Дмитрий Дашко - Штрафники 2017. Мы будем на этой войне

Везде группками тусовалась молодежь, доносился разноголосый смех, отборный мат, вспыхивали бесчисленные огоньки сигарет, выстраивались батареи опустошенных жестяных банок, пивных и даже водочных бутылок; где-то бренчала гитара, из забитых под завязку уличных кафе наперебой гремела музыка.

Старшее поколение вспоминало свой выпускной. Те, кто помладше, жили ожиданием своего последнего звонка, а пока приобщались к чужому веселью.

Местами уже вспыхивали конфликты, порой перераставшие в потасовки. Хорошо, если рядом оказывалась полиция, успокаивая горячие головы. А если блюстителей порядка не было, потасовки либо затухали сами, либо под визг девчонок и матюги парней крутились вихрем, пока кто-нибудь не лез разнимать.

Одноклассники Игоря разбились на группки и разбрелись кто куда.

Огрешков оказался в одной из таких компаний, намеренно стараясь быть поближе к Насте Лукьяновой. В нее он был тайно и потому безответно влюблен.

Боясь насмешки или отказа, Игорь держал в себе свои чувства, мучился от неопределенности и в то же время пребывал в состоянии любовной эйфории. А она — яркая, смешливая и совсем не такая, какой была всего лишь год назад, иногда снисходила до Огрешкова с какими-нибудь просьбами или обычными разговорами, тем самым окрыляя несчастного «Ромео».

Заводилой в их классе выступал Антон Юрченко, мнивший себя красавцем и умницей. Чересчур высокое самомнение сказывалось на его отношении к другим. Мало кого из сверстников он полагал ровней себе, потому к большинству ребят относился, в лучшем случае, снисходительно, куда чаще — заносчиво и высокомерно.

Зато девчонки… те просто смотрели ему в рот. И Настя тоже.

И только из-за нее Игорь сегодня оказался в одной компании с Юрченко, хотя терпеть его не мог. Они даже как-то дрались в восьмом классе. Каждый считал, что победил он, хотя драчку разнял физрук, дав обоим драчунам непедагогичные подзатыльники.

Сколько потом разговоров было об этой драке!

Собирались продолжить, но никто так и не сделал первого решительного шага, только гоголем ходили вокруг друг друга, дескать, только полезь — получишь сразу.

И вот, на тебе… приходится терпеть его общество!

Юрченко вышагивал впереди всех. Остальные, понятия не имея, куда идут, послушно следовали за ним, переполненные ощущением особенности этой ночи. Ведь она — последняя перед взрослой жизнью. Впереди рассвет, за которым эта взрослая жизнь распахнет свои двери.

А пока они просто шли по центру города, делились воспоминаниями, смеялись над старыми шутками и приколами. Повсюду гуляли выпускники из других школ, встречались на пути редкие взрослые, компании парней, жадно высматривающих выпускниц поразвязнее и попьянее. Тут же в охоте за пустыми бутылками ходили скорбные тени бомжей и окончательно спившихся алкашей, пришедшие из совсем другого мира.

Какие-то хорошо подпившие выпускники залезли в фонтан, их одноклассницы, подогретые алкоголем, устроили чуть ли не стриптиз. Собралась большая толпа любопытных: они фотографировали, снимали на камеры и тут же отправляли снимки и видео на свои странички в Интернет.

О, как Игорь злился на этого павлина Юрченко! Что он возомнил о себе?! Куда он идет? Почему все идут за ним? Да плевать на всех! Почему Настя идет за ним?!

Как было бы здорово, если бы они остались с Настей вдвоем!

Игорь знал, что не опозорится перед нею. Он умеет целоваться. И не только. Когда ему исполнилось восемнадцать, это было зимой, отец сам купил ему девочку по вызову, вогнав этим сына в ступор. Отец! Сам!

Он сказал:

— Игорь, тебе восемнадцать. В твоем возрасте я уже в армии служил, но тебе делать там нечего. Можешь мне поверить.

Юноша, знавший об армии из рассказов знакомых, газетных заметок и телевизионных передач, кивнул.

Отец продолжил:

— Сначала поступишь в институт, а там что-нибудь придумаем. Но это не значит, что я позволю тебе остаться рохлей и маменькиным сынком. Пора становиться мужиком. У тебя уже была какая-нибудь девчонка?

Красный как рак сын покрутил опущенной головой, стесняясь смотреть на отца.

— Ничего. Не дрейфь. Вон, фамилия у нас какая греховная. Матери только не проболтайся. Усек?

— Да.

— То-то. Это мой неофициальный подарок тебе на день рождения, чисто мужской. Ладно, поехали, квартиру снимем часа на четыре. Я вас оставлю вдвоем. Четыре часа хватит?

Огрешков-младший молчал. В этот момент он почему-то думал, что отец может вот так и своей жене изменять, а может, у него вообще любовница есть. Ему стало жалко мать, Игорь очень любил ее, но и на отца обиды не было. Отца он тоже любил и уважал.

На заказ приехала сутенерша в сопровождении четырех девиц лет двадцати-двадцати пяти. Отец сам выбрал стройную шатенку.

Когда остальные ушли, он объяснил, что от нее требуется, и дал еще денег, помимо тех, что заплатил сутенерше.

Девушка несколько озадачилась, когда из кухни в коридор вышел младший Огрешков. Она-то думала, что придется иметь дело с этим мужчиной, а тут — вон оно что! Впрочем, возражений у нее не было: работа есть работа, деньги заплачены, да еще и неожиданные премиальные в сумочку упали. Как их утаить от сутенерши, работница интимного фронта знала, поэтому не особо беспокоилась по поводу неучтенной «мадам» наличности.

Игорю проститутка сразу понравилась, и он испытал скрытую благодарность к отцу, не обманувшему его тайных надежд.

Когда тот ушел, девушка устроилась напротив Огрешкова-младшего. Тот, не зная, как себя вести, сидел, держа руки между сжатыми коленками.

Она улыбнулась:

— Как тебя зовут?

— Игорь.

— А меня Элеонора.

— Очень приятно.

Игорь догадывался, что девушка назвалась ненастоящим именем. У проституток обычно в ходу псевдонимы, причем не по одному на каждую. Об этом его когда-то просветили знакомые пацаны, имевшие дело с девицами по вызову.

— Мне тоже приятно, — улыбнулась девушка. — Я тебе нравлюсь?

Огрешков кивнул, бросив на нее быстрый взгляд.

— Значит, все будет хорошо, — опять улыбнулась девушка. — Здесь начнем или в спальне?

От перевозбуждения он затрясся, не в силах совладать с собой. Опытная жрица любви успокаивала его, говорила, что и как нужно делать, просила не торопиться, никуда она не убежит. А потом взяла инициативу, так сказать, в свои руки.

Конечно же, Игорь слышал, что проститутки никогда не целуются с клиентами, но попросил Элеонору научить его.

Отец появился через три с половиной часа, когда процесс неизвестно по какому уже разу шел полным ходом. Старший Огрешков посидел на кухне. Когда все успокоилось, деликатно постучался в закрытую дверь комнаты.

— Игорь, пора, — сказал он.

После этого случая Игорь стал смотреть на своих одноклассниц, и вообще девчонок, другими глазами. От застенчивости не осталось и следа. Теперь слова сами находились, и он не молчал, как раньше. Видимо, и во взгляде его что-то поменялось, потому что на подсознательном уровне он почувствовал, что девчонки, выглядящие гораздо старше всех пацанов из класса, стали смотреть на него иначе, и их отношение к нему тоже изменилось. Как именно, Огрешков не мог объяснить, но что изменилось — точно.