Георгий Лопатин - Уклонист

"Мать моя женщина", — охнул Куликов, также посмотрев в сторону противника.

Там с высоты бежали в атаку на штурм, сотни, тысячи вражеских солдат.

Десантники открыли по врагу шквальный огонь. Затрещали автоматы, застучали пулеметы, перевели на живую силу огонь крупнокалиберные стволы автоматических гранатометов, забили по людям пушки уцелевших БМД.

Земля под ногами китайцев буквально вскипела от разрывов, многие их десятки почти одновременно упали в снег и больше не шевелились, но остальные с криками, воплями и боевыми кличами продолжали бежать вперед.

"Лишь бы патронов на всю эту ораву хватило, — подумал Вадим, меняя уже третий рожок, — и до штыковой не дошло… В этом случае у нас точно никаких шансов".

В низине, где китайцы скопились плотной толпой они стали еще более доступными целями, тут что называется яблоку негде было упасть и вероятность промаха значительно уменьшалась, даже если стрелять от пуза, и потери китайцев действительно на порядок возросли.

Другое дело, что китайские отряды прикрытия пытались подавить огневые точки десанта из своих пулеметов и гранатометов, так что особо не высунуться, чтобы пострелять всласть. Любой стрелок становился их врагом и на него обрушивали шквал концентрированного огня. Земля перед стрелковой позицией то и дело вскипала. Так что от греха подальше приходилось падать на дно укрытия.

"Если противник в пределе досягаемости, то и вы тоже", — вспомнил Куликов одну из шуток Белого.

Китайских стрелков в свою очередь тоже давили из минометов и безоткатных орудий и пушек. А со стороны китайцев давили минометчиков… В общем замкнутый огненный круг, так что зевать не стоило никому и любой кто хоть на секунду забывался, был недостаточно резв… тому становилось все равно, потому что мертвого уже ничто не волнует.

Китайцы полезли вверх и тут уже начали срабатывать минные поля.

"Короткий путь, всегда заминирован", — пришел на ум очередной военный закон Мерфи от Белого.

Десятки солдат противника подорвались на минах, сотни были сражены очередями, но это не остановило продвижение вперед всей массы атакующих, разве что немного замедлило. По еще плотнее сгруппировавшемуся противнику стали стрелять из подствольников и даже бросать ручные гранаты и уже частые взрывы гранат косили врага.

Но даже в таких адских условиях, когда хозяйкой кружила смерть, собирая богатую жатву, китайцы отступать не думали.

"Похоже, они во что бы то ни стало, хотят сходу взять нашу высоту", — подумал Куликов и решил что при таком фанатичном напоре у китайцев вполне может получиться.

Хотя отступать по результатам первого же столкновения как-то не грело. В конце концов, они столько труда вбухали в обустройство этих чертовых окопов и прочих укреплений, что подобная мысль казалась кощунственной.

Вадим израсходовав почти весь свой боезапас патронов и гранат, и для его пополнения бросился к ближайшему оружейному погребу, отдав последний рожок соседу.

— Я за боеприпасами…

Около склада уже толпилась куча народу, всем требовались патроны и гранаты, и побольше.

— Да что же артиллерия, черт возьми?! Авиация?! — негодовал один из бойцов. — Почему молчат?!! Тут же их как грязи, бей не промахнешься!

— Думаешь мы одни атакованы? — возражал ему другой солдат. — Китайцы, поди, по всему фронту лезут как тараканы. На всех артстволов, ракет и самолетов с вертолетами не напасешься…

— Бардак!

— Живее!!!

— Не толпиться!

Куликову удалось урвать цинк с патронами, немного гранат и он поспешил обратно на позицию. Противник, узрев толкучку, сосредоточил минометный огонь на ней и вскоре погреб взлетел на воздух раскидав оставшиеся боеприпасы по большой площади и убив не успевших убежать солдат.

— Повезло…

Пока один солдат снаряжал рожки, другой стрелял по продолжающему карабкаться по минному полю противнику. Там то и дело слышались сухие взрывы и громкие вскрики солдат потерявших ногу. Правда взрывалось и помощнее. Как сейчас и тогда уже никто не кричал.

— На противотанковую мину кто-то наступил, — усмехнулся напарник, быстро вставляя в рожок "маслины". — Интересно, от него вообще что-нибудь осталось?

Вадим и не думал отвечать, хотя он видел что китайца ступившего на противотанковую мину разорвало на червовую гору мелких кусков и разбросало на сотню метров в округе. Разве что голова свечой как мячик взмыла вверх и упала почти рядом с воронкой.

Куликов отстреливал тех, кто подобрался слишком близко, а по тем кого не мог достать, бросал гранаты. Гора все же неровная и китайцы укрывались в любых пригодных для этого местах.

Истратив последние патроны Куликов присел перезарядить рожок. Сосед как раз закончил с этим делом и ждал своей очереди пострелять.

— Ну! Идите к мамочке, с-суки! — с криком ярости вскочил он, но не успел даже как следует прицелиться и сделать даже пары очередей, как их позицию обстреляли из крупнокалиберного пулемета китайцы и он, оборвав на полуслове очередное ругательство, мешком свалился обратно.

— Ч-черт…

Половины лица у соседа как не бывало.

Куликов взял автомат погибшего соседа и когда китайский пулеметчик переключился на другую жертву, высунулся и разрядил сразу полрожка по китайскому солдату замахнувшегося на него рукой, по всей видимости с зажатой в ней гранатой. Граната выпала и подорвала его самого.

И вот, когда казалось что все кончено и им вот-вот придется оставить позиции и отступить, китайцы дрогнули и сами отстреливаясь, не целясь, стали откатываться назад.

Им вслед почти не стреляли, но не потому что не хотели или соблюдали какие-то "правила приличия", а просто нечем было стрелять.

Когда до уцелевших солдат,, наконец, дошло, что они выстояли, над высотой 156 поднялся дикий радостный гвалт.

— Получили, ублюдки!

— Может еще хотите?! Тогда милости просим к нам в гости!!!

— Мы сделали их!!!

Но, несмотря на то, что первая, страшная по своему напору, атака была отбита, отбита с большими потерями, рота потеряла половину своего состава только убитыми, многие были ранены. И продолжали погибать и получать ранения. Ведь перемирия никто не устанавливал и с обеих сторон то и дело раздавались выстрелы из пулеметов, автоматов, гранатометов и снайперских винтовок. Так что передвигаться приходилось очень осторожно, постоянно пригибаясь, чтобы не стать целью для китайских стрелков.

Убитых и раненых эвакуировали, а на их место пришло пополнение из мотострелков.

Разрушение позиций оказалось очень велико, особенно в свете дня и о том чтобы восстановить их под постоянным огневым давлением противника не могло быть и речи.

За позицией все еще стонали раненые китайцы. Уже меньше чем утром, но все равно много, тяжелораненые умерли от потери крови и просто от болевого шока. Кого-то это нервировало. А кого-то, например как Юрия Бардова, вопли раненых китайцев вдохновляли, как сладостная музыка.