Пол Уильям Андерсон - Патруль времени (сборник)

Вооружившись картой, кошельком с гульденами и несколькими практическими советами, он отправился бродить по городу. В табачном киоске Эверард обновил запас табака для своей трубки и купил проездной билет на общественный транспорт. Он не успел пройти гипнопедический курс нидерландского языка, но все, к кому он обращался, отвечали на превосходном английском. Эверард решил просто прогуляться, без всякой цели.

Тридцать четыре года — долгий срок. (Хотя на самом деле, в биологическом смысле, он прожил гораздо дольше, успел вступить в Патруль, стал агентом-оперативником и вволю попутешествовал из века в век и с планеты на планету. Теперь закоулки Лондона эпохи Елизаветы Первой или Пасаргада Цируса Великого стали ему привычнее улиц, по которым он сейчас шел. Неужели то лето в самом деле было таким золотым? Или просто он был тогда молод и не обременен слишком большим житейским опытом?) Что же теперь ждет его здесь?

Следующие несколько часов успокоили Эверарда. Амстердам отнюдь не стал сточной ямой, как утверждают некоторые. Улицы от площади Дам до Центрального вокзала заполонили неряшливые юнцы, но, похоже, они никому особенно не мешали. В аллеях неподалеку от улицы Дамрак можно было прекрасно провести время в кафе или небольших барах с неограниченным выбором пива. Секс-шопы располагались на довольно большом расстоянии друг от друга среди обычных контор и роскошных книжных магазинов. Когда он присоединился к экскурсии по каналу и гид с равнодушным видом указал на розовый квартал [56] Известен публичными домами, магазинами секс-индустрии. . Эверард увидел лишь древние здания, облагораживающие всю старую часть города. Его предупредили о карманниках, но грабителей он не опасался. В Нью-Йорке ему приходилось вдыхать смог и погуще, а в парке Грамерси было гораздо больше собачьих отметин, чем в любом жилом районе этого города. Проголодавшись, он забрел в уютное местечко, где довольно сносно готовили блюдо из морского угря. Городской музей его разочаровал — что касается современного искусства, Эверард оставался в рядах непоколебимых консерваторов, — но он забыл обо всем в Государственном, «Рейксмузеум», и, потеряв счет времени, бродил там до самого закрытия.

Однако пора было идти к Флорис. Время назначил он сам в предварительном телефонном разговоре. Она не возражала. Полевой агент, специалист второго класса, что считалось довольно высоким уровнем, она все-таки не смела перечить агенту-оперативнику. В любом случае выбранное им время дня не считалось слишком неподходящим для визитов. Тем более что в назначенный час можно перескочить. Может быть, она переместилась туда сразу после завтрака.

Что касается Эверарда, вся эта расслабляющая интерлюдия не притупила бдительности. Наоборот. К тому же знакомство с родным городом Флорис немного облегчало ему знакомство с ней самой. Это тоже совсем не лишнее. Вполне возможно, им придется работать вместе.

Пеший маршрут Эверарда пролегал от Музеум-Плайн вдоль Сингелграхт, потом через тихий уголок Вонделпарка. Серебрилась вода, листья и трава блестели на солнце. Юноша во взятой напрокат лодке неторопливо работал веслами, глядя на сидящую перед ним девушку; пожилая пара прогуливалась рука об руку по тенистой аллее с вековыми деревьями; с веселыми выкриками и смехом промчалась мимо компания велосипедистов. Эверард мысленно перенесся в церковь Ауде Кирк, к картинам Рембрандта и Ван Гога — какие-то из них он ведь еще даже не видел, — и задумался о жизни, пульсирующей в городе — сейчас, в прошлом, в будущем, — обо всем, что питало эту жизнь. Он-то понимал, что их реальность — не более чем блик, дифракционный всплеск в абстрактном, нестабильном пространстве-времени, яркое разнообразие которого в любое мгновение могло не просто исчезнуть, а кануть бесследно, словно его никогда и не было.

Нет! Он не должен поддаваться таким настроениям. Они могут поколебать его готовность выполнять свой долг, какими бы скучными, обыденными ни были нескончаемые операции по сохранению существования этого мира. Эверард ускорил шаг.

Многоквартирный дом, который он разыскивал, стоял на одной из тихих улочек, застроенных аккуратными, симпатичными домиками еще в начале века. Табличка у входа подсказала, что Джейн Флорис живет на четвертом этаже. Указывалось также, что она по профессии bestuurder, что-то вроде администратора; для достоверности легенды жалованье ей платили в компании Тена Бринка.

Кроме этого, Эверард знал только, что она проводила исследования во времена римского железного века, в тот период, когда, на радость археологам, в северной Европе начали появляться письменные свидетельства. Он собирался просмотреть ее личное дело, на что, с некоторыми ограничениями, имел право — не самая ведь легкая эпоха для любой женщины, тем более для исследовательницы из будущего, — но потом передумал. Сначала лучше поговорить с ней самой. Пусть первое впечатление сложится при личной встрече. Может быть, это еще и не кризис. Расследование, возможно, выявит какое-нибудь недоразумение или ошибку, для исправления которых не потребуется его вмешательства.

Эверард нашел квартиру Флорис и нажал кнопку звонка. Она открыла дверь. Некоторое время оба стояли молча.

Была ли она тоже удивлена? Может быть, Флорис ожидала, что агент-оперативник должен иметь более впечатляющую внешность, чем этот верзила с перебитым носом и, несмотря на все пережитое, с нестираемым отпечатком американского провинциализма? Но он-то уж точно не ожидал встретить такую великолепную высокую блондинку в элегантном платье, не скрывавшем физических достоинств его обладательницы.

— Здравствуйте, — начал он на английском. — Я…

Она широко улыбнулась, обнажив крупные зубы. Вздернутый нос, широкие брови… Кроме глаз изменчивого бирюзового цвета, черты ее лица нельзя было назвать особенно красивыми, но они понравились ему, а ее фигуре позавидовала бы и Юнона.

— …Агент Эверард, — закончила вместо него женщина. — Какая честь, сэр. — Ее голос звучал приветливо, без формальной любезности. Она поздоровалась с ним за руку, как с равным. — Прошу вас.

Проходя мимо нее, Эверард заметил, что она не так уж и молода. Очевидно, ей довелось немало испытать: в уголках глаз и губ собрались тонкие морщинки. Что же, положения, которого она добилась, нельзя достичь наскоком, за несколько лет, и даже омоложение не смогло уничтожить все следы, оставленные долгими годами работы.