренно дышать.

Две группы немцев сошлись возле ложбинки. Один из фашистов разрезал ножом лямки сидора, брошенного Григорием, и вытряхнул содержимое мешка прямо на землю. Пошевелил носком сапога кучку убогого солдатского скарба и не нашел там ничего интересного. Остальные гитлеровцы остановились на берегу. Достали мятые бумажные пачки эрзац-сигарет и закурили.

Сделав пару затяжек, щуплый солдатик в круглых очках сказал:

— Я где-то читал, что древние славяне прятались в воде и дышали через камышинку.

— Бред! — уверенно ответил плотный крепыш. — До войны я занимался плаванием в бассейне, и кто-то из нашей группы задал тренеру тот же вопрос. Так прежде, чем отвечать, наставник нам приказал: «Закройте пальцем одну ноздрю и дышите через вторую». Мы так и сделали. Через минуту он спрашивает: «Ну, что? Тяжело?» Мы все согласились. Потому что действительно почувствовали, что нам уже не хватает воздуха.

А мужик продолжает:

— А теперь представьте, что внутренний диаметр камышинки раза в три меньше, чем дыра в вашем сопливом носу. Да плюс ко всему человеку на грудь давит слой воды минимум в полметра высотой и затрудняет движение мышц. Пловцу просто не хватит силы легких, чтобы прокачивать через такую тонкую трубочку нужное количество воздуха.

— А как же это делают японские самураи? — не унимался очкарик. — Я сам видел это в кино.

— Мой другой приятель, — продолжил терпеливо объяснять крепыш, — спросил тренера то же, что ты сейчас. Видимо, вы с ним смотрели один и тот же фильм. Так вот, наставник ему ответил: «Скорее всего, они дышат не через камышинку, а через ствол бамбука. Он гораздо больше, и если внутренний диаметр такой трубки толщиной с мизинец, то это вполне возможно». Кстати, дыхательные трубки у ныряльщиков приблизительно такого же размера. Да еще не забудьте, что стебель бамбука разделен на сегменты плотными перегородками. Так что прежде, чем им пользоваться, нужно их проткнуть — вот и получается, что рассказ о древних славянах — это миф, который они сами и выдумали. Мол, вот они какие молодцы, эти недочеловеки.

— И все-таки мне кажется, что у этих легенд есть какие-то реальные корни, — не согласился дотошный ботаник. — Вон видишь, след в траве ведет от мешка прямо к воде, а пловца мы в этом месте так и не увидели. Не мог же он за один раз перенырнуть эту реку. На такое даже наш пятикратный олимпийский чемпион по плаванию Джонни Вайсмюллер, и тот не способен. Так что наверняка этот грязный ублюдок сейчас сидит под водой и дышит через камышинку. Захочешь жить, даже жабры себе отрастишь, — захохотал он. Вскинул шмайсер и полосонул длинной очередью по камышам.

Автоматные пули звонко зашлепали по поверхности, и Григорий увидел пенные следы, пронзающие мутную толщу воду. Цепочка раскаленных кусочков свинца приблизилась к парню, и один из них зацепил левое предплечье чуть выше локтя. Второй легонько чиркнул по правому боку.

Григорий дернулся от боли, но стерпел и облегченно подумал: «Повезло. Просто легкие царапины».

— Проверь еще с той стороны, — рассмеялся крепыш.

Очкарик вскинул автомат, но патроны в магазине уже закончились, и боек лишь сухо щелкнул. Заморыш достал из подсумка ручную гранату на длинной деревянной ручке. Сорвал кольцо и бросил снаряд в место, указанное напарником. Кувыркаясь в воздухе, он влетел в гущу камышей метрах в двадцати от Григория. Негромко бухнул глухой взрыв, и поверхность воды вспухла невысоким бугром.

Сидевшему в воде парню показалось, что со стороны места взрыва кто-то сильно ударил его в бок. Причем так здорово, словно со всей дури врезал толстой доской. Стало так больно, что он резко дернулся и едва не выскочил на поверхность. Но вовремя вспомнил про немцев на берегу, взял себя в руки и остался на месте. В голове громко гудело, в ушах появился противный комариный писк.

На счастье Григория, в тех камышах на дне реки лежал труп солдата, убитого несколько дней назад. В то время чуть выше по течению мимо старицы проезжала телега, наполненная ранеными бойцами. Немецкий самолет выследил легкую добычу. Спикировал на допотопный неторопливый экипаж и сбросил пятидесятикилограммовую бомбу. Взрыв разнес тарантас на мелкие куски и отшвырнул одно мертвое тело в воду. Слабое течение принесло его сюда и упокоило на илистом дне.

Процессы разложения сделали свое черное дело, и внутренности погибшего наполнились гнилостными газами. От мощной ударной волны, вызванной взрывом гранаты, покойник вздрогнул. Освободился от нежных объятий длинных плетей речных водорослей. Медленно всплыл на поверхность и закачался на легкой волне лицом вниз.