Виктор Побережных - «Попаданец» в НКВД. Горячий июнь 1941-го

— Товарищ майор, разрешите?

— А, Стасов! Заходи, заходи. Что у тебя? — Мартынов перевернул бумагу, на которой делал какие-то пометки, обратной стороной и вопросительно посмотрел на меня.

— Вот, Александр Николаевич, нашел кое-что. — Протянув бумаги, я продолжил: — Правда, не совсем то, что искал… вернее, совсем не то, но…

Прочитав мой рапорт, Мартынов бегло просмотрел доносы и, побарабанив пальцами по столу, спросил:

— Ты представляешь, что ты накопал, если все подтвердится?

— Да, товарищ майор. Очень похоже на то, что минимум на четырех стратегических предприятиях в КБ сидят агенты немецкой разведки. Причем занимают они не самые маленькие должности. Зная работу нашей системы, они, скорее всего, таким способом влияют на развал производственного процесса. Вполне возможно, что по такому же принципу действуют и в других отраслях — от армии до… — Мгновение помолчав, я продолжил: — А доносы наводят мысль на разработанный шаблон, в рамках которого они и работают. Согласитесь, что, не будь других бумаг перед глазами, начинаешь если не верить написанному, то как минимум сомневаться в человеке, на которого она написана. А значит, на местах эти люди, скорее всего, уже отстранены от работы. Даже если впоследствии разберутся, что это ложь, вред будет нанесен серьезный.

Тяжело вздохнув, Мартынов посмотрел на меня:

— Как хорошо было до твоего появления… — Он резко встал, убрал бумаги со стола в сейф. — Пошли, — и стремительно вышел в коридор.

Вначале мы направились в кабинет, занимаемый нашей группой. Там нас ожидал сюрприз. За те минуты, что не было меня, Яша с Олеськой нашли еще три подобных «письма доброжелателя». Все они были с Урала, с нового танкового завода. Увидев это, Мартынов аж в лице переменился:

— Зильберман, бегом к полковнику Бескудникову. Объяснишь ситуацию и мухой назад. А ты, Стасова, — при этом он ухмыльнулся, — продолжай перелопачивать бумаги. Все, Андрей, пошли.

Через пять минут мы заходили в кабинет Берия. Лаврентий Павлович предложил сесть за стол, а потом докладывать. Внимательно выслушав Мартынова, он переключился на меня. На половину его вопросов я не только не смог ответить, они мне и в голову не приходили! О чем-то подумав пару минут, Лаврентий Павлович встал и подытожил, причем по его лицу было заметно, что наше сообщение его очень сильно взволновало:

— Да, товарищи… Плохие вести вы принесли. Похоже, что вы правы. В таком разрезе на подобные бумаги, — он поморщился, — мы еще не обращали внимания. Видимо, зря! Продолжайте работу, а вам, Стасов, объявляю благодарность.

— Служу трудовому народу! — Я вытянулся.

— Хорошо служите, товарищ старший лейтенант. Идите, продолжайте работать. А вы, товарищ майор, задержитесь.

Вернувшись к себе, в первый момент подумал, что ошибся кабинетом. Свободный стол был только один — мой. За остальными сидели незнакомые чекисты, «разбавленные» Яшей и Олесей. В кабинете стояла тишина, нарушаемая только шелестом бумаг. «Ну ни фига себе! — ошалело подумал я. — Как быстро в работу людей включили!» И сам, достав из сейфа папку, принялся изучать бумаги. Уже поздним вечером пришел Мартынов — усталый, но довольный! Оглядевшись, он громко сказал:

— На сегодня все! Все свободны, кроме Стасовых и Зильбермана.

Дождавшись ухода остальных сотрудников, он уселся прямо на один из столов и потер руки:

— Эх, закрутилось, завертелось! Завтра все отбываем в командировки в составах новообразованных комиссий: я — в Тулу, Зильберман — в Куйбышев, Стасова — в Свердловск, а ейный муж — в Ленинград. По поводу последнего назначения я был против, но руководство решило именно так. Ваша задача — всемерно помогать работе комиссий на месте, используя свои наработки в работах с документами, изучить служебные, докладные и другие записки сотрудников предприятий, на которых будете работать. И не только изучить самим, но и, при нужде, подсказать коллегам, на что обратить внимание. Специально для тебя, Андрей. Постарайся никуда не влипнуть. Я тебя как старший товарищ прошу! Уж очень ты неприятности собирать любишь. Как ни странно, но товарищ нарком разрешил тебе при необходимости выезжать к линии фронта. Но, — он поднял палец, — только в случае крайней необходимости, и не в первый эшелон. Но будь моя воля, — он аж зажмурился от удовольствия, видимо, представив себе эту картину, — ты бы из этого здания вообще не выходил.

Тяжело вздохнув, он закончил:

— А теперь давайте по домам. Собирайте все что нужно, в восемь утра быть здесь, получаем документы, и на аэродром, только ты, Олеся, на поезд. Все, идите.

Интерлюдия.

Из донесения начальника Айнзацкоманды 6, штурмбаннфюрера СС, доктора Эрхарда Крогера от 10.01.1942 г. начальнику Айнзацгруппы Ц бригадефюреру СС и генерал-майору полиции, доктору Томасу Максу, одновременно возглавлявшему полицию безопасности и СД Украины.

«…Таким образом, по итогам допросов старшего лейтенанта ГБ Спиридонова А.С. можно предположить следующее:

1. Сталин организовал совершенно новую, подотчетную только ему, но номинально входящую в структуру НКВД спецслужбу. Что косвенно говорит об отсутствии единства в правительстве большевиков.

2. Если верить показаниям Спиридонова, то сотрудники данной организации пользуются неограниченным доверием как лично Сталина, так и приближенных к нему лиц. Что косвенно подтверждается отношением к Стасову армейского комиссара 1 ранга Мехлиса.

3. По некоторым внешне незначительным деталям, выявленным в процессе допроса, можно сделать осторожный вывод о том, что сотрудники данной спецслужбы либо сами владеют неустановленными мистическими знаниями, либо используют привлеченных специалистов, обладающих ими. Об этом говорят некоторые детали разговоров, слышанных Спиридоновым.

4. На сегодняшний день нам достоверно известен только один сотрудник данной службы, некий старший лейтенант ГБ Стасов Андрей Алексеевич. Мною сделан запрос на поиск информации о данном сотруднике.

Из телефонного разговора начальника Главного Управления Имперской Безопасности (РСХА), обергруппенфюрера СС Рейнхарда Гейдриха с бригадефюрером СС, доктором Томасом Максом:

«…эта информация действительно интересна. Немедленно отправьте в Берлин Крогера с этим русским. Сами же на месте узнайте все, что возможно, о целях и итогах инспекции русских. Перетрясите всю Украину, но найдите информацию о новой службе русских. Я надеюсь на вас, Томас…»

Приехав с утра в управление, я, как говорится, вмазался «фейсом об тейбл». Задерганный Мартынов мне сообщил:

— Ты никуда не едешь, Стасов! Не делай возмущенное лицо! Я сам ни черта не понимаю! Пока продолжай заниматься с бумагами, и не забыл, кто имеет право тебя куда-либо отправить?