Александр Громов - Исландская карта. Русский аркан

Ясны пока две вещи. Первая: заговор, похоже, не чисто японский. Вернее всего, ронины используются только в качестве наемных исполнителей. Кто стоит за ними? Неизвестные силы в самой Японии — или одна из европейских держав?

Пока неясно.

Вторая: уже совершенно очевидно, что убийства англичан и стрельба по дирижаблю — звенья одной цепи. Разгадать ее смысл — значит обезопасить цесаревича по крайней мере с одной стороны.

Следующий день прошел вяло. Накануне цесаревич был привезен Корфом в мертвецком состоянии и отсыпался до обеда, после чего лечил больную голову до самого ужина. Лопухин, по долгу службы заглянувший в апартаменты наследника, заметил Корфу:

— Смешивать напитки вообще вредно, а уж пить коньяк после саке — смерти подобно. Это даже я знаю. Вам следовало бы предостеречь его императорское высочество.

— Предостерегал-с! — махнул рукой посланник, горюя. — Если бы он меня еще слушал!.. У его императорского высочества… гм…

— Навоз в голове, — договорил за него злой Лопухин.

— Божи упаси, я не то имел в виду! — Скандализированный посланник замахал руками. — Я хотел сказать, что у цесаревича независимый характер.

— Иногда это одно и то же, — сказал Лопухин и вышел.

До обеда он лежал на кровати, согнав с нее недовольного Еропку, наслаждался прохладой, внезапно наступившей после влажной духоты, много курил, а после полудня стал насвистывать мотивчик из модной оперетты и вскоре вызвал к себе Побратимко.

— Есть ли в Токио пригород с названием Комагома? — с места в карьер озадачил Лопухин титулярного советника.

— Простите, ваше сиятельство, — молвил Побратимко, — не Комагома, а Комагоме. Это слово не склоняется.

— Пусть так. У вас найдется карта Токио? Несите ее сюда. Покажите мне этот пригород. Та-ак… Наверное, это Комагоме порядочная дыра, вроде какого-нибудь московского Грайвороново… Где там может находиться гостиница «Увядающий лист клена»?

— Не знаю, ваше сиятельство. Прикажите — выясню.

— Считайте, что приказал. Но внимания не привлекать! Лучше всего сами туда не суйтесь. Можете найти японца, который подробно описал бы эту гостиницу?

— Постараюсь, ваше сиятельство.

— Вот и постарайтесь. Немедленно. Меня интересует все: подходы к гостинице, план ее помещений, порядки.

— И постояльцы?

— Нет, постояльцами не интересуйтесь. Можете спугнуть. Спрашивайте только, не останавливаются ли там европейцы. Легенда: состоятельный гайдзин ищет поблизости местечко, где мог бы в течение нескольких дней приобщиться к настоящей, глубинной Японии, еще не испорченной западной цивилизацией. Наплевать, если вас сочтут идиотом. Понятно?

— Так точно-с. — И Побратимко отбыл.

Вернулся он скорее, чем ожидал граф, и принес неплохой улов сведений. Был даже чертеж: план части гостиницы, нарисованный тонкой кисточкой на рисовой бумаге. В ответ на похвалу лицо титулярного советник зарделось, как маков цвет.

Разговор с Иманиши был долог. Японец кланялся, извинялся, но твердо стоял на своем.

— Простите, это невозможно. Иностранцы с винтовками в Токио? Пожалуйста, не настаивайте. Это невозможно.

— Для вашей же пользы, — втолковывал Лопухин. Он уже жалел, что затеял этот разговор. Лучше было действовать тайно и нагло. — Кстати, если не ошибаюсь, лет десять назад русские моряки, потерпевшие крушение в Симода, уже маршировали по Токайдо с оружием. Вот и прецедент.

— Простите еще раз, тот случай не годится. Совсем не годится.

— Это еще почему?

— Прошу извинить меня, но Токайдо просто дорога, а Токио — столица империи. Это первое. Тогда было другое правительство. Это второе. Русские моряки лишь прошли маршем, но не стреляли в японских подданных. Это третье. Японские власти пошли навстречу русским морякам, закрыв глаза на законы империи. Это четвертое.

— Ну так закройте глаза еще раз!

— Простите, это невозможно.

«Заведу себе попугая, — подумал Лопухин, — и научу его говорить «простите, это невозможно». Будет напоминать мне о Японии.

— Ну хорошо, — сказал он после краткой паузы. — Я не спрашиваю, можно ли добиться разрешения властей на маленькую операцию с участием наших морских пехотинцев. Догадываюсь, что пока просьба будет рассматриваться, дичь преспокойно удерет. Я задам другой вопрос: русским морякам разрешено появляться в Токио?

— О, конечно!

— А как насчет личного оружия? Регистрировать револьверы в полицейском управлении, надеюсь, не требуется?

— Разумеется, нет.

— Тогда мы обойдемся без винтовок. Уважая законность и не посягая на обычаи страны.

— Извините меня, — Иманиши поклонился в сотый раз. — Японская полиция обязана будет вмешаться.

— Вмешавшись, она, вероятно, позволит преступникам скрыться. Вы этого хотите?

— Извините. — Новый поклон. — Полицейский офицер не может нарушать закон и порядок. Если не возражаете, этим делом займется токийская полиция.

«Вот спасибо, — подумал Лопухин. — Они сунутся в осиное гнездо и даже если положат ронинов, то сами потеряют половину своих. К тому же наверняка кто-нибудь сумеет уйти, а живьем не возьмут никого. Это еще в лучшем случае. В худшем — ронины будут предупреждены и уйдут по-тихому. Если не Иманиши, то какой-нибудь другой полицейский чин захочет отличиться и затеет масштабную операцию. Но чем больше масштаб, тем шире круг посвященных и вероятнее утечка. Нет, во что бы то ни стало надо действовать иначе…»

— Очень хорошо, — сказал он. — Я еще не говорил вам, что очень интересуюсь пригородами Токио, в особенности Комагоме? Эти пригородные гостиницы так экзотичны для европейца! А эти названия! «Увядающий лист клена»… романтично, не правда ли? Наверное, славное заведение. Очень хочу посетить его.

И заметил: Иманиши, кажется, растерялся.

— Простите, это будет… неосторожно, — вымолвил японец.

— Вы хотели сказать — глупо? — перешел в атаку граф. — Что ж, я с вами согласен, это глупо. Но такой глупости они от меня наверняка не ждут, и я намерен использовать это обстоятельство. Вопрос лишь в одном: будет японская полиция помогать мне?

— Простите, нет. Прошу вас не вмешиваться, мы все сделаем сами. Это японское дело.

— Это не только японское дело, Иманиши-сан! Под угрозой жизнь наследника российского престола. Я думаю, мы можем уладить наши разногласия. Мне ведь не запрещено гулять по токийским улицам?

— Конечно, нет.

— Спасибо и на том. Еще вопрос: японская полиция обязана защищать законопослушных иностранцев от бандитских нападений?

— Разумеется. Но…

— Превосходно. Сегодня ночью я со своим слугой намерен совершить прогулку в Комагоме, несмотря на то, что у меня есть предчувствие: там небезопасно. Особенно возле гостиницы «Увядающий кленовый лист». Конечно, вы вправе счесть мое предчувствие не заслуживающей внимания информацией, но оно меня редко подводило…