Array Array - Последнее предупреждение

«Лея что-то задумала. Знать бы что. Этот парень, Люк, вроде ничего. Не задается. Вежливый. Не похож на отпрыска Вейдера ни разу. Вот только Лея как-то неровно к нему дышит. А мне-то что? Я ей не брат. Лея мне никто, так прикольная девчонка, ради которой можно рискнуть жизнью. По крайней мере, с ней не скучно».

Соло вздохнул.

«Парень, себя-то не обманывай, девушка тебе нравится, но ты не можешь играть по грязному с человеком, который сражался с тобой бок о бок, и который тебе симпатичен. Что ж, контрабандисту есть, где успокоить сердце. Местечек в Галактике хватит».

Однако Хан на секунду пожалел, что выбрал такую судьбу - свободу от привязанностей, чувств: от безоглядного доверия, открытости другому человеку. И тут же одернул себя: «Эй, приятель! Поздно прятать контрабанду, когда СИБ на пороге».

Настроение разом испортилось и одновременно испарилось желание быть дипломатичным. Поэтому фразу о главкоме кореллианец закончил просто:

- Многие его боятся.

- Почему? - Люк заметил изменение в настроении Хана, но приписал эту внезапную холодность мыслям о Вейдере. Он уже заметил, что когда речь заходит о его попечителе, люди погружаются в себя и как-то «закрываются». Юноша не мог логически объяснить то, что чувствовал, но чувства от этого никуда не пропадали.

- А ты сам: всегда уютно чувствовал себя в его присутствии?

Люк задумался, вспоминая их встречи. Нет: пожалуй, непринужденность появилась только тогда. Когда они разговаривали о Силе. В остальное же время:

- Ты прав. Не всегда.

- А почему? - вернул вопрос контрабандист.

- Ну, - Скайуокер поколебался, но желание разобраться в собственных чувствах пересилило естественную в общении с малознакомыми людьми осторожность, - наверное, я плохо его понимаю.

- В смысле?

- Знаешь: когда говоришь с человеком, ты всегда его немного оцениваешь: ну, там определяешь, какие темы ему неприятны, на что он может обидеться. А с ним: ну, это как тупик. Я что-то говорю - и не могу понять, приятно ему или нет. Все время боюсь ляпнуть лишнее - и даже не почувствовать, что он злится. У вас такое бывало?

Лея затаила дыхание: Люк, казалось, описывал ее собственные чувства. Почти все люди казались принцессе - ну, полупрозрачными в плане эмоций и чувств. Это казалось таким естественным, а вот при встрече с Милордом она словно натолкнулась на стену, столь же непроницаемую, как черная маска и доспехи. И, задним числом, девушка подумала, что это напугало ее чуть ли не больше пресловутой репутации. Может, так у всех форсъюзеров? Вейдер был единственным одаренным, которого она видела. Спросить у Люка?.. Нет, ни при Хане. Он не поймет. Но, в ответ на вопрос Люка, Соло неожиданно кивнул:

- Пару раз, с алиенами. Я ошибался в их логике, мерил поступки человеческими категориями плохо-хорошо. И влипал в неприятности. Но, полагаю, ты имел в виду несколько иное: - Соло вздохнул. - Я плохо знаю Главнокомандующего, и затрудняюсь представить его занятым непринужденной беседой за стаканчиком виски, - Люк непроизвольно фыркнул в ответ на немудреную шутку. - Знаешь, люди часто на работе одни, а во время досуга - другие. А Вейдер и досуг, - кореллианец немного помолчал, прежде чем продолжить. - Знаешь, может, я зря это говорю, но многие не любят Главкома. И даже - считают его достойным всеобщего порицания... хотя большая часть осмеливается злословить только у него за спиной. Высказывать такие обвинения ему в лицо, мягко говоря, побаиваются. Потому как Милорд заработал стойкую репутацию жесткого и даже жестокого человека. Может, это нужная и необходимая жестокость, но она - есть, и Лорд Вейдер даже не пытается как-то замаскировать эту часть своей деятельности. Вот о нем и говорят: хотя, думаю, многие политики проворачивают более кровавые комбинации, только помалкивают о своем участии.

- Так что, вероятно, нам стоит, во избежание конфликтов, обсуждать другие темы, - внезапно вмешалась Лея, промолчавшая почти весь разговор.

Другие, так другие. Люк не был разочарован: он узнал много нового, и теперь информацию стоило обдумать. И разговор плавно перешел в обсуждение мужчинами деталей прошедшего боя.

«Бел Иблис, однозначно, свихнулся, если думает, что такие вещи прокатят», - в ярости думал Бен Кеноби, глядя внутрь пещеры. Проследовав за повстанцами, джедай пробрался на крохотный остров, на поверку оказавшийся полой скалой. Помня подслушанный разговор, он ожидал какого-то сюрприза, но - целый тренировочный лагерь! Такое даже не снилось бывшему рыцарю. Ну, да Сила с ними, со сновидениями. Главное, что мятежники явно готовились к диверсии. Острые, вопреки возрасту, глаза Оби-Вана рассмотрели все нужные атрибуты. Старик видел то, что видел - и тихо ужасался слепоте Гарм Бел Иблиса. Бывший сенатор говорил про упущенный момент, а теперь хочет нагнать улетевший корабль. Эта жизнь редко дает второй шанс, а Иблис, похоже, не может смириться с поражением. Поэтому и хорохорится, говорит, что планировал эти полтора миллиона смертей, хотя все чувства Бена при этом кричат: «Ложь! Низкая ложь!». Но Кеноби молчал - и молчит. Потому, что знает: на правду этот человек лишь озлобится. Действиями Иблиса на Альдераане движут гордыня и уязвленное самолюбие, а отнюдь не патриотизм. Открыто заниматься подготовкой к вооруженному мятежу, имея Вейдера над головой - это уже не смелость, а, скорее, глупость. При всех недостатках, что Бен охотно приписывал бывшему ученику, его всегда сложно было назвать человеком с замедленной реакцией. Когда он узнает про отряды Гарм Бел Иблиса, которого вице-король так неосмотрительно приютил, реакция ситха будет вполне предсказуемой. И беспощадной. Гарм Бел Иблис говорил: «Смешно было думать о бескровной революции!» - но своими акциями повстанцы спровоцируют власть на новые чистки. А сейчас - не вовремя, очень не вовремя. На сей раз Императору даже не придется оправдывать акцию устрашения - память о «Звезде Смерти» слишком жива. Очень повезет, если дело ограничится лишь виновными... хотя, «знал, но молчал» - это почти вина. Джедаи тоже так считали - Кеноби оборвал крамольную мысль и вернулся к анализу ситуации.

«Впрочем, тут можно обойтись и без акций с политическими подтекстами. Все может быть проще. Ведь Вейдер не оставит вооруженных мятежников за спиной, а высоко технологичный Альдераан - не какой-то там Геонозис. Применение стандартного вооружения в таких условиях породит столько жертв, что точечные бомбардировки начнут оказаться милосердием. Наверное, бывший ученик так и поступит. Не из гуманности, нет! Применительно к ситхам это слово приобретает ругательный смысл. Просто откажется посылать штурмовиков на верную гибель. Как выкурить хорошо вооруженную группу людей из многоэтажного здания? Когда у них: круговой обзор, хорошие стрелки и много взрывчатки? Генерал Кеноби знал - это значит попрощаться с восьмьюдесятью процентами штурмовой группы. Именно поэтому в ТУ войну они тоже плевали на штатский гуманизм и разрешали клонам бомбить все подозрительные здания с воздуха. Им пришлось переступить через себя, через Кодекс, но в результате джедаи все были вынуждены поступать, как люди. Как существа, сохраняющие своих солдат и думающие о вражеских потерях лишь после боя. Сколько целых домов оставалось в поселениях, когда туда входила армия Республики? Мало. Им все время приходилось жить в палатках, - это уже о чем-то говорит. Они нарушали Кодекс? Наверное, да. Но поступить по-другому оказывалось слишком жестоким. А ведь именно тогда будущий Главком Империи учился воевать. Командовать. Принимать решения, от которых чувствуешь себя подлецом, не достойным не то, что звания рыцаря джедая - просто доброго слова. Потому, что слово «надо» никто не отменял. И потому, что ты, в отличие от гражданских, знаешь, что будет, если:» - Бен немного изменил позу, чтобы получить лучший угол обзора. Внизу двое людей в оранжевых комбинезонах пилотов тащили по ангару стационарное орудие. И Кеноби неожиданно осознал, почему их действия вызывают у него скорее гадливость, чем законный энтузиазм. А все из-за путаницы в мотивах.