Роман Юров - «Ла»-охотник. В небе Донбасса

Радость от очередной победы быстро улетучилась на обратном пути. Потрусил мелкий дождь. Капли размазывались по фонарю, убирая и без того плохую видимость, облака почти полностью прижались к земле, и лететь приходилось буквально на ощупь. После долгих мытарств Виктор наконец нашел «свою» лесопосадку, но аэродрома все не было. Наконец углядел где-то вдалеке искры сигнальных ракет и только тогда, наведенный по радио, вышел к посадочному «Т». Ему этот полет и посадка обошлись очень дорого, что уж говорить про Рябченко, который в подобной переделке оказался впервые…

Он оставил парашют и реглан, вылез из кабины, потянулся, разминаясь, и только полез за папиросой, как у самолета, взвизгнув тормозами, остановился новенький «Виллис». Из машины довольно ловко выпрыгнул моложавый рослый генерал в темно-синем приталенном кителе и насмешливо уставился на Виктора. Пока Саблин вспоминал, что именно нужно делать, как рядом затормозил «Виллис» комдива, и оттуда буквально посыпался народ. Судя по тому, что за рулем второго «Виллиса» сидел сам комдив, Виктор решил, что этот генерал, видимо, очень большая шишка.

– Товарищ генерал-лейтенант, – так и не подкуренная папироса улетела в траву, и он, вытягивая ногу и пытаясь чеканить шаг по траве, принялся рапортовать, – задание по прикрытию наших войск выполнено. В ходе боя мной и ведомым уничтожено два вражеских штурмовика типа «Хеншель-123». Исполняющий обязанности командира эскадрильи лейтенант Саблин!

– Во как! – усмехнулся генерал, протягивая руку. – Ну что же, поздравляю! – Пожатие у него оказалось неожиданно сильным. – А чего так долго аэродром искал?

– Дождь и низкая облачность. Ориентиров тут поблизости никаких, только эта посадка. А она длинная.

– Ясно, – снова усмехнулся генерал, – давно воюешь? – За его спиной уже успела собраться свита. И там же, на периферии, жались комдив и Шубин. – Твои? – спросил он, считая звезды на фюзеляже «Яка».

– С осени сорок первого! – Генерал Виктору чем-то понравился. – За это время сбил шестнадцать самолетов лично и два в группе. И сегодня еще одного.

– Вот как? – снова сказал генерал и, скользнув взглядом по груди Саблина, удивился. – Почему этот летчик так скудно отмечен? – спросил он, ни к кому не обращаясь.

Виктор увидел, как комдив ткнул Шубина кулаком в бок. Комполка выступил вперед.

– С апреля тута трижды подписывал на товарища Саблина наградные. Однако до сих пор ничего не приходило.

– Разберитесь, – коротко бросил генерал, и высокий рослый майор что-то зачиркал в блокноте.

Вскоре высокое начальство стремительно убыло, оставив на аэродроме нервозность и запоздалый переполох. Потом Шубин увел комдива в свою землянку отпаивать то ли чаем, то ли чем покрепче, и полковая жизнь вновь потекла в привычном русле…

А через день начался ад. Немцы подтянули резервы, удвоили количество своей авиации и перешли в контрнаступление. К этому времени наши армии сумели вклиниться во вражескую оборону на двадцать километров, и по всей длине этого обильно политого кровью прорыва снова завязались тяжелые бои. Земля скрылась за дымом и разрывами, содрогнулась под гусеницами сотен вражеских танков. Небо потемнело от копоти, почернело от «Юнкерсов» и «мессеров». Наши позиции одновременно атаковали до сотни немецких самолетов, и четверкам и восьмеркам советских истребительных патрулей оказалось не под силу справиться с такой ордой. Резко активизировались вражеские асы. Летая парами, они атаковали смело, а иногда даже нагло, нанося сильные неожиданные удары. Снова появились по-тери.

В утреннем бою сильно потрепали вторую эскадрилью, сбили Битмана, истребитель Гаджиева издырявили так, что он еле дотянул до аэродрома. Потом дралась первая эскадрилья – получил ранение лейтенант Бессекирный. Первый вылет третьей эскадрильи тоже не обошелся без потерь. В бою отличился Ильин, подловивший одного фрица на выходе из пикирования, но и немцы в долгу не остались, сильно повредив истребитель Ковтуна. Саше повезло, он отделался легким ранением в руку. Был и плюс – с одного из переданных в полк стареньких истребителей удалось снять передатчик и поставить на Славкину машину. Теперь на шесть исправных «Яков» имелось целых три передатчика.

Получая задачу на второй боевой вылет, Виктор не сомневался, что снова будет тяжелый бой…

– Дед, срочно к Степановке, там до тридцати «Ю-87» и десяти «Ме-109», – связистка из станции наведения сумела прорваться в гомонящий эфир и теперь тараторила, наплевав на все коды. – Высота тысяча пятьсот.

– Группа, разворот вправо на девяносто. Смотрим! – У Виктора внизу живота появился противный холодный комок. Имеющихся под его командованием шести истребителей было явно мало для разгона такой банды.

Он увидел кружащуюся в сером от дыма и пыли небе карусель «Юнкерсов». Периодически один из бомбардировщиков пикировал к земле, и там расцветал очередной куст разрыва, а самолет вновь устремлялся вверх. К «карусели» подходила еще одна девятка бомбардировщиков, выше, словно голодные акулы, рыскали четверки «Мессершмиттов».

– Атакуем! – Он мысленно перекрестился и повел группу в атаку на «лаптежников» прямо в лоб. – Двадцать второй, лезь вверх, будешь нам хвосты чистить.

Силуэты «Юнкерсов» росли в прицеле. Виктор обстрелял один из них, трасса уткнулась в расписанный разноцветными пятнами фюзеляж бомбардировщика. Обернувшись, он увидел, как приотставший ведомый длинной очередью добивает противника. Дальше думать стало некогда. Они проскочили «лаптежников» и тут же пошли в боевой разворот.

– Дед, Дед, – в эфире раздался взволнованный голос Ларина, – за вами худые тянут. Атакую.

В глазах потемнело от перегрузки, но Виктор увидел, как на фоне солнца мелькнули силуэты пары «Яков». Сопровождавшие бомбардировщиков «мессера» проморгали атаку саблинской четверки и теперь, с набором высоты, разворачивались, заходя Виктору в хвост. Атакованные сверху парой Ларина, они смешались, и этим надо было срочно пользоваться.

– Разворот! Атакуем! Двадцать второй, не зевай. Бей, и снова вверх. После атаки курс сто двадцать. – Виктор торопился, бой ни в коем случае нельзя было затягивать.

«Мессера», не ожидавшие такого поворота событий, рванули к земле, уходя пикированием. Ниже под крылом пронеслась группа «Юнкерсов», сквозь серую дымку на светлом фоне выгоревшей травы проступило клубящееся ярко-оранжевое пламя, скрывающееся в черных клубах дыма, видимо, один из бомбардировщиков все-таки упал. Откуда-то сверху появилась еще одна четверка вражеских истребителей, нацелилась на пару Ильина.

– Двадцатый, на вас сверху заходят. Двадцать второй, отбей! Двадцатый, не молчи. – Виктор довернул свой «Як», заходя «мессерам» наперерез. Увидел, как Ильин заложил вираж, уклоняясь от атаки, как Никифоров почему-то замешкался, и вражеская очередь хлестнула по его «Яку».