Андрей Посняков - Новая Орда

Через пару километров пути дорога резко повернула влево, ныряя в кусты орешника и выходя к ивовой роще, настолько густой и перепутанной множеством тропинок, что там запросто можно было бы заблудиться, если не знать путь.

– Здесь косули водятся, – обернувшись, похвастал Марко. – Правда, охотиться мы не будем – некогда. Разве что на обратном пути. Как вы, барон?

– Посмотрим.

Князь отозвался уклончиво, в настоящее время охота привлекала его меньше всего. Впрочем, он сейчас чувствовал себя охотником… только на иную дичь. Иногда Егор спрашивало себя: правильно ли он поступил, ввязавшись в это дело лично? И отвечал сам себе: да, правильно! Во-первых, он умел предвидеть опасность – спасибо колдунье бабке Левонтихе, а во-вторых, просто некого было послать на столь ответственное и не очень понятное дело. Да, с одной стороны, не очень-то пока было понятно, что делать с Керимбердеем… хотя, с другой – что тут непонятного-то? Собрать побольше информации и на ее основе принять быстрое, но взвешенное решение – поддержать ли царевича или совершенно наоборот – погубить? А как иначе-то? Но это Егору понятно, а вот средневековым людям? Они, при всем своем уме и наблюдательности – в этом многим из них не откажешь, – частенько вели себя довольно-таки непосредственно, совсем как дети – подростки класса из шестого-седьмого: дрались и тут же мирились, наивно врали и оправдывались, чуть что – хватались за нож или саблю. Так что князь правильно сделал, что отправился сюда сам, заменив себя двойником – спасибо Еленке-роднуле. Как она там? Скоро уже и рожать, интересно, успеет ли он, Егор, к столь знаменательному событию? Вряд ли.

– Подъезжаем! – обернувшись, радостно крикнул Гизольфи. – Уже совсем скоро будем.

– Что-то не видно тут никакого замка, – отводя от лица очередную ветку, пробурчал князь. – И вообще – совсем ничего не видно.

Только он так сказал, как ивы раздались в стороны, в глаза хлынули яркие солнечные лучи, в свете которых впереди показался – словно бы резко вынырнул из травы – мостик, а за ним – селение и замок, совершенно такой, каким его и представлял себе Вожников: с высокими башнями, зубчатыми стенами, рвом. Мост через ров нынче был опущен, на донжоне развевались два флага – сине-красный – рода Гизольфи, и зеленый – царевича Керимбердея.

– Ну, наконец-то!

Все обрадовались, улыбнулся и князь, вдруг подумав, что вообще-то такое поведение для татар не особенно характерно: тот же покойный Булат или эмир Едигей наверняка расположились бы просто в степи, разбив шатры и окружив себя непробиваемым кольцом верных воинов. Керимбердей, однако же, поступил по-другому. Может, ему просто нравится в замке, может, он к городской жизни больше привык, это ведь только у советских историков раз татарин – значит, априори степняк, да еще неимоверно злобный и дикий. Да, были и такие – в семье не без уродов, однако не все же время петь песни на тему «степь да степь кругом», куда же цветущие ордынские города девать? С водопроводом, с канализацией, с окнами из тонкого стекла, с уютными – почти что парижскими – харчевнями-кафе. А в Сарае-то скоро и маршрутки появятся – прогресс налицо!

Выбравшиеся из рощи всадники проехали расположенное близ замка селение без остановки, а вот у подвесного моста им пришлось спешиться. Правда, ненадолго – молодого Гизольфи стражники узнали сразу, однако им еще пришлось убедить татар – караул-то был совместный, и татарский десятник упирался, не соглашаясь пропустить в замок чужих. Пришлось звать начальника стражи.

Недоразумение быстро уладилось, о гостях – точнее, о госте – остальные были куда ниже по званию – немедленно доложили царевичу.

– Рана не очень тяжелая, но все же великий хан еще слаб, – набожно перебирая четки, пояснил гостям везир Муртаза-бек, тучный, с круглым лицом и проницательным взглядом маленьких, спрятанных под кустистыми бровями, глаз. – Мой господин и рад бы устроить пир, но пока, увы… Впрочем, вас, достопочтенный синьор Гизольфи, мой повелитель примет, только ненадолго.

– О, злоупотреблять терпением великого хана мы вовсе не собираемся! Просто отдохнем, переночуем и завтра отправимся домой.

– Очень хорошо!

Муртаза-бек и не скрывал своей радости: меньше гостей – меньше проблем, и, хотя молодой Гизольфи и его друзья особых опасений не вызывали, везир все же просил их на время нахождения в замке сдать все оружие, включая ножи и кинжалы.

– Такие уж у нас правила, мои господа! Особенно после этого покушения.

После разговора с везиром, принявшим гостей в западном крыле замка, Марко отправился в пристроенный к донжону дворец, на аудиенцию. Пробыл он у великого хана недолго и вернулся к друзьям.

Гизольфи сразу засыпали вопросами – а как же, любопытно ведь!

– Ну, что там?

– Как великий хан?

– Выглядит он неплохо, – Марко уселся за стол в большой гостевой зале с высокими перекрытиями и камином. Эта зала, как и примыкающие к ней опочивальни, по распоряжению везира, и были предоставлены гостям.

– А мы тут вино пьем, вас, Марко, дожидаючись, – улыбнулся Егор. – Вы-то как, выпьете? Или у хана напились?

– Нет, хан не пил и не ел, да и мне было неудобно, – признался юный аристократ. – Пусть слуги нальют – выпью.

– Ой! – вдруг спохватился Луиджи. – А мы слуг-то на конюшню отправили – коней чистить.

– Свои-то слуги за лошадьми гораздо лучше присмотрят, ведь верно? – тут же поддержал приятеля Фабио. – Вот мы и отправили… А про то, что кого-то надобно оставить прислуживать за столом – и забыли. Сами себе наливали – до чего дошло!

Марко укоризненно тряхнул локонами:

– Да-а, непорядок. Как же вы докатились-то до такого?

– Сами не знаем…

– Это я всем налил, без слуг, – пряча усмешку, пояснил Вожников. – Уж извините, что так получилось – просто очень уж пить хотелось. Ну, типа – выпить. Хотите, так пойду, кликну кого-нибудь из слуг.

– Ладно, ладно, барон, не извиняйтесь, – махнул рукой синьор Гизольфи. – Как уж вышло, так и вышло. Тут теперь все с ног на голову встало – начать с того, что я у себя не хозяин, а гость. Так делать нечего – дядюшка ведь предложил замок великому хану, временно, конечно, но предложил, и выказывать свое недовольство, мне кажется, сейчас было бы глупо и просто-напросто невежливо. Недостойно благородных особ!

– Поистине, хорошо сказано! – одобрительно кивнул князь. – За это и выпьем… Ладно вам – я сам налью.

И тут, очень вовремя, в залу заглянул слуга синьора Луиджи Гроссо – такой же, как и его хозяин, длинный, тощий, нескладный, правда, посмуглее, помоложе и без прыщей.

– Господин…

Луиджи обернулся:

– Что тебе, Евклидос? Говори!

– Там подпруга вот-вот лопнет, так неплохо бы поменять.