Алексей Лукьянов - Бандиты. Красные и Белые

— Но у нас приказ, — напомнил подхорунжий.

— Идите вы с этим приказом знаете куда?! — вспылил полковник. — У нас больше тысячи человек, и вы хотите, чтобы они положили головы только из-за амбиций нашего Верховного Правителя? Видите ли, взбрело ему в голову отомстить Чепаеву и отобрать кулончик, которым Александр Македонский игрался. Отставить, этим походом я командую, и я решаю, начинать операцию или нет! Теперь вы, — Бородин повернулся к Ночкову. — Быстро и четко — кто и как передает информацию красным!

Ночков испуганно смотрел на полковника, и у него на лице было написано — одних кальсон маловато.

В наступившей тишине негромко похрюкивал Перетрусов.

— Что такое? — спросил Бородин. — Я что-то смешное сказал?

Перетрусов заржал уже в голос, и от его радостного и веселого смеха стало не по себе даже непробиваемому Белоножкину. Из глаз у бандита потекли слезы.

— Ну, Ночков, ну, жук! — смеялся Перетрусов. — Смотри, какой жути на офицеров нагнал! Признавайся, кто красный шпион, не то я со смеху лопну.

— Заткните его, — попросил Ночков. — Заткните или я за себя не отвечаю.

— Заткните меня, ха-ха-ха! Белоножкин, врежь мне как следует, а то умру со смеху!

Белоножкин ударил, чем вызвал новый приступ смеха. Далее последовала серия ударов, от которых из груди бандита вырывались смешные хлюпающие звуки, и Перетрусов смеялся еще громче, а потом начал икать.

— Пи… ик!… ить дайте… ик! ха-ха!

— В чем дело?! — заорал полковник. — Заткнись или я…

— Ха-ха-ха!

Полковник подошел к столу с инструментами, взял клещи поудобнее, примерился к Перетрусову и одним точным движением откусил полмизинца на правой руке. Бандит взвыл, издевательский смех оборвался сам собой. Рукав гимнастерки тотчас намок от крови.

— Ох, ваше превосходительство, спасибо, что не указательный, — прокряхтел Богдан. — Как же я тебя потом пристрелю…

— Оптимист? Это хорошо. С оптимистами проще работать, — похвалил Бородин. — Ну-с, товарищ Ночков, чем вы меня порадуете?

— Я… Я знаю, зачем вы идете. Я сам это видел.

— Что вы видели?

— Я видел Льва. На самом деле он мой, Чепаев его ошибочно получил. Если бы Лев оказался у меня, мы бы выиграли войну. Мы бы всю Европу завоевали…

— Он бредит? — спросил Бородин у Перетрусова. — Его пугает вид твоей крови?

— Нет, он вчера красного командира забил жерновом, даже не всплакнул, — заступился за Ночкова Перетрусов.

— Забил жерновом? Это у вас вместо расстрела?

— Нет, краском Чепаеву какой-то пакет привез, а Ночков осерчал — и убил.

— Постойте, господа, я совсем запутался. Зачем начальнику штаба убивать красного командира за доставленный пакет?

— Потому что пакет — от Махно, — резко ответил Ночков. — У вас всегда таких идиотов в командиры назначают? Тогда ясно, почему красные побеждают.

Бородин стерпел оскорбление. Он действительно не понимал, что говорят пленники, но очень хотел понять.

— Что ж вы, ваше превосходительство, такой непонятливый, — посочувствовал Перетрусов. — Видно же — товарищ Ночков и нашим, и вашим.

— То есть вы…

— Я двойной агент! — гавкнул Ночков. — И ваша операция целиком и полностью держится на той информации, которой я снабжаю Ставку. Мой псевдоним — Ясный. Теперь ясно?

Полковник кивнул.

— Тупой бандит разобрался во всем быстрее вас, кадровый вы болван! — плевался Ночков. — Развяжите меня, у нас мало времени.

Белоножкин потянулся перерезать веревку, но Бородин его остановил.

— То есть это благодаря вам спланирован глубокий рейд?

— Да, благодаря мне. И если вы пошевелитесь, скоро благодаря мне Уральское войско переломит ход войны.

— Каким образом?

— Благодаря Льву, осел! Сколько вам лет, полковник? Тридцать пять, сорок? Почему вы ведете себя, как старая окопная крыса? Я вам уже сказал — я сам видел, как работает эта штука, и благодаря мне…

— Какая штука?

Ночков закатил глаза:

— Ваша цель — захватить Чепаева и изъять у него талисман в виде льва, я ничего не путаю, подхорунжий?

— Никак нет.

— Так вот — именно этот Лев дает Чепаеву ту силу, которая до сих пор позволяла ему бить белых. Это магический артефакт, эзотерический предмет, вроде тех загадочных штук, о которых пишет госпожа Блаватская.

— Мы рискуем жизнью из-за безделушки?

— Не безделушка, а мощный стратегический ресурс, не хуже золота! С помощью этого ресурса любая армия может стать непобедимой, какой была армия Александра Великого! Вас никто не ждет в Лбищенске, остается только войти, схватить Чепаева, и станица падет без единого выстрела. Половина бойцов — курсанты, большевики ненавидят Чепаева и поэтому специально обнажили его фланг, оставили без прикрытия. По моей, кстати, просьбе.

— По вашей?

— Я специально внедрился в ЧК как человек, который воевал с Чепаевым бок о бок в Волыни и Галиции.

— Как можно одновременно работать на ЧК и Ставку Верховного Правителя? Как адмирал Колчак вообще такое допустил, он же редкостный чистоплюй! — возмутился полковник.

— Потому что он такой же болван, как и вы, полковник. Развяжите меня наконец!

— Зря вы его слушаете, — вмешался в разговор Перетрусов. — Не связывайтесь с Чепаем, отпустите его. Он не завтра, так послезавтра уведет своих людей на Украину, и вот тогда берите Лбищенск, сколько влезет, там вообще никого не останется.

— А тебе какой в этом интерес? — удивился полковник.

— Не твое собачье дело, ваше превосходительство. Просто опостылели вы мне все, и белые, и красные, оставить вас хочу. Уехать, куда подальше, и там в свое удовольствие жить.

— Ночков, ваше слово.

— Мое слово? Вы что, всерьез полагаете, что слово мелкого жулика, которого на большую дорогу вывел я сам, который без меня шарил бы по карманам на вокзале в Александровом Гае, что его слово что-то значит? Да вы знаете, чего можете лишиться, если послушаете это ничтожество? Ну так я вам сейчас расскажу.

Ночков действительно рассказал. Времени как раз хватило, чтобы принять правильное решение.

Трофей должен был получить командир разведгруппы поручик Ночков. Не важно, что первым на врага наткнулся фельдфебель Чепаев. Ночков был гораздо сильнее, опытнее, чем Чепаев, и он бы разобрался с командиром австрияков гораздо быстрее, и из этой потасовки они вышли бы с наименьшими потерями.

Чепай сунулся не туда, куда надо. Из-за него поручику пришлось выдерживать атаку превосходящих сил противника, пока Чепаев пытался справиться всего лишь с одним! Удивительно, как вообще справился.

Они выжили, взяли в плен элитное австрийское подразделение, вернулись настоящими героями. А потом, когда Ночков загремел в лазарет, поручик услышал весь разговор сослуживцев — от и до. Точнее, говорил только Гумилев. Этот был из аристократов, ходил, будто штык проглотил, и представлял себя, очевидно, в одном из тех поэтических салонов, где проводил время до начала войны. Ходили слухи, будто он знаменитый поэт, но стихов своих Колька никогда не читал, изредка лишь рассказывал всякие диковинки, которые видел в Африке.