Александр Борискин - Боец

— Да, конечно, я вас внимательно слушаю.

— После окончания Второй Мировой войны и известных послевоенных событий в ряде восточноевропейских стран, в том числе у вас в 1968 году, ограниченные контингенты вооруженных сил Союза были введены в эти страны. После начала реформ в Союзе, когда был законодательно разрешен выход союзных республик из состава СССР, такое положение дел в Восточной Европе вызывает определенное разочарование мирового сообщества, да и самих этих стран. Мы считаем, что настало время изменить существующее положение дел и хотим сделать следующие предложения:

— мы выводим ограниченный контингент своих войск из Чехословакии в обусловленные сроки,

— Чехословакия сама решает, остается ли она в СЭВ и Варшавском договоре, и сообщает о своем решении официально соответствующим органам этих организаций.

Они определяют свои потери от ее выхода, с учетом дебетово-кредиторской задолженности страны перед этими организациями,

— СССР определяет компенсацию за свои потери во время освобождения Чехословакии от фашистов и стоимость вывода своих войск из страны,

— Чехословакия обязуется после выхода из состава Варшавского договора, если это произойдет, в течение пяти лет соблюдать нейтралитет и не вступать ни в какие военные блоки, направленные против СССР.

После подписания соглашения, включающего все перечисленные положения, стороны их полностью исполняют.

Гарантом исполнения мы предлагаем ООН.

Сроки выполнения соглашений – не более четырех месяцев после их подписания.

И самое главное – в глазах народа Чехословакии именно Густав Гусак будет тем руководителем, который сумел решить эту сложнейшую проблему!

— Очень интересное предложение. Вы ведь уже подсчитали, какова цена их выполнения со стороны Чехословакии?

— Точные цифры я назвать не могу, но ориентировочно они составят:

— компенсации СЭВ с учетом заимствований – около 300 миллионов долларов,

— компенсация Варшавскому договору – около 200 миллионов долларов,

— компенсация СССР – около 7 миллиардов долларов.

Итого – семь с половиной миллиардов долларов.

Двухсторонняя комиссия более точно определит сумму компенсаций.

— М-да… суммы значительные…

— Неужели свобода вообще стоит каких-нибудь денег?

— Сколько времени вы еще пробудете в Праге?

— В пятницу я отбываю в Венгрию.

— В четверг я жду вас у себя в 10 часов утра. Будут ли какие-нибудь пожелания?

— Я был более 20 лет назад в Брно и Братиславе. Хотелось бы посмотреть Прагу и окрестности.

— Я отдам соответствующие распоряжения.

— Спасибо. До четверга!

— Всего хорошего.

Во вторник после обеда Арт с Аней, в сопровождении двух оперативников, прибывших вместе с ним в Чехословакию, на мини-вэне, в сопровождении гида, прекрасно говорящего по-русски, совершили обзорную экскурсию по Праге с посещением самых известных достопримечательностей города. Они поужинали в центре Праги в старинном ресторане, где попробовали знаменитые кнедлики со специальной подливкой и несколько сортов чешского пива. Перед сном прошлись по центральным улицам Праги и расстались с гидом около отеля, договорившись завтра совершить экскурсию по пражским предместьям.

В среду в том же составе, что и накануне, они объехали все достопримечательности предместья. Побывали также в Карловых Варах, посетили знаменитые источники и попробовали ликер “Бехеревка”, которого закупили с собой аж пять литровых бутылок.

Представители МИДа и Генштаба во вторник и среду занимались своими делами в посольстве.

В четверг в назначенное время Арт вошел в кабинет Густава Гусака, где кроме него находился Любомир Штроугал, тогдашний Председатель СМ Чехословакии. Поздоровавшись и представившись, переговорщики продолжили начатый ранее разговор:

— Артур Алексеевич, мы обсудили ваше предложение и готовы начать действия по его реализации, — сказал Гусак.

— Это очень своевременное предложение. В Чехословакии становится неспокойно. Молодежь, католическая церковь выступают за обретение Чехословакией подлинной независимости. И если мы возглавим это движение, будем его инициаторами, то народ поддержит нас и согласится на все ваши предложения, — продолжил Штроугал.

— Я рад это слышать! А что вы думаете насчет СЭВа и Организации стран Варшавского договора?

— Мы проведем референдум и с его помощью решим эту проблему. Как скажет народ, так мы и поступим. А пока мы готовы в кратчайшие сроки создать двухстороннюю комиссию и начинать проработку ваших предложений, — добавил Гусак.

— Прекрасно! С нашей стороны комиссию возглавит наш посол в вашей стране Ломакин Виктор Павлович. Он получит соответствующие указания из Москвы. Я надеюсь, что комиссия будет работать эффективно и быстро.

— Да, мы в этом заинтересованы в первую очередь! — сказал Гусак.

— Тогда самое позднее в апреле я снова приеду к вам и, если все будет готово, мы подпишем соответствующие документы. Если по ходу дела будут возникать вопросы – обращайтесь сразу ко мне, я их попытаюсь быстро решить.

— Очень рады это слышать.

Затем разговор зашел о поездке Арта по Праге и окрестностям. Арт ответил, что было очень интересно. После этого они попрощались и Арт направился в посольство, где рассказал послу о достигнутых договоренностях. Также он передал ему пожелание Горбачева жестко отстаивать позиции Союза на переговорах и пожелал успехов.

Весь четверг Аня посвятила посещению магазинов, где накупила подарков домашним. Она должна была в пятницу вместе с Артом вернуться в Москву, чтобы с утра в понедельник вместе с ним отправиться в Венгрию. Вечером в пятницу у Арта была запланирована встреча с Горбачевым, где они собирались обсудить результаты первой его поездки и наметить перспективы на будущее, а в субботу – с Рыжковым по той же тематике.

Перелет до Москвы и все запланированные встречи прошли штатно.

Утром в понедельник Арт с такой же по количеству делегацией, но в другом составе вылетел в Будапешт.

Затем он побывал в Варшаве, Софии, Бухаресте. Во всех этих странах в различных вариациях повторилось все то, что было в Чехословакии. Везде были созданы двухсторонние комиссии, которые вплотную занялись решением вопросов, озвученных Артом.

Наконец, в самом конце марта, он отправился в Берлин, где переговоры, на его взгляд, могли пройти наиболее сложно.

Прибыв на встречу с Эриком Хонеккером, Арт сразу почувствовал атмосферу напряженности, возникшую между ними. Переговоры велись один на один, так как Арт прекрасно владел немецким языком.

Безусловно, Хонеккер был отлично информирован о цели визита Арта, поскольку вся Восточная Европа бурлила, обсуждая грядущие перемены и готовясь к реформированию отношений с СССР.