Архангельская Мария - Пес войны

- На вершине?

- Ну да. Там кругом скалы, стало быть, а с другой стороны обрыв. Только по одной тропке и можно пройти, незаметно не подберёшься.

Ирнар поднял голову. Вастас, освещенный утренним солнцем, вставал перед ним во всей красе. Голая скалистая вершина была хорошо видна на фоне безоблачного неба.

- Много их там, Тиним?

- Да кто ж его знает, ваша милость, - Тиним поскреб щеку грязным пальцем. - Сначала мало было, потом ещё набежали... Пожалуй, как мое стадо, да брата моего, да с Мисовым...

- А точнее сказать не можешь? Сотня? Две? Три?

- Не, не три, - замотал головой бородач. - Помене будет. Две, а может и меньше. Я всех, ваша милость, не видел...

- Ладно. Если не соврал, получишь свои деньги. А может, их твоему хозяину отдать? Ладно, шучу.

Вернувшиеся разведчики подтвердили слова пастуха. Что там, на вершине, за скалами видно не было, но в солдат, попытавшихся сунуться на тропинку, полетели стрелы. Один из разведчиков был легко ранен, и командир группы, оставив часовых, послал известить полковника. Ирнар приказал выдать Тиниму обещанную награду. Тот принял монеты, попятился, кланяясь и униженно благодаря, повернулся и припустил со всех ног. Ирнар забыл о нем уже через полчаса.

Разбойники сами загнали себя в ловушку. Разведка подтвердила - подняться на вершину и спуститься с нее можно было только по одной узкой тропинке. Достаточно перегородить ее и поставить надёжные караулы, и можно не сомневаться, что никуда они не денутся. Сколько бы припасов они не собрали, еда закончится быстро, а воды на этом каменном пятачке и вовсе нет. Попытки прорыва можно не бояться именно из-за узости тропы. Обрыв с другой стороны вроде бы не сулил никаких неприятностей, но Ирнар на всякий случай приказал выставить караулы и там - вдруг у осаждённых найдутся веревки. Он не хотел никаких неожиданностей.

Основной лагерь разместили ниже по склону. Все предвкушали несколько дней отдыха, после которых можно будет приняться за настоящее дело.

- Они таки поставили внизу караулы, - сказал Таскир. - Плохо.

- Да, это затрудняет дело, - согласился Гирхарт.

Они стояли у края обрыва, откуда открывался прекрасный вид на окрестности Вастаса. Лагерь коэнцев, находившийся с другой стороны горы, отсюда виден не был, но посты под обрывом были как на ладони.

- Но к своим обязанностям они относятся не слишком ответственно, - заметил Таскир. - Вон те, по-моему, в кости играют.

- Значит, они не воспринимают нас всерьёз, что и требовалось.

- Да, - Таскир наклонился, сосредоточенно разглядывая людей внизу.

- А ты что скажешь? - окликнул Гирхарт Тинима, привалившегося к скале неподалеку от них. - Ты видел их командира?

- А как же, - бородач ухмыльнулся, - меня прямо к нему провели.

- И что ты о нём скажешь?

- Важный очень. Нос дерёт, но ума не палата.

- А как зовут, слышал?

- Ирнар До... Дорани, или что-то в этом роде.

- Дорани, - повторил Гирхарт. - Из высшей знати, однако. Патриций.

- Ты о нём знаешь? - спросил Таскир.

- Слышал краем уха.

- И что, важная птица к нам пожаловала?

- Он из младшей ветви. Ни земель, ни денег, только кровь да гонор. Впрочем, этот ещё из лучших. Прошёл армию с низов, делает карьеру. Когда я слышал о нём в последний раз, он был капитаном, а теперь, выходит, до полковника дорос.

Для слышавшего "краем уха" Гирхарт был чересчур осведомлён, но Таскир в очередной раз промолчал. Он уже давно убедился, что если Гирхарт не хочет о чем-то говорить, расспрашивать его бесполезно.

Тиним не лгал Дорани, когда говорил, что на вершине находятся меньше двух сотен. Большая часть отряда ещё до подхода коэнцев разошлась по окрестностям - собирать загодя завербованных бойцов из ближайших поместий и сел. Все было обговорено заранее: кто и откуда приводит людей, сколько их, где они размещаются, кто командует... Коэнский полковник оказался предусмотрительней, чем надеялись предводители, и выставил-таки караулы под обрывом, но это было не смертельно. На такой случай были предусмотрены световые сигналы. Часовых, конечно, придётся уничтожить, но если они и успеют поднять тревогу, коэнцев это уже не спасёт. Они готовятся драться в лучшем случае с парой-тройкой сотен, а против них будет несколько тысяч. Главное, чтобы тревога не поднялась раньше времени, и потому Таскир и Гирхарт со своими людьми продолжали терпеливо сидеть среди скал, дожидаясь сигнала снизу.

Сигнал был подан на третью ночь. Часовой, углядевший миганье одинокого огонька на черном бархатном ковре, в который превращался ночью расстилавшийся под обрывом лес, разбудил предводителей. Огонёк, мигнув несколько раз, исчез, но через некоторое время появился снова. Гирхарт считал вспышки. Одна, две... пауза... еще три...

- Все готовы? - произнёс Таскир у него над ухом. - Тархи, ответ!

Тархи воткнул в трещину факел и, заслоняя его движениями плаща, подал ответный сигнал, означавший "выступаем". Гирхарт поднялся и, подойдя к краю обрыва, глянул вниз. Там горели три костра, вокруг них угадывались человеческие фигуры. К счастью, коэнские вояки расположились не под самой стеной, а ниже по склону, где было удобнее. Можно было спокойно спуститься, не опасаясь, что сразу наткнешься на врагов, подождать своих и подготовиться к бою. Гирхарт усмехнулся про себя, глядя, как летят с обрыва верёвки с узлами, и первые бойцы его отряда, закрепив мечи за спиной, чтобы не задеть ими камни, бесшумно скользят вниз. Судя по всему, большинство солдат противника, если не все - новобранцы, им ещё предстоит на собственном опыте узнать, во что выливается такая беспечность. Тем из них, кто останется в живых, конечно.

- Гирхарт! - окликнул его Эвер. - Что ты стоишь? Идём!

- Сейчас.

Гирхарт поднял глаза к небу, блестевшему россыпью звёзд, с едва заметной светлой полоской на востоке, и сразу же опустил. Нет, обращаясь к э тим силам, в небеса глядеть не следует. Он опустился на одно колено и прижал обе ладони к остывшему за ночь камню под ногами. "Владыка преисподней, Боги мести, Вы, чьих имен я не знаю, но Кому предаюсь всей душой! Вы видите, я не забыл своей клятвы. Всех убитых в предстоящем сражении я посвящаю Вам. Не оставьте же и Вы меня!"

- Гирхарт!

- Иду, - отозвался он, поднимаясь. Хотел было отряхнуть ладони, но передумал: почему-то показалось, что это будет проявлением неуважения к Ним. Шагнув к обрыву, Гирхарт ухватился за верёвку и начал спуск, как делал это много раз за предыдущие месяцы.

У осаждённых было достаточно времени, чтобы отследить распорядок караулов. Все посты были в пределах видимости друг друга, хотя и далеко от основного лагеря, поэтому обходили их довольно редко. У каждого костра находилось по десятку, и до очередной смены оставалось еще два часа. Гирхарт замер, как принюхивающийся пес, вглядываясь в ничего не подозревающих людей у огня и чувствуя, как душу наполняет привычный азарт.