Александр Филичкин - Разведчик, штрафник, смертник. Солдат Великой Отечественной

Поев, Григорий не стал отвлекаться на отдых, а вернулся на свой пост и продолжил рисование. Постепенно огрубевшие пальцы вспомнили движения, которыми пользуются чертежники, и он понял, что у него стало понемногу получаться. Еще через час он закончил работу и показал ее парням. Те критически сравнили набросок с местностью. Ткнули в пару мест, где оказались некоторые неточности, и «геодезист» исправил их замечания.

Потом группа собрала свои вещи. Ребята выдернули из пулемета несколько мелких деталей и забросили их подальше в кусты. Заминировали огневую точку и подходы к ней со стороны тропы, ведущей снизу. Углубились в лес и тем же путем отправились назад, к своим товарищам.

Обратную дорогу Григорий запомнил плохо. Он настолько устал, что готов был упасть в траву и уснуть. Если бы не помощь разведчиков, которые все-таки смогли немного отдохнуть на мысу, то вряд ли бы он сам дошел до места. Но в конце концов они добрались, и Григорий вручил рисунок «капитану». Дал некоторые пояснения и совершенно без сил рухнул на землю.

Почувствовав, что кто-то трясет его за плечо, Григорий открыл глаза и ничего не увидел. Только через пару секунд он понял, что уже стемнело и пора выходить в путь. «Капитан» проложил маршрут таким образом, чтобы обойти стороной небольшую китайскую деревню и пару глубоких оврагов, которые с мыса заметил «геодезист».

Штрафники крадучись вышли из леса. Спустились на равнину и двинулись к горе, едва видневшейся на фоне темного звездного неба. Впереди шли разведчики и время от времени останавливали колонну. Рота резко меняла направление своего движения. Обходила возникшие на пути препятствия и двигалась дальше. Ближе к полуночи лазутчики доложили, что наткнулись на японские окопы. Солдаты еще раз проверили оружие и приготовились к бою.

Двое самых опытных бойцов поползли к вражеским позициям. Как там было на самом деле, Григорий не знал. Он, как и все остальные, лежал на земле. Сжимал в руках автомат и каждую секунду ждал, что сейчас японцы заметят штрафников и обрушат на их головы ураганный пулеметный огонь. Однако, судя по тишине, которую так и не нарушили выстрелы и крики, разведчики благополучно преодолели линию вражеских укреплений. Пересекли ничейную полосу и оказались у своих.

Уже на рассвете с советской стороны ударили пушки, и сотни снарядов взорвались на японских позициях. Разметали в пыль блиндажи, заграждения из колючей проволоки и расчистили путь для прохода роты. Едва только стихла канонада, штрафники вскочили на ноги и молча бросились вперед. Поливая из автоматов мечущихся в панике самураев, солдаты прорвались через разрушенные обстрелом укрепления и вырвались на ничейную полосу. С советской стороны увидели бегущих бойцов и прекратили стрелять. Лишь на флангах этого небольшого участка все еще продолжали дробно стучать станковые пулеметы, расстреливающие японскую сторону.

Григорий добежал до своих траншей, спрыгнул на дно окопа и только тогда поверил, что им все-таки удалось прорваться. Штрафников мгновенно разоружили и отвели в тыл. Там оставшихся в живых бойцов загнали в какой-то большой сарай и взяли под охрану «до выяснения». Капитан пехотинцев выслушал доклад вконец осмелевшего лейтенанта и сказал:

— Благодарю за службу. Я напишу рапорт на представление вас к правительственной награде.

Молодой офицер вытянулся в струнку и браво гаркнул:

— Служу Советскому Союзу! — О роли бывшего капитана-разведчика он скромно умолчал.

К счастью, выяснение обстоятельств не затянулось. Роту накормили, вновь вооружили и отправили к новому месту службы. Лишь когда все штрафники выдвинулись на исходный рубеж, им сообщили о предстоящей задаче. Выяснилось, что на долю их соединения выпало чрезвычайно трудное и смертельно опасное испытание. Главной целью атаки оказалась высокая сопка, находящаяся прямо перед их позицией. Все солдаты непроизвольно привстали и осторожно выглянули из окопов. В почти непроглядной тьме Григорий с трудом рассмотрел огромный холм с чрезвычайно крутыми склонами. Вдобавок ко всему, оказалось, что это природное образование было основательно обустроено неугомонным противником.

За долгие годы японской оккупации тысячи китайских крестьян трудились здесь не покладая рук. Благодаря их подневольному, почти рабскому труду естественная возвышенность сильно изменилась. За это время она превратилась в мощные, практически неуязвимые оборонительные позиции. К этому необходимо добавить многочисленный вражеский гарнизон, который надежно укрепился в несокрушимых бетонных казематах.

Хмурый командир коротко сообщил своим солдатам:

— Проклятый холм находится возле перекрестка двух стратегически важных дорог и надежно контролирует всю окружающую местность. С макушки этой высотки, — капитан ткнул пальцем себе за спину — прекрасно простреливается огромная территория, раскинувшаяся вокруг. Поэтому нам необходимо срочно отбить у врага такую крайне опасную позицию и открыть путь советским войскам в глубь страны.

На этом краткий инструктаж закончился, и бойцы молча разошлись по своим местам. Все стало предельно ясно. Выполняя приказ, подразделению штрафников предстояло практически с ходу вступить в жестокий ночной бой. Ввязаться в смертельную битву, которая наверняка окажется последней для большинства солдат. Григорий еще раз выглянул из окопа и со страхом посмотрел вперед.

Громада японской крепости грозно нависала над округой и, казалось, не давала ни единого шанса на победу. Идти с автоматами против пулеметов и орудий, надежно укрытых в толще горы, было форменным самоубийством. Единственным утешением было обещание командования произвести мощный артобстрел перед самым началом атаки.

Парень присел на корточки и стал ждать сигнала, до которого оставалось совсем немного. В это время в окопах первой линии началось непонятное шевеление. Григорий повертел головой и увидел, что к нему приближается незнакомый солдат с автоматом. За ним, сильно пригнувшись, двигались еще двое. В руках они тащили стандартную армейскую флягу, в которых на позиции обычно доставляли горячую пищу. Запыхавшиеся бойцы остановились в двух шагах и поставили свою тяжелую ношу на землю. Один из них повозился с замком и откинул вверх круглую крышку. По окопу мгновенно разнесся сивушный запах низкосортной водки.

— Сучок принесли, — удовлетворенно хмыкнул Григорий. — Сто грамм наркомовских перед атакой.

Второй солдат достал из-за пазухи алюминиевый мерный стаканчик, прикрепленный к длинной ручке.

— Точно такими же, только емкостью в один и в пол-литра, разливают молоко в городских магазинах, — невольно вспомнил парень далекое довоенное время. От тоски по счастливому прошлому сильно защемило сердце.