Полина Волошина - Маруся. Гумилева (Маруся - 4)

Он говорил это так спокойно и доброжелательно, что Маруся даже на секунду растерялась, не зная, как реагировать на такое.

— Тогда расскажите, что вам от меня надо, и, если можно, отпустите обратно к профессору.

Китаец отпил кофе и промокнул губы салфеткой.

— Боюсь, профессора уже нет с нами.

Маруся побледнела.

— В смысле в Китае, — поправился разноглазый, заметив смятение своей гостьи. — Они улетели обратно еще вчера…

Маруся задумалась. Китаец постоянно обманывал ее — можно ли доверять этой информации? С другой стороны, почему профессор до сих пор не нашел ее, у него ведь есть компас и маячок на коммуникаторе… Впрочем, про коммуникатор можно было забыть. Теперь у Маруси не осталось ничего, кроме белого махрового халата.

— Профессор в полном порядке, поверьте. Бунин получил то, что хотел, — разноглазый посмотрел на Марусю, — а я получил то, что хотел я.

— То есть меня? — Маруся все еще никак не желала верить, что чудаковатый профессор ее обманывал.

— Именно.

— Вы лжете.

— В предательство всегда трудно поверить… — согласился разноглазый.

— И что же получил профессор?

— Немного. Скажем так, я простил ему старый долг.

Маруся на мгновение задумалась.

— А остальные? Они тоже все знали?

— Я не слишком близко знаком с остальными и не могу судить о степени их осведомленности.

Маруся откинулась на спинку стула и покачала головой:

— И все-таки я вам не верю…

— Не хочу спорить, — пожал плечами разноглазый. — Я позволю вам думать как угодно и о чем угодно. В конце концов, это уже не играет никакой роли…

Не играет никакой роли. Если задуматься, так оно и было. Если профессор предал ее — помощи можно не ждать. Если погиб — тоже. Если же нет… сможет ли он ее найти?

— Поверьте, здесь вас никто не найдет…

— Вы умеете читать мысли? Это ваш дар?

— Нет, — прошептал разноглазый и наклонился к Марусе, — я умею это.

Он снова щелкнул пальцами, и к нему подошла уже знакомая служанка. Разноглазый взял ее руку и положил на стол. Потом сосредоточенно посмотрел на нее. Девушка дернулась назад, вскрикнула и завыла — ее запястье висело как тряпка.

— Можешь идти, — спокойно сказал китаец. Китаянка повернулась и ушла, придерживая одну руку другой.

— Я умею ломать! — улыбаясь, сказал разноглазый. Маруся поежилась. Приятный собеседник, ничего не скажешь.

— Очень удобно, когда надо получить какую-нибудь информацию, — продолжал улыбаться разноглазый. — Лучше, чем «Гугл»!

Теперь он направил взгляд на старинное кованое кресло и сощурился. Раздался жуткий треск, и кресло смялось в бесформенную кучу, как алюминиевая банка.

Маруся отодвинула от себя чашку. Завтракать отчего-то расхотелось.

— И что же вы хотите узнать от меня? — с дрожью в голосе спросила она.

— От вас? — удивился разноглазый. — Ничего!

— Тогда зачем держите меня здесь?

— Ну хорошо! Раз вы такая нетерпеливая…

Разноглазый встал и жестом предложил следовать за ним.

— Я покажу вам кое что…

Маруся встала из-за стола и пошла по коридору.

— Здесь ступенька… Осторожно… — предупредил китаец. — Сейчас…

Разноглазый отодвинул занавеску на стене, за которой оказались крючки с ключами, снял один ключ и открыл дверь. Они спустились по лестнице, потом он открыл другую дверь, и Маруся вошла в светлую комнату, похожую на операционную… Вернее, это и была операционная.

— Знаете, что это? — спросил разноглазый, показывая Марусе на какой-то аппарат с прозрачными трубками.

Марусе стало дурно.

— Что?

— Это аппарат для выкачивания крови.

Маруся попыталась переварить эту информацию и прийти к какому-то логичному заключению, хотя логичное заключение было всего одно…

— Я перекачаю вашу кровь себе, — доходчиво объяснил разноглазый.

— А мне тогда чью? — по-детски растерялась Маруся.

Китаец рассмеялся, и это было лучшим ответом на ее наивный вопрос. Марусю собирались выжать как лимон и выбросить. Всего-навсего. Как обычный дурацкий лимон…

— А теперь предлагаю подняться наверх и допить кофе, — сказал разноглазый и обнял Марусю за плечи. — В Китае варят самый лучший кофе!

Почувствовать вкус кофе не получалось. Маруся почему-то стала представлять себя в виде сосуда с жидкостью, сколько там — пять литров крови? И вот туда добавляется новая жидкость и Маруся становится еще мягче и вкуснее, чтобы потом ее засунули в эту соковыжималку и выкачали всю до последней капли…

Еще она думала о том, будут ли это делать вживую или все-таки дадут какую-нибудь анестезию, хотя вряд ли, ведь это может испортить состав крови… Тогда Маруся стала думать о том, как произойдет умирание — будет ли это обычная потеря сознания, просто она постепенно уснет и уже не проснется, или это окажется болезненно и мучительно? Какой уж тут кофе!

Ящерки у нее больше не было, значит, теперь она вполне себе смертная, никакого чуда не произойдет, кровь не восстановится, и она просто умрет. Как это банально.

У Маруси защипало в носу.

Разноглазый сидел напротив за большим длинным столом из черного дерева и читал газету. Он вел себя так непринужденно, будто ничего особенного не происходило, впрочем, он ведь был у себя дома, и для него действительно ничего особенного не происходило.

— А вам нужна именно моя кровь? — решила уточнить Маруся.

Китаец опустил газету.

— Ну да, — спокойно ответил он.

— И что, прямо вся? — не унималась Маруся. Ей хотелось оставить себе хоть какой-нибудь шанс.

— Нет, пока только часть, — сказал разноглазый.

Маруся вздохнула с облегчением.

— Но того, что останется, будет все равно недостаточно для продолжения биологического существования, — неожиданно продолжил свою мысль китаец.

— Для какого существования?

— Для жизни, — уточнил разноглазый и отпил кофе.

— То есть я все равно умру?

— Перестань зацикливаться на этом, — с легким раздражением сказал китаец, перейдя на «ты». — Это всего лишь смерть. Что ты знаешь о ней?

— Что я знаю о смерти? Я знаю, что тогда меня больше не будет…

— Всего лишь твоей физической оболочки.

— Вы что, мне про душу сейчас будете рассказывать?

— А ты не веришь в существование души? — искренне изумился китаец.

— Да на здоровье, пусть существует! Мне как-то пофиг, — разозлилась Маруся. — Мне гораздо важнее, чтобы оставалась жива моя физическая оболочка.

— Это всего лишь кусок мяса, — с брезгливым пренебрежением сказал разноглазый.

— Во-первых, это мой кусок мяса, во-вторых, этот кусок мяса — я, в-третьих, мне нравится этот кусок мяса, и я хочу, чтобы он просуществовал как можно дольше…

— Он просуществует очень долго, — заверил Марусю китаец, — твое тело вместе со второй частью крови я заморожу.