Наталья Павлищева - Фаворитка

Когда на следующий день после усиленных размышлений я попыталась изложить новый вариант (женитьба Гастона Орлеанского и Марии де Гонзага) герцогине, та хохотала до упаду.

– Анна, я понимаю, что ты многое читала об эпохе, но, видимо Мсье выпал из поля твоего внимания. Какая женитьба на Марии де Гонзага?! Он уже сто лет как тайно женат на Маргарите де Водемон де Лоррен. У них трое детей, четвертый умер… Так что, если Мария де Гонзага чего-то хочет, то только не замужества за Мсье, скорее, она его ненавидит и вполне способна подставить. Боюсь, именно этого Мария и добивается. В том числе этого…

– В таком случае, почему не предупредить самого Гастона Орлеанского, он бы все и разрушил?

– Вы Гастона хоть видели?

Дурацкий вопрос, я только пожала плечами в ответ.

– Вот то-то. Для него участвовать в какой-то авантюре попросту означает жить. Отними у него возможность участвовать в заговорах, которые он сам же и сдает, и Мсье просто умрет. Пусть участвует, на него никто не рассчитывает.

– Тогда я ничего не понимаю. Всем все известно, но никто не шевелит пальцем, чтобы заговор пресечь?

– Угу. Сен-Мар не мадам де Шерврёз, а Марии де Гонзага выгоден любой результат, потому все смотрят на очередной заговор сквозь пальцы. Если кого-то и интересует результат, так это нас с вами и кардинала.

Я задала давно интересующий меня вопрос:

– А почему вы до сих пор не представили меня кардиналу?

Герцогиня презрительно рассмеялась:

– Кардинал не будет расспрашивать о дядюшке Антуане и тетушке Мадлен. Пара вопросов, и вы попадетесь. Его не обмануть.

– Но он не может не знать о моем присутствии в вашем доме.

– Знает. Он знает, что вы моя шпионка и будете морочить голову Сен-Мару и тянуть время, пока шпионы кардинала не разведают то, что нужно.

– Но договор будет заключен только в январе.

– Переговоры идут. Ваша задача вскружить голову этому павлину, отвлечь его на некоторое время, в конце концов, вызвать бешеную ревность Марии де Гонзага, чтобы она его никуда не пустила. В остальным кардинал справится сам. – Это ваша, герцогиня, задумка или кардинала? Она насмешливо хмыкнула:

– Тебе-то какая разница. Занимайся Сен-Маром.

Я поняла, что помимо желания по возвращении придушить Армана, у меня крепнет желание до того сделать это с лжегерцогиней. Высокомерие Мари временами становилось невыносимым.

Следующий выход был иным, ко двору я не представлена, а потому появляться там не имею права, герцогиня отправилась одна.

Но я радовалась, потому что в этот день должен прийти заниматься со мной герцог. Конечно, в Сен-Жермен нужно ехать к восьми вечера, наверняка и герцог будет спешить. Мари с утра развила бурную деятельность по принятию ванны и прочим изыскам, ей стало не до меня.

Я решила не ждать прихода Меркера, вдруг он забыл о необходимости собираться во дворец или заскочит на минутку. Чтобы не выглядеть глупо, пригласила Венсана чуть пораньше и в половине двенадцатого мы с ним начали разогреваться. К полудню, когда герцог все же появился, я была уже в приличной форме.

Он отдал шляпу и плащ Гийому, и поинтересовался:

– Вы едете в Сен-Жермен?

– Нет, я не представлена ко двору.

Меркер кивнул:

– Тогда у нас достаточно времени, чтобы позаниматься.

– А вы разве не едете?

– Во-первых, я не люблю дворцовые приемы, во-вторых, мужчине времени на сборы требуется куда меньше, чем даме. Прошу…

Герцог поставил нас с Венсаном против друг друга и потребовал, чтобы я показала владение основными приемами. Пару раз я увлекалась и переходила к бою.

Окрик Меркера: «Достаточно!» останавливал на полпути. Это даже раздражало.

Но о недовольстве пришлось забыть, началась настоящая учеба. Он показывал на Венсане какое-то движение, а потом требовал, чтобы я повторила сначала все с тем же Венсаном, а потом с ним.

Дважды я просто шлепалась, один раз мне помог подняться Венсан, а второй… Глядя, как я приземлилась на пятую точку, герцог озабоченно поинтересовался:

– С вами все в порядке?

– Да, благодарю.

Венсан уже удалился, откланявшись, у него еще урок, мы были одни. Ситуация нелепая, вскочить на ноги из сидячего положения, как это делают акробаты, я не способна, переворачиваться на колени, значило оказаться в неловкой позе.

– Давайте руку.

Пришлось протянуть. Я сделала максимальное усилие, чтобы ему не пришлось тащить меня вверх, чтобы рука Меркера служила лишь точкой опоры. Он в свою очередь тоже постарался. В результате я взлетела, как ласточка и… оказалась буквально вплотную к нему.

Это было всего лишь мгновение, мы стояли, прижавшись и глядя в глаза… Он него пахло лавандовой настойкой для протираний и еще чем-то. В следующее мгновение рука герцога оказалась на моей спине…

Я отскочила, словно ужаленная: – Благодарю вас. Я неловка… Он изумленно приподнял бровь:

– Вы так меня боитесь?

– Нет, что вы!

– Хорошо, занимайте позицию.

Звон шпаг возобновился. Хорошо, что я в защитной маске, герцог де Меркер не увидел, как покраснело мое лицо. Я была осторожна и больше не падала. Зато заработала замечание:

– Боясь снова упасть, вы работаете вполсилы. И еще: достаточно защищаться, учитесь нападать.

Занятие закончилось, и Меркер просил передать герцогине его привет и слова благодарности за предоставленную возможность научить меня чему-то, когда появилась Мари собственной персоной.

Она явно услышала слово «герцогине» и тут же поинтересовалась:

– Обо мне плохо говорили?

Меня взяло зло, разряженная фурия строила из себя черт-те что. Не выдержав, огрызнулась:

– Нет, мадам, для этого вы слишком рано пришли.

Удаляясь, заметила заинтересованный взгляд герцога и услышала сокрушенный вздох герцогини:

– Никак не могу выбить из нее деревенские привычки. Совершенно не умеет себя вести.

Вот дрянь! Я порадовалась ответным словам Меркера:

– Я не заметил…

Я давно спала, когда на рассвете из Сен-Жермена вернулась Мари. Она не стала ждать утра и приказала позвать меня немедленно. Пришлось идти непричесанной и закутавшись в платок поверх надетого без корсета платье. Я даже не задумалась, что платье свободно застегнулось и без утяжки, а вот герцогиня заметила:

– Ты еще похудела?

– Вы ради этого вопроса вытащили меня из постели?

– Анна, когда ты отучишься хамить и будешь благодарной?

Дальше последовала нотация минут на пять, за время которой я узнала, что если бы не она, я оказалась бы в служанках в пивной, а не разодетой на блестящих приемах.

– Приемах?

– Не утрируй!

Я уже усвоила, что «тыкают» мне в двух случаях, когда вспоминают былое или когда желают показать мое место.

– Мадам, я безумно благодарна вам за помощь, возможно, мне лучше устроиться служанкой, чтобы не обременять вас. Я подумаю.