Г. Носовский - Шахнаме: Иранская летопись Великой империи XII-XVII веков

Надо сказать, что комментаторы сами отмечают, что в «Восхвалении Махмуда» есть указание на то, что здесь говорится именно об Абу-Мансуре. Но тут же заявляют, что «это невозможно». Пишут так, цитируя следующий фрагмент из «Восхваления»: «"Правителя Туса еще воспою". – В тексте неясно, о ком идет речь. Можно было бы предположить Абу-Мансура, но в редакции, посвященной Махмуду Газневидскому, это представляется невозможным» [876:2в], с. 606.

Как мы теперь понимаем, отказ от скалигеровской хронологии ставит все на свои места. Итак, мы прошлись вдоль всего Введения к Шахнаме. Оно посвящено древней предыстории Ирана, и в качестве первого легендарного правителя-бога назван Абу-Мансур = Андроник-Христос. Далее Эпос начинает рассказ о царях-шахах Ирана. И как мы сейчас увидим, первым шахом снова назван Андроник-Христос. Тем самым, в начале Эпоса его редакторы поставили (может быть, сами того уже не осознавая) два дубликата одной и той же истории.

«Древне»-персидский рассказ о шахе Кеюмарсе и его сыне Сиямеке более подробен, чем повествование об Абу-Мансуре во Введении. Он занимает 5 страниц. Комментаторы так оценивают этот рассказ: «Кеюмарс (рис. 2.1 – Авт. ) - в поэме Фирдоуси ПЕРВЫЙ ВЛАДЫКА ИРАНА, РОДОНАЧАЛЬНИК ВСЕХ ПОСЛЕДУЮЩИХ ВЛАДЫК, ПЕРВОЦАРЬ-ПЕРВОЧЕЛОВЕК. Образ Кеюмарса восходит к древним космическим мифам о первозданной корове и о первочеловеке-полуживотном. По Авесте и пехлевийским источникам Кеюмарс порождает Машйа и Машйана, что соответствует библейским Адаму и Еве» [876:2в], с. 607. Историки не могут назвать даже предположительно конкретные даты жизни Кеюмарса. Дескать, очень-очень древний персонаж.

Обратимся теперь к Эпосу. Сказано: «Кто первый величием был осиян? Кто голову царским украсил венцом? Никто уж не помнит о времени том. Лишь сказ уцелевший… поведает нам, кто первый властителя званье обрел… Мудрец, летописец седой старины… сказал: «Сей престол Кеюмарс нам воздвиг, и первым он был средь венчанных владык». Вот Солнце к созвездью Овна подошло, неся ликование, свет и тепло… Тогда Кеюмарс повелителем стал; высоко в горах он сперва обитал; там счастье обрел и державный удел. Себя и мужей в шкуры барсов одел. С тех пор стали люди умнеть и умнеть, и все обновилось – одежда и снедь. Он царствовал тридцать блистательных лет, прекрасен на троне, как солнечный свет… Животные, хищники с разных дорог сбегаясь, ложились у царственных ног. И люди склонялись пред шахом, чей трон звездою счастливою был озарен» [876:2в], с. 23-24.

Рис. 2.1. Царь Кеюмарс с приближенными. С рукописи Государственной публичной библиотеки им. Салтыкова-Щедрина, Взято из [876:2в], вклейка между стр. 24-25

□ Итак, Фирдоуси сообщает, что Кеюмарс правил ТРИДЦАТЬ ЛЕТ. Это хорошо согласуется с ТРИДЦАТЬЮ ТРЕМЯ годами жизни Христа.

□ Говорится, что Кеюмарс был первым царем-шахом, первым среди венчанных владык. Вполне подходит под описания выдающегося правления императора Андроника-Христа. Ввиду его особой роли в истории, поздние летописцы могли заявлять, что он был первым во всем, в том числе и первым Царем.

□ Прямо сказано, что правление Кеюмарса связано с созвездием Овна. Но ведь именно Овен или Агнец был символом Христа и в христианской теологии отождествлялся с самим Иисусом. Более того, сказано, что именно в правление Кеюмарса Солнце подошло к Овну. Но ведь Христа-Агнца часто именовали Солнцем.

□ Отмечено, что трон Кеюмарса был озарен счастливой звездой. Скорее всего, здесь опять-таки упоминается вспышка Вифлеемской звезды, возвестившей Рождение Иисуса.

□ «Древне»-персидский Эпос заявляет, что именно в правление Кеюмарса люди стали умнеть, что все обновилось, в том числе, – еда, одежды. Этот мотив нам уже хорошо известен по жизнеописанию императора Андроника-Христа. Именно он провел в жизнь радикальные реформы в Царь-Граде = Иерусалиме. Прибыв вместе со своей дружиной из Руси-Орды, Андроник (он же Андрей Боголюбский) ввел в Иудее = Ромее новые обычаи (которые некоторые сочли «варварскими»). Например, заставил людей носить штаны (чего раньше не было). См. подробности в нашей книге «Царь Славян».

Далее Шахнаме говорит: «Был сын у властителя, светел лицом, отвагой и мудростью сходен с отцом. Такого земля не рождала вовек, а звали блистательного – Сиямек. Прославленный, полный достоинств юнец отрадою был Кеюмарсу. Отец все думал о сыне в тревоге, в слезах, жег душу ему за любимого страх» [876:2в], с. 24.

□ Как мы сейчас увидим, здесь Эпос «переключается» с Кеюмарса на его «сына» Сиямека. Иными словами, начиная с этого момента, отражением Андроника-Христа на страницах Шахнаме становится молодой Сиямек. При этом возникшая божественная пара – отец Кеюмарс и его сын Сиямек – это, скорее всего, отражение христианской концепции Бога-Отца и Бога-Сына. Отметим, что, согласно Евангелиям, Бог-Сын, то есть Христос, вскоре погибнет. Аналогично, в персидском Эпосе, молодой Сиямек вскоре будет убит. Недаром Бог-Отец (Кеюмарс) тревожится за своего Сына (Сиямека) и проливает слезы. Как мы показали в наших предыдущих книгах, во многих старинных текстах Бог-Отец и Бог-Сын отождествлялись или путались. Аналогичное отождествление-путаницу мы обнаруживаем и в Шахнаме.

Поскольку Сиямек (Христос) вскоре погибнет, то следует ожидать, что в Шахнаме сейчас появится коварный евангельский персонаж – Иуда Искариот. Наш прогноз блестяще оправдывается. Мы цитируем.

«Врагом ему (Кеюмарсу – Авт. ) не был никто из людей, но злобу таил Ахриман-лиходей (аналог Сатаны-Иуды – Авт. ). Он завистью неистребимой горел, и замысел черный в лукавом созрел. Был сын у него, словно волк молодой, свершавший набеги с голодной ордой. Задумал дорогу он к трону искать, царя Кеюмарса корону искать. А тот безмятежно страной управлял, и злобный соперник покой потерял. И многим поведал он умысел свой, и мир уже полнился грозной молвой. А сам Кеюмарс и не ведал о том, что против него замышлялось врагом. Явился Соруш, излучающий свет, под видом пери, в шкуру барса одет. Царю рассказал он, не скрыв ничего, о происках беса и сына его.

[Смерть Сиямека от руки Дива].

Лишь речь до ушей Сиямека дошла про эти бесовские злые дела, во гневе он тотчас дружине своей клич кликнул… И в барсовой шкуре… встречает он дива, к сраженью готов. Пошла на громаду громада бойцов. Доспехов лишенный, властителя сын схватился с нечистым один на один. Руками свирепо юнца обхватив. согнул его вдвое неистовый див и наземь поверг, не давая вздохнуть, и когти вонзил ему в белую грудь. Погиб Сиямек от нечистой руки, вождя молодого лишились полки. Услышав о смерти наследника, шах в отчаянье впал… С престола сошел он, рыдая, скорбя, ногтями жестоко терзая себя. Лицо безутешного кровь залила… И каждый воитель с владыкой своим потерю оплакивал, скорбью томим, и горестный вопль над равниной повис. Рядами к престолу бойцы собрались в одеждах, синеющих, как бирюза; их лица темны и кровавы глаза. Дичь разная, птица и зверь издали, стеная и воя, на склоны пришли… И пыль у престола столбом поднялась, В печали и трауре прожил он год» [876:2в], с. 24-26.