Николай Грубов - Человеческий предел

Мы долго провозились, отмывая кровь с живых и мертвых, затем осторожно вынесли капитана, детей, жену, не забыли приготовленные бандитами чемоданы и узлы. Как и просил капитан, у всех отрезали их естество и все это выбросили в окно. Соседи может и не причем, но пусть посмотрят на новую власть в лице этих ублюдков и подумают сами, прежде чем пойдут, кого-то грабить и убивать, что отмщение будет.

Рассказывая все это Кудахов повторно переживая все, что там произошло, непроизвольно сжимал кулаки, а в глазах было большое желание еще раз встретиться с этими нелюдями и вновь их убить самым извращенным способом.

Пока мы разговаривали, бойцы вынесли подготовленное женщинами тело и погрузили в санитарную машину, где были капитан и его дети. Мы сели в автобус, и процессия двинулась к кладбищу.

Вот и еще одна жертва кровавой мясорубки, которой совершенно все равно, что она кромсает. Настроенная и работающая с помощью людей, которые сами не понимают что творят, увлеченные несбыточной мечтой, быть свободными. Свободными от государства, от законов, от совести, от морали и в конечном своем желании перестать быть цивилизованным человеком. Действительно, ведь те, кто издевался над семьей капитана, – это же дикари. Значит, они освободились от всего и стали тем, чем и хотели – дикими недочеловеками.

Ну а мы? Правильно ли поступаем, пытаясь отомстить за своих близких? Не превратимся ли и мы в таких же отморозков? Где та грань, которая отделяет нас от них? И как уследить, чтобы не переступить ее?

А может не надо мстить, пусть их накажет Аллах, или еще какие-то неведомые силы, следящие за равновесием добра и зла. Зачем нам брать на себя грех? Не лучше ли чувствовать себя не причастным к творимому другими злу?

По моим понятиям все люди стремятся к одному заложенному самой природой закону. Продление жизни. И все остальное – это лишь облегчение достижения главного предначертания человека. Да и не только человека, всего живого, всего что бегает, летает, плавает, прыгает. И уж никак не вписывается в подобное понятие насилие, жестокость, религиозная нетерпимость, все, что мешает спокойно жить, любить, продлять жизнь на земле своим потомством. Казалось бы, это должно быть всем понятно. Но....

Как все оказывается сложно у мыслящего индивидуума, как все заверчено. Это, наверное, для того, чтобы скучно не было человеку в тот отрезок времени, что ему отпущено природой. Это как-то скрашивает и облегчает такую неблагодарную, и короткую по времени и, по сути, действительность бытия. Даже то же насилие, даже секс сделан таким невероятно соблазнительным действием, лишь затем, чтобы жизнь продолжалась. Насыщенная противоположностями добра и зла.

Так значит пусть все идет, как шло, изменить это явление человечеству не по силам. Не нами задумано, не нам и менять. Да и надо ли что-то менять?

Только вот подобным нелюдям, да еще и с разными нездоровыми отклонениями, не место быть рядом с другими, нормальными людьми. Должны быть законы, по которым можно отгородить таких явно не здоровых и душевно и телесно людей, пусть и похожих на нас внешне, но явно отличающихся, от здоровой части человечества. Они есть, эти общечеловеческие законы, но мне кажется недостаточно справедливые, слишком гуманные. Я за то чтобы за жизнь отвечали своей жизнью. Не меньше.

Да, именно так, людей не здоровых психически, с больным самомнением, непонимающих и не различающих границу, которую нельзя переступать в своих действиях, нужно убирать с земли, как тот же сорняк. С корнем!

Плохо и то, что люди разделились по национальностям и пытаются протолкнуть мысль, что это их нация самая-самая, что это от них произошла та самая обезьяна, от которой уже потом произошли все остальные, хоть и люди, но не такие как они сами. И то, что сейчас происходит в нашем некогда могучем и многонациональном государстве только подтверждение той неразумности людей, что и раньше на протяжении прошедших веков всегда приводила к гибели государств и исчезновению народов. Неплохо было бы заглянуть в те далекие времена, когда все это началось и понять, откуда растут ноги.

Что? Ах да, приехали. Я так загрузился своими мыслями, что пропустил, когда начали выносить тело. По мусульманским обычаям хоронят только мужчины, и определенное расстояние должны пройти пешком, неся тело на руках, что мы и сделали.

По приезду, после похорон, меня нашла Алия и сказала, что капитан просит, чтобы я с Рустамом зашли к нему. Так как тот еще не приехал, то я пошел один. Капитан лежал мрачный, и чувствовалась его злая энергетика, которая так и перла из него, даже по голосу чувствовалось, как он сдерживает в себе бешенство и злость. Ну что же, его понять можно. Не знаю, что бы я чувствовал, окажись в его положении.

– А Рустам? Он, что не хочет меня видеть? Считает, что я не прав и не надо было так поступать с этими недоделанными?

– Спокойно, Марат, успокойся. Просто Рустама нет сейчас в лагере, уехал добывать деньги. Без них нет бензина, без которого мы не можем выехать.

– Я и хотел поговорить на эту тему с вами. Мне бы нужно остаться здесь, расплатиться с этими бандитами во главе с Алиевым, но рана заживет еще не скоро. И не только моя, но и моих детей. Но я прощать не желаю. Поэтому здесь остается Томас. Он снайпер и сможет убрать с лица земли эту мразь. Но он один не сможет, ему нужен помощник, квартира, транспорт. У него здесь есть квартира, но она тоже наверняка под наблюдением. Значит, его нужно как-то устроить и помощника ему нужно из местных, желательно с машиной. Поэтому я и хотел попросить Рустама помочь с этим. Привлечь своих бойцов я не могу, так как тогда не сможем организовать защиту каравана. Откладывать же месть я не хочу. В тоже время нужно сделать все так чтобы это не стало просто очередным убийством. Надо чтобы люди знали, за что убили Алиева. А это можно сделать только по горячим следам его деятельности.

– Так у тебя же половина твоих подчиненных здесь осталась, что они, помочь не смогут? Заступиться за своего командира не захотят?

– Я тебе не все рассказал, что произошло в день нашего расслоения в моей бывшей роте. Когда я не стал задерживать ребят захотевших уехать по домам, то мой заместитель был против этого. Ему, как местному, предложило новое руководство города организовать такое же подразделение и стать командиром, причем, заметь, минуя меня. То есть просто убрать меня, ведь я хоть и родился здесь, но не таджик. Так вот я и прикинул, что мне здесь ничего не светит, а может и пришить смогут что-то противозаконное. Сам понимаешь сейчас закон в руках каждого баши свой. Он что-то сказал – это уже закон, и кто не выполняет его тот враг. Те бойцы, которые ушли вместе со мной это отлично понимают. Они знают, что придется им идти против своего же народа в угоду амбициям какого-то местного начальника. Хотя может, как наемники, они и смогли бы вписаться в новый коллектив, но, понимая, к чему это приведет, решили уйти со мной.