Георгий Лопатин - Уклонист

"Может так и есть?" – на мгновение подумал он.

Но нет, клаустрофобией он не страдал, это точно.

И ведь никак не остановить движение, старший сержант Коржаков продолжает уверенно двигаться вперед. Но что с него взять? Служака. Выполняет приказ. А там будь что будет…

Спрятаться тоже негде. Вот бы какая-нибудь ниша появилась, и шмыгнуть бы туда. Но это, пожалуй, было бы еще глупее: одному в какую-то нишу… Кто знает что, а точнее кто там? Нет, лучше идти со всеми. Опять же позиция удобная впереди идет четыре человека, если что его подстрелят не сразу, ну, а он постарается не дать себя подстрелить вообще.

Вадим все же не вытерпел и позвал:

— Товарищ старший сержант…

— Чего тебе Куликов?

— Вам не кажется, что мы идем слишком… легко, я бы даже сказал: как по маслу.

— Опасаешься, что нас заманивают в коварную ловушку?

— Так точно.

— Тебя успокоит, если я скажу что знаю точно, что нас заманивают в ловушку?

— Ни в малейшей степени…

— Тем не менее, это так.

— И мы добровольно идем в нее?!!

— Да. У нас приказ: продвинуться как можно глубже и удерживать позиции до подхода саперов, и чем дальше пропустят нас китайцы, тем лучше. Все лучше, чем с боем пробиваться… атаки легче отражать. А уж что сделают саперы, ты, я думаю, уже догадываешься.

— Так точно… Рванут все к едрене фене.

— Правильно. Вот и давай двигаться, чтобы взрыв получился максимально мощным, и эту гору снесло к шайтану…

Прозвучавший где-то впереди за поворотом выстрел, а за ним довольно слабый взрыв как от подствольной гранаты получились какими-то неестественными, только ударная волна все же хорошенько приложила из-за ограниченного объема, и тут же закричал водитель робота-сапера:

— Робот уничтожен!

"Началось…" – понял Куликов.

— Приготовиться! — тут же рыкнул Коржаков и сам прицелился из своего АК, ожидая дальнейшей атаки противника.

Но она состоялась не по фронту, а с тыла. Позади загремели длинные автоматные очереди. Закричали раненые…

— Вперед! Вперед, за мной! — закричал старший сержант и не оглядываясь чтобы проверить последовали ли за ним его солдаты ринулся вперед.

Вадим, да и не только он, но и прочие бойцы от такой круговерти, да еще в непривычных условиях "крысиных нор" растерялся и не сразу сообразил, в какой стороне это направление обозначенное как "вперед". Некоторую ясность внесла только фраза "за мной" и он вместе со всеми последовал приказу.

Боестолкновение длилось от силы секунд пять, но в потерях оказалось два человека, еще трое ранены в ноги и руки, и им пришлось активно помогать, останавливая кровь и перевязывая.

— Вот суки…

— Куда мы прем?! — закричал Вадим, совершенно ошалевший от всего происходящего.

Воздуха легким дико не хватало, подступало удушье, горло рвало, противогаз не мог обеспечить организм необходимым количеством кислорода. Эту резиновую маску хотелось сорвать с лица, но руку останавливала знание, что в этих рукотворных гротах полно какого-то газа, тяжелее воздуха, что и обеспечивало его "стекание" на самое дно сети подземных ходов.

Вряд ли газ полноценное боевое отравляющее вещество вроде хлорциана или чего-то в том же роде, скорее действительно простой сонник. Вадим был в этом уверен, в конце концов, могли смертельно отравиться собственные солдаты в случае повреждения противогаза. Но и уснуть тоже не хотелось, так ведь попасть еще тепленьким в руки китайцев недолго.

— В контратаку! Нужно опережать врага! — удосужился старший сержант до ответа и его АК-127 активно загрохотал, посылая в темноту очереди по пять-шесть пуль.

Видать действительно опередил.

Продвинувшись еще на десяток метров после очередного поворота, они оказались на узловой точке – грубо обработанной зале площадью не меньше двадцать квадратных метров из которого шло сразу четыре хода.

— Занять круговую оборону и держаться!

Раненым, наконец, смогли оказать какую-то помощь, заключавшуюся в спешной перевязке ран и выкалыванием обезболивающего.

Далее старший сержант распределил младшим сержантам их проходы, наставляя:

— Дойдите до следующего поворота и держите его, никого не пропускайте! Давайте! Будем дожидаться минеров здесь. Чувствую, дальше нам действительно не пройти.

Вадим со своими бойцами ушел в темноту указанного хода. На месте остались только раненые. Сам Коржаков ушел вместе с группой Авдеева, понесшей основные потери от нападения, к нему же присоединился сапер-оператор, оставшийся без робота и превратившись в обыкновенного бойца.

О том что в дерьмо засады попали не только они, но и другие группы проникновения стало ясно как только установилась тишина. Слабым эхом по проходам доносились раскаты автоматных очередей и даже взрывов. Где-то не так уж и далеко, началась настоящая бойня, выстрелы слились в одну сплошную канонаду без перерывов.

— Аллагали, чтоб тебя, хватит елозить, — сквозь зубы ругнулся на бойца Куликов.

Он сам весь был на взводе, как командир он сидел у поворота первым, это означало что ему первым же придется принять удар, и сейчас его все дико нервировало.

— Что ты как слон в посудной лавке?.. Сядь спокойно и сиди. А то не слышно ни хера…

— Простите, товарищ младший сержант… что-то мне нехорошо… мутит.

— А кому сейчас хорошо?.. Только блевать не вздумай! — рыкнул Куликов не хуже Коржакова увидев как Аллагали стал оттягивать противогаз.

— Простите…

Кто-то из старичков-добровольцев ободряюще похлопал мелкого татарина по плечу, сказав:

— Не ссы, камрад, прорвемся…

Тот слабо кивнул.

И словно в опровержение этих слов где-то сзади захлопали частые выстрелы.

"Обложили", — понял Вадим и понимая что удар, скорее всего, будут наносить одновременно по всем направлениям быстро посмотрел за угол.

Стоило только в свете фонарика мелькнуть какой-то тени, как он тут же нажал на курок. АК несколько раз дернулся в руках, и в ответ раздалась гораздо более длинная очередь, осыпавшая земляной угол за которым укрывался Вадим.

— Назад!

Куликов выдернул чеку и бросил в проход оборонительную гранату Ф-2. И после взрыва, обрушившего часть свода и, тугой волной прошедшейся по коридору, ударившего по голове легкой контузией, как от довольно чувствительного удара палкой, вновь открыл огонь.

Завязалась перестрелка. Может в этом виноват стишок Алексея Белого, настроившего на своеобразный поэтический лад, может еще что-то, но в голове Куликова в этот совсем неподходящий для поэзии момент, прозвучал кусочек какой-то другой давным-давно слышанной песни: