Месть Атлантиды (СИ)

— Ты любишь его, Керра?

— Люблю... — выдохнула девушка. — Он просто не оставил мне выбора. Знаешь, принц был бы в ярости, узнав, что я с тобой говорила. Пусть это останется между нами.

— Конечно, обещаю тебе, —Элика обняла за плечи подругу. Как хорошо, что удалось заручиться поддержкой влиятельной северянки. О ее словах девушка предпочла не думать. Теперь к приезду этого варвара она будет готова. Боль, так боль. Она ее стерпит. Принц просто слабак, если думает так подчинить ее себе.

— Ты знаешь, что он практически не снимает латы, скрывая твою метку? — хитро улыбнулась между тем Керра. — Знала бы ваша матриарх Справедливая, когда снова примет его во дворце, что на его коже отметина вашей империи! Как он будет вести переговоры дальше?

— Переговоры? — удивилась Элика.

— Да, принц сейчас в Атланте. Лично сопровождает партию слез пустыни и торговый флот из трех кораблей.

Принцесса ощутила пустоту.

— Ненавижу, — процедила сквозь зубы. Боль в груди заполыхала с новой силой.

К утру пятого солнечного круговорота жестокое потрясение медленно, но верно начинало сходить на нет. Раны от плети, пересекавшие нежную грудь, уже почти зажили, не причиняя больше боли, лишь напоминали о себе неприятной натянутостью кожи. Личная целительница принца, свободная женщина с лесных долин, принятая вначале Эликой за рабыню, исправно втирала заживляющие мази. Рассечение кожи было поверхностным, и под воздействием снадобий очень быстро исчезало, оставляя лишь незначительные красные полосы с присохшей корочкой крови. Через декаду, по уверению врачевательницы, от них не останется и следа.

Элика часто совершала прогулки по дворцовому саду в компании Керры или Домиция, но, страшась скорого приезда хозяина дворца, больше не замечала окружающей красоты, пения птиц и ласкового солнца. Ее зеленые глаза словно потеряли яркость цвета, а улыбка больше не касалась пухлых губ. Домиций, глядя на терзания принцессы, теперь сожалел, что привез ее сюда. Повторение истории Керры надломило его дух. И если Керра была им спасена, то для Элики он не мог ничего сделать, и это ранило гораздо глубже.

Солнце стояло в зените, когда принц Кассиопеи вернулся в свой дворец. Домиций встретил его в порту, обняв молочного брата в знак приветствия. Кассий был в прекрасном расположении духа. Матриарх приняла его с почестями, оказав содействие в поиске рынка сбыта зерен солнца. Ни старшей принцессы, ни единокровного брата Элики на тот момент не было во дворце, не встретил он там и свидетелей своего недавнего унижения. Об исчезновении наследной принцессы никто не говорил, и заранее заготовленная соболезнующая и возмущенная речь так и не была произнесена. Лаэртия Справедливая предлагала остаться погостить во дворце Атланты, не пренебрегая едва уловимыми методами искусного соблазнения, но Кассий рвался обратно в свой дворец, занимаемый возвышенными думами об укрощении своей царственной пленницы. В обратный путь они отбыли в ночь прибытия, сославшись на беспорядки в кассиопейских землях. Уже на причале, понимаясь на свою шхуну, принц почувствовал что-то сродни раскаянию, вспоминая величественную королеву, так умело скрывавшую свою боль от потери дочери. Но это кратковременное ощущение быстро отступило, когда корабль, ориентируясь по карте звездного неба, на всех парусах устремился в Кассиопею.

В зале дворца уже был накрыт пиршественный стол, организованный умело управляющей Керрой. Северянка держалась подчеркнуто вежливо, поклонилась повелителю, почему-то пряча глаза, произнесла красивое ритуальное приветствие, но попросила принца позволить ей остаться в своих покоях ввиду недомогания по поводу бессонной ночи. Кассий жестом руки удовлетворил ее просьбу, не утруждая себя размышлениями о поведении возлюбленной своего советника.

Утолив первый голод, принц направил разговор на интересующую его больше всего сейчас стезю.

— Как себя чувствует моя невольница?

Домиция этот вопрос застал врасплох. Наспех прожевав дольку плода страсти, он встретил вопрошающий взгляд Кассия.

— Она очень расстроена. Я ее не узнаю. Та девочка, которая вела со мной беседы во время пути и восторженно радовалась каждому новому круговороту солнца, невзирая на цепи и неволю, словно исчезла.

— Она не пыталась лишить себя жизни?

— Нет. Ее вера это запрещает.

— Хорошо, — довольно заметил Кассий. — Я соскучился по этой дерзкой принцессе. В тот раз мне так и не удалось вкусить сладости ее тела. Распорядись, чтобы ее подготовили к ночи в моих покоях. Ее раны уже затянулись?

Домиций не сдержался.

— Почти. Если ты о тех, что на коже...

Принц проигнорировал скрытый упрек и попытку воззвать к милосердию. Сейчас им двигала даже не месть, лишь пожирающая жажда обладания. Никто уже несколько зим не пробуждал в нем такого плотского желания. К чертогам тьмы войны и честные поединки. Ни одна женщина еще не одержала победы в сражении с ним как с мужчиной. Мужчиной, чья страсть ненасытна и разрушительна. Принцесса убедится в ее неотвратимости очень скоро.

— С первой звездой Акрата в ночном небе я буду ее ждать. Приведи ее сам. Рядом с тобой она будет вести себя благоразумнее. Алая лента. Пусть не забывает о своем положении.

Для Элики приезд ее мучителя не остался незамеченным. После утренней прогулки по саду принцесса упросила Керру принести ей из дворцовой библиотеки летописи по истории Кассиопеи, и сейчас предавалась чтению, дабы заглушить свою панику. Шум во дворе привлек ее внимание. Девушка подбежала к окну, забранному декоративной решеткой, напугав приставленную к ней милую служанку с красивым именем Амина. Сердце пропустило два гулких удара, когда она заметила статную фигуру принца в окружении свиты. Домиций шел рядом, ведя с ним беседу. Амина сжалась, но тут же взяла себя в руки.

— Наш повелитель вернулся!

Принцесса делано пожала плечами и вновь опустилась на ковер, ухватив пергамент с описанием побоища в дальноземной пустыне. Литеры расплывались перед глазами, смысл написанного перестал быть понятным, а предательские отметины на груди вновь заныли тупой болью. Меру масла она просидела так, прогоняя пугающие видения своего скорого столкновения с жестоким принцем, не в состоянии разобрать больше ни слова из летописи. А вскоре явились две еще незнакомые Элике рабыни, сказав, что повелитель велел проводить принцессу в купальню. Амина кивнула и засуетилась, собирая в корзину отрезы шелка и флаконы ароматических масел, заявив, что тоже будет находиться рядом.

В купальне был выточен огромный бассейн, питаемый теплыми подземными источниками. Элика еще ни разу сюда не спускалась, ограничиваясь ванной в покоях, дабы не распарить поврежденную кожу. Под надзором Амины девушки осторожно, чтобы не причинить боли, вымыли принцессу, удалив с тела почти всю растительность, смазали маслом, помассировав затекшие от бездействия мышцы. Красивое платье цвета восходящей зари уже ожидало свою хозяйку в ее покоях. Принцесса по-женски залюбовалась прекрасным тонким шелком. Слава Анталу, что в намерения принца не входило унижение ее достоинства рабскими одеяниями.