Комбат Найтов - Гнилое дерево

- Есть там мыза отселенная, пусть подъезжают и найдут меня.

- Добро.

Много хлопот доставляли немецкие диверсионные группы, для усиления контроля пограничникам и особистам было передано несколько кавалерийских эскадронов. Но абвер тоже не дремал, и сразу попытался использовать этот маскарад для попытки проникнуть в Альзерский лес. Есть первые жертвы в бригаде. Война еще не началась, а Владислав подписал первые похоронки. Сколько их еще будет! Активизировалась и ZWZ. Это потом они будут говорить, что на немцев они не работали. Еще как работали!

Владислав побывал в седьмой бригаде. Там, к сожалению, все не так хорошо, как хотелось бы: страшный некомплект даже стрелкового оружия, не говоря об орудиях. Переговорив с бывшим своим командиром, уже подполковником, Зайцевым, Влад дал ему совет, что если будет тяжко, то отходить к Осовцу. Сплюнули через левое плечо, но положение на левом фланге тяжелое. Позиции подготовлены хуже, мало готовых дотов и дзотов, недостаточно средств ПВО. Личный состав готовится к увольнению, и его проведут в конце мая, а пополнение прибудет 18-го июня, причем призывники, а не запасники. Так что, седьмой бригады, считай, нет. Задерживать старослужащих подполковник не решился. Уже отпустил. Поздновато Владислав с ним встретился. В Осовце, тоже, изменения: вместо полковника Дролина прислали майора Максименко из Мозырьского УР. В чем надобность такой замены было не понятно, но, Дролин тут же собрался и уехал в отпуск в Крым. Судя по всему, существовала какая-то лазейка, позволявшая обходить приказ о запрете отпусков. Но, майор прокомандовал всего неделю, 10 июня он пропал. Прибывший из тылового УРа, он не 'врубился', что попал на фронт, выехал с одним шофером проверять Райгрудский ОП, и исчез. Машину нашли в речке, водитель был убит. И было неизвестно, какие документы с ним были.

Налетели особисты, перевернули все бумаги секретного отдела. Все по спискам. Все экземпляры на месте. Сам он структуру обороны крепости либо не знал, либо знал плохо. Но, все равно, на душе было неспокойно. Из Гродно приехал Карбышев, он почти безвылазно, последнее время, находился в 68 УРе. Вместе с ним приехал генерал-майор Михайлин, командующий по УРам округа. Михайлин был подчеркнут красным в списке. Он был политработником до этого, но, стал начальником по УРам. В первые же минуты войны 'потерял' связь с войсками и больше его никто не видел. Кроме нескольких генералов, так же, как и он, прятавшихся по лесам. В мемуарах он 'всплывает', но его должность стыдливо прячут, называя его 'военным строителем', коим он никогда не был. Но сейчас он был нужен Карбышеву, вернее, его подпись. Дмитрий Михайлович сразу взял быка за рога, вызвал в штаб МАЙОРА Преображенского, позвонив тому в штаб бригады, расположенный в Альзерском лесу. Михайлин по УРам ездил мало, предпочитая вызывать их командиров к себе в Минск, поэтому старшину Преображенского он не знал. Выслушав Карбышева, который заявил, что этот человек с 39-го года служит в крепости. Что он устанавливал и пристреливал главный калибр, хорошо знает возможности данного укрепрайона и справится с задачей не хуже МАЙОРА Максименко. Михайлин подумал пять минут, задал вопрос о текущей политике, получил стандартный ответ: на провокации не поддаваться, и подмахнул назначение.

Уже вечеров удалось переговорить с Карбышевым наедине. Тот зашел к нему на квартиру с целью увезти в тыл самое ценное: Варвару.

- Про Максименко? Героический мужик. Дай бог ему удачи. У немцев теперь есть копия последней директивы N 1. А вот содержания 'красных пакетов' не знает ни Павлов, ни Болдин, ни немцы. Это удалось сделать, в том числе, и благодаря Максименко. Ну и, все сделано для того, чтобы отстранить от командования Дролина, и поставить на это место надежного человека. Смотрите сюда: на юге целью наступления немцев является Гайновка, но не сама она, а вот это место за Гайновкой в лесу. Это окружной склад боепитания 10-й и 13-й армий. Они будут рваться туда через минные поля, надолбы и заграждения. Много чего там с четвертой армией нагородили. И найдут там дырку от бублика. Основные склады сейчас здесь, но эшелоны из Минска шли на Гайновку, а здесь они 'отстаивались'. Крепость изначально планировалась с обеспечением возможности круговой обороны. Немцы учли все, кроме Важновецкого канала и той самой потерны. Через них мы сможем обеспечить оба мехкорпуса, и сюда отойдет 13-й мехкорпус Ахлюстина. У него ничего, кроме Т-26-х, нет, но пехоту поддержать он может хорошо. Так что, майор, теперь на Вас лежит ответственность за весь правый фланг выступа. На Вас обеспечение связи, подвоз боеприпасов и топлива в войска двух армий. Сил и средств удержать район у Вас достаточно. 151-й и 229-й полки вернулись в расположение?

- Да, товарищ генерал.

- Итак, чтобы не произошло, вскрываете 'красный пакет' 21-го июня в 20.00. Проследите, чтобы остальные дивизии это сделали. Доклад о выходе на исходные жду не позднее 00.00 часов 22-го. 6-й ПТБр надлежит занять места в крепости не позднее 22.00 21.06. И еще, считаю необходимым вывезти Варвару Михайловну в безопасное место.

- Я никуда не поеду. И нет никакой гарантии, что в другом месте сохранится возможность просмотра будущего. Мы ведь не знаем его природы. Экспериментировать нужно было раньше, Дмитрий Михайлович. Кроме нескольких человек об этом никто не знает. Сведений обо мне у противника нет. Я останусь здесь, с мужем и родителями. Плюс, Дмитрий Михайлович, в той истории не было такой крепости, не было боев возле нее, вы же в курсе, что район остался не занятым войсками прикрытия. Это будет совсем другая история, которую я хочу писать здесь, вместе со всеми, кто мне дорог. Поймите меня правильно.

Стрелка секундомера на часах медленно, но неумолимо подходила к отметке 12. Командир крепости Осовец подошел к сейфу и открыл его. Начальник Особого Отдела взглянул на часы и сделал отметку. Владислав вытащил ключ из нагрудного кармана и открыл дверцу верхнего ящика. Достал пакет с пятью сургучными печатями. На пакете стояло: вскрыть в присутствии начальника Особого отдела в 20.00 21.06.41.

- Печати целы! - он показал пакет обратной стороной капитану ГБ Мазурову. Тот мотнул головой.

- Время! - сказал НачОО.

Владислав сломал пакет, вытащил бумагу и взялся за трубку.

- Дежурный! Передать сигнал 'Гроза' во все подразделения. По исполнению - доложить! Я на КП! Капитан! Боевая тревога! Сигнал 'Гроза'!

Так началась Великая Отечественная в старинной крепости Осовец, преграждавшей путь на Брест со стороны Восточной Пруссии. Майор Преображенский спустился вниз, вышел из-под сводистой арки штаба крепости и спустился в подземный бункер Командного Пункта, чтобы принимать доклады со всех Опорных Пунктов, фортов, батарей, КП полков и дивизий, поднятых по боевой тревоге и спешащих сейчас на свои позиции. Красноармейцам сегодня спать на жестких койках в казарме не придется. 90 патронов на пояс, две противопехотные гранаты, вещмешок с минимумом белья и туалетных принадлежностей, и сухой паек на сутки. Скатка шинели через плечо, несмотря на летнюю духоту ночи. Тяжелая каска сдвинута на затылок. Тревог в этом году было много, но все они проходили без выдачи боеприпасов. Сейчас вместе с пулеметом несли четыре коробки к каждому из них, а гранаты, выдаваемые раньше под расписку, старшина раздавал свободно, но не меньше двух на руки. Бойцы поняли, что это не учения, а что-то большее. Глухо позвякивая металлом, позванивая плохо закрепленными котелками, еще круглой, довоенной формы, грохоча сапогами и юфтевыми ботинками, батальоны выдвигались на свои позиции. У кого-то размоталась обмотка, и раздался звучный мат вездесущего старшины.