Андрей Земляной - Тактик

— Расставляете своих людей, товарищ Новиков? — Усмехнулся Сталин.

— Да не моя она, товарищ Сталин. — Кирилл вздохнул. — Она наша. Советская. Девочка не раздумывала ни секунды, когда вытаскивала детей из горящего дома. Сама обожглась, чуть не погибла, а детей спасла. У таких людей есть лишь одно слабое место. Им реально задурить голову и доказать что чёрное это белое, и сыграть в тёмную. Но вот чтобы этого не произошло, мы и работаем с ними. Повышаем психологическую устойчивость, объясняем принципы управления сознанием.

А вообще, это проблема. Серьёзная. Вы представьте себе, что вдруг появляется такой персонаж. Красивый, убедительный и весь из себя правильный. И рассказывает всем, что на самом деле, страной нужно управлять по-другому. Что мы все кровавые чекисты, а он весь такой красивый и он-то точно знает как надо. Находит какие-то факты, что-то подтасовывает, что-то умалчивает. И вот уже в нестойких умах сограждан создаётся информационный фантом. Это ещё не убеждения, и не программа действий, но влияние на разум и давление он обеспечивает. А уже через такое стёклышко всё воспринимается совсем по-другому.

Тащат воришку в отделение? Гражданин думает, что схватили честного человека несогласного с властью. Ну и так далее. Это сейчас доступ к информационным сетям сложный и громоздкий. А когда такой доступ будет лёгким и простым?

Уже сейчас на нашей границе работают вражеские радиостанции на русском языке, разбрасываются листовки, печатаются подпольные газеты. Это только первые порывы будущего информационного шторма, который уже в шестидесятые опрокинет нашу идеологию навзничь.

— И как, по-вашему, с этим нужно бороться? — Сталин внимательно посмотрел на пачку Герцеговина-флор и начал набивать табак в трубку.

— Только правдой. Если мы, государство рабочих и крестьян, страна, которая победила царизм и разруху, начнём лгать, то это будет началом конца.

Никаких закрытых процессов по политическим статьям. Статистика по тюрьмам и лагерям в открытом доступе. Разъяснительная работа по всем спорным местам во внутренней и внешней политике. Проиграли в Испании — объяснить почему. Выиграли в Монголии — поменьше победных реляций, побольше простого рассказа о быте солдат и командиров, а главное — почему мы удобряем советскими людьми чужую землю.

Кого поймали на лжи, сразу — оргвыводы. Чтобы ложь стала самым страшным грехом в жизни. Чтобы даже для уголовника, враньё было отягчающим обстоятельством. На коротких отрезках ложь иногда выгоднее. Но в исторической перспективе это только отсроченный провал. Советский Союз убила не экономика, не сто сортов колбасы в заграничном магазине. Убила ложь. Кто-то корячился за сто рублей от рассвета до заката, вечером смотрел телевизор, где показывали, как всё должно быть правильно, а вечером видел как дети работников центрального комитета и первых секретарей, рассекали на дорогих машинах, ни в копейку не ставя наши законы.

Сколько раз было так, что руководящие деятели лакировали свои провалы ложью? И часто они отвечали по всей строгости, когда ложь вскрывалась? Хрущёв чтобы обелить себя после переворота, нагородил такую чудовищную мешанину из вранья, что хлебать пришлось до двадцать первого века, и конца-края этому нет.

И когда начали разваливать Союз, можно сказать, что никто за него и не вступился. Да, обидно конечно, что столько трудов зазря, но терпеть этот бардак, когда говорили одно, думали другое, а делали третье, было уже невыносимо. И капитализм конечно совсем не сахар, но то, что происходит в России начала двадцать первого века, всяко честнее чем то что творилось в СССР с шестидесятых по девяностые годы двадцатого. А почему это вообще стало возможным? Да потому, что основа для вранья уже была заложена. Где-то умолчанием, где-то подтасовками. И ещё нужно потихоньку избавляться от вранья в истории. Не должно быть таких пятен, как например взятие Бастилии у французов. Позорище, а они его празднуют словно великую победу. А секреты должны быть только технологического, экономического и военного характера. И только там, где надо.

— А кто определит, где надо а где нэт? — В голосе Сталина неожиданно прорезался сильный грузинский акцент. — Сэйчас мы, а завтра?

— А вот для этого мы и работаем с ребятами из детских домов. — Твёрдо ответил Новиков. — Да чего я вам рассказываю, товарищ Сталин. Вы лучше сами посмотрите на любой из них. Список же у вас есть? Ну так заедьте да посмотрите чему, как и кого учат. — Новиков помолчал. — Товарищ Сталин, играя с шулером нельзя выиграть. Можно лишь перевести игру на другое поле. Если наши враги врут и изворачиваются, мы можем и должны им противопоставить правду. И это единственное наше оружие в информационной войне. Цифры, факты, документы, свидетели и фотографии. Гитлер в книге «Моя борьба» сказал: «Чем чудовищнее солжешь, тем скорее тебе поверят!». Ложь стала смыслом западной цивилизации и они в этом уже сейчас достигли таких высот, что тягаться на этом поле с ними бессмысленно. Наше оружие — правда.

Вот у нас закончилась война с японцами. А что о ней пишут? Победные реляции… фанфары… А где факты? Сколько танков сожжено, сколько пленных захвачено, сколько наших ребят погибло? Летчик Коля Лагутин сбил двоих японцев, потом в горящем И-шестнадцатом увёл машину за линию фронта и посадил. Конечно он не образцовый герой. Мама из дворян, папа сгинул в гражданскую, при этом воевал не за наших. И значит он не герой? Значит, говорить о нём нельзя?

— Хорошо, товарищ Новиков. — Сталин хмуро пыхнул трубкой, и внимательно посмотрел на Кирилла. — Правильный вопрос и поставлен вовремя. Я подумаю, и дам вам ответ в ближайшее время.

Когда Новиков покинул кабинет, Сталин долго смотрел в окно, но ничего не видел. Перед его мысленным взором всё крутился этот разговор.

Мальчишка конечно. Но в одном он прав. Не им тягаться во лжи с этими акулами пера. Хотя… только ли в одном? Будущие руководители и военачальники сами по себе не подрастут. Тут он тоже прав. В той истории пустили это дело на самотёк, и такое выросло, что просто в дрожь бросает.

Внезапно ожил интерком, и зазвучал голос Поскрёбышева.

— Товарищ Сталин, к вам товарищ Молотов.

— Приглашайте. Сталин немного подумал и вновь коснулся клавиши интеркома. — И вызовите товарищей Берию Орджоникидзе и Булганина.

«Ну, вот надо оно тебе было?» Новиков шел по Красной площади и ругал самого себя на чём свет стоит. Конечно, он сказал всё правильно, и даже сейчас повторил бы ещё раз, но отчитывать главу государства, всё же не стоило.

Он махнул водителю, и когда машина подъехала, сел в пахнущий кожей и металлом салон и опустил стекло разделявшее водителя и пассажиров.