Записки везучего попаданца

– А чем я и власть тебя обидели, хренобобр забубенный? – Спрашиваю я так интеллигентненько у мордоворота.

– Пой, пой, пока есть время, вот придем в лагерь я начальству сразу тя покажу ублюдок коммунячий.

И я сходу двигаю его сапогом в междуножие, синхронно Онищук бьет в поддых и добавляет правой в челюсть, (не трожь погранцов верблядок) мордоворот падает. Колонна идет по нему и идущий в двух радах за нами казах (а может киргиз, ну или бурят) добавляет тяжелым сапогом, в висок предателю приговаривая,

– Шишангды кутыга (твою мать в зад)

Нет все таки киргиз, думаю я, молодец, сознательный киргиз, правда немного извращенец, но о вкусах не спорят.

Ишь ты, какие у нас сознательные солдатики (блин бойцы) продолжаю думать я, тут проходит колонна тупорылых немецких шкафов на гусеницах. Танки. Танкисты торчат в открытых люках и чувствую, высокомерно матерят нас (типа у них попы белые и ухоженные, а у нас так погулять вышли), один кидает в нас огрызком яблока. Ты б себе белобрысый говнораз огрызок бы в жопу засунул, нехера тут мусорить, и чему тя в Евржопе учили-то выгрызок аскаридозный.

Зато немецкий унтер нас порадовал, целых три патрона всадил в предателя, валявшегося в пыли, как говно в проруби, за то, что тот не вставал по команде, а и как ему вставать-то было, он наверно без сознания был, и поднимать его никто не стремился. Собаке собачья смерть, одним потенциальным власовцем меньше.

– Онищук а еще командиры среди нас есть? Собери-ка командиров ко мне, нам срочно поговорить надо. Надо отсюда когти рвать, а то эти ивуАрийцы геноцидить станут, отвечаю за базар.

Постепенно ко мне стекаются шесть офицеров (блин тогда еще командиры были).

По петлицам определяю, два лейтенанта танкиста, два летчика того же звания (один бомбер другой истребок, это я потом узнал) и военврач с военинженером. Охереть офигенно, но военинженер, похож на помолодевшего Сердюкова (который оборонсервис).

– Товарищи командиры! Как вы думаете, куда нас ведут эти белобрысые говнохрены?

– Да немцы говорили, в лагерь, будут там хорошо кормить и заботится, а мы им работать, – фантазирует военврач похожий на современное издание Чехова, даже пенсне в наличии.

– Увы, товарищи вынужден вас огорчить, говорю я, нас заставят много непосильно работать, будут стрелять, убивать по малейшему поводу и без оного, и кормить гнилой брюквой. Ну или как вариант – суп из картофельных очисток причем в ладони.

– Не может быть товарищ старший лейтенант, ведь немцы это европейская страна, это Гете, Гейне, Шиллер и т.д.

– Да, товарищ военврач, а Шиллер евреев расстреливал только за национальную принадлежность? Или комиссаров за должность? Колонны гражданских беженцев, – стариков женщин детей – бомбил, или расстреливал из пулеметов самолета? Или может у детей кровь качал для нужд армии?

– Нет, товарищ старший лейтенант, наверно не мог так делать Шиллер, – отвечает военврач, тряся чеховской бородкой.

– Товарищ старший лейтенант, тут в колонне есть капитан танкист, только он не хочет к вам.

– Ну, капитан так капитан, он званием постарше, пойду сам к нему, веди красноармеец.

И проталкиваюсь за солдатиком вперед колонны, кстати, немцы забили на передвижения внутри колонны, видимо главное, что бы из колонны не выходили.

– Разрешите обратиться товарищ капитан, старший лейтенант Каримов н-ский погранотряд.

– К чему эти уставные игры, старлей, все отвоевались, крышка большевикам, мы теперь просто граждане, – говорит мне высокий аристократичный брюнет с немного узковатыми плечами.

– Не понял товарищ капитан, вы что? Вы что серьезно, что конец Советской власти, из-за неуспеха первых дней войны?

– Да Каримов, видишь, что случилось с нашим "могучим ударом" и "малой кровью" все приехали, тушите свет.

– Ты что капитан думаешь все, проиграли мы войну, и пора лизать задний привод Германии??

– Конечно, разве не видишь, все крышка сесесеру, будем в свободной демократической России жить.

– Капитан, ты думаешь, немцы пришли свергать большевиков и отдать власть нам, то есть вам русским? Особенно тебе, за что, ты что родной дядя гитлера, или личный массажист главной попы рейха, Геринга? Да на черта им, это нужно, им нужны ресурсы, территория, а люди лишь как рабы. Разве не слышал, как они нас унтерменшами называли? А это значит – недочеловек, короче капитан, мы собираемся бежать и воевать за свободу Родины, и за товарища Сталина, а ты?

– Нет, я больше большевикам не прислужник, пошли они на … короче далеко.

– Капитан, а присяга? Или ты из этих, из бывших или из троцкистов каких-нибудь?

– Нет я из рабочей семьи, и ни троцкистом ни каким то другим истом не был!

– Значит ты капитаном стал благодаря большевикам и несмотря на это курнамакствуешь ублюдок? (курнамак – неблагодарный, дословно "слепая соль" с фарси)

– А пошел ты большевистская подстилка, щас унтера кликну и пристрелят тебя за милую душу.

Хреново однако, капитан-то говнист до передоза, и как в нем столько удобрений-то помешалось. Сука, на собраниях лизал наверно политику партии и правительства. Выдаст, как два пальца обо… как два пальца, скажем, облизать. Надо срочно, что-то делать, а то на привале точно закозлит, позорит он и РККА и бронетанковые силы наши, мочить надо в сортире, но где я тут в лесу сортир-то найду товарищ Путин? (ВВ)

– Товарищи, командиры, а капитан-то сукой оказался, отказывается от присяги, говорит, что большевикам конец. Грозился немцам накляузничать, надо его мочить.

– Не понял, как это мочить и зачем?

– Ой извините товарищ военврач, говорю убить, его надо, какой он пример красноармейцам дает, если каждый так будет думать и поступать, то нашей социалистической родине придет конец.

Замолчали товарищи командиры, задумались, повесили буйные головы, из-за подлюки капитана. И я думаю, попадем в лагерь, это все кранты египетские, накроемся большой посудиной из цветных металлов, и умирать бесполезно не хочется, пусть умрем, но с собой хотя бы десяток фрицев захватим. Все ж РККА и партизанам потом легче чуть – чуть будет.

Надо – надо, что-то делать, нас человек 200, ну может какой-то процент плюс-минус. А немчурни, человек 20, около взвода, да и по внешнему виду видно, лохи тыловые, один унтер опасен как носорог в период случки. А если одновременно ломануться во все стороны, напасть на охранников, нас-то много, а автомат (простите спЯцы пистолет-пулемеНт) у них один, только у унтера. У остальных карабины Kar 98-k, и не уверен я, что они готовы стрелять в любую минуту, ну кроме унтера конечно.