Александр Афанасьев - На краю бездны

– Понимаю. И тем не менее я считаю, что могу вам помочь. Тот, кто силен, не наносит удар в спину – он выходит на бой. В спину бьют трусы и слабаки. Надеюсь, вы не считаете трусом и слабаком меня, милостивый государь?

Де Соуза думал какое-то время. Потом все же решился:

– Вы можете подписать обязательство о неразглашении, сэр, и контракт на исполнение обязанностей нашего гражданского консультанта-эксперта. В этом качестве, сэр, вы обязаны подчиняться законам САСШ в той же степени, в какой им обязаны подчиняться все мы.

– Я готов это сделать, сэр.

– И вам придется принести присягу.

– А вот этого я сделать не готов. Ни один русский офицер не может присягать иностранному государству в какой-либо форме, извините, сэр…

– Рей? – де Соуза повернулся к начальнику антитеррористического департамента СРС.

– Думаю, письменного обязательства будет достаточно, – с неохотой произнес Коэн. – Если нужно, я могу провести его по своему ведомству, мы привлекаем экспертов без принесения присяги.

– Думаю, так будет лучше. Теперь что касается оперативного плана…

Пока докладывали план первоочередных действий – типично полицейский, работа с осведомителями, привлечение технических средств в виде людей со счетчиками Гейгера, перетряска подозрительных, – меня не покидала мысль, что здесь что-то не так. Я ожидал, что заряды попали в руки исламских экстремистов, людей Махди, поскольку все говорило за это. Теперь же оказывалось, что придется действовать против Черной гвардии, против патриотов, которые своим пониманием патриотизма убивают страну. И все-таки у меня были сомнения. Я просто не мог смоделировать ситуацию, при которой ядерные заряды могли попасть в руки черногвардейцев. Тем более, что внезапная ревизия всех хранилищ в стране дала отрицательный результат, все изделия находились на своих местах. Это могли быть только заряды шахиншаха Хосейни.

Неужели и правду говорят, что противоположные полюса притягиваются? Неужели и впрямь черногвардейцы могут иметь контакты с агрессивными исламистами и даже получать помощь от них? Да какую… Ведь если объективно судить – происходящее выгодно как раз Махди, он и его сторонники тянут время, все больше и больше укрепляя свою государственность. Дураку ясно, что если оставить в покое Махди и его людей, они-то как раз не оставят других людей в покое. Это фанатики, фанатики самого худшего пошиба, я смотрел оперативные съемки его выступлений. Когда его спросили – можно ли взорвать бомбу на улице и убить ни в чем не повинных мирных жителей, правильно ли они поступают, если даже исламские правоведы в ужасе отшатнулись от них и от их кровавых деяний, – он ответил…

– Хвала Аллаху, мир и благословение его Посланнику , – а затем: – Воистину, сражение с кафирами теми средствами, действие которых объединяет в поражении (уничтожении), и ведет к убийству их женщин и детей, без намерения на убийство именно женщин и детей со стороны мусульман, при невозможности отделить женщин и детей – указало на разрешенность этого слова Посланника Аллаха, да благословит его Аллах и приветствует, когда спросили его о детях мушриков, когда атакуют мусульмане многобожников ночью, и он ответил – «Они – из числа их отцов»(Бухари, Муслим 3283, Ахмад 16471 и др.).

И не приказал он ни одному из сподвижников, кто атаковал их, выплатить дия, или кафира, и предостерег Посланник Аллаха от убийства женщин и детей в том случае, когда возможно разделить между ними и мужчинами. И также от стремления убить их, и при возможности избежать этого [40] Автор приводит реальный документ – ответ шейха Ясира Бурхами относительно допустимости террористических актов на примере терактов в Московском метро 2010 года. Из ответа (приведен не полностью, дальше там рассуждения о сохранении мусульман и о том, что можно отказываться от совершенных ошибок, но не отказываться от джихада в целом) явно видно, что исламские экстремисты готовы убивать всех, в том числе женщин и детей, и считают это оправданным. В таком случае автор, руководствуясь принципом справедливого возмездия, также считает возможным и оправданным нанесение ударов по исламским экстремистам, даже если они прячутся… к примеру, в госпитале, как это было в Газе. Риск уничтожения мирных жителей в данном случае несущественен. Кровь – за кровь, смерть – за смерть. .

Если мы оставим в покое Махди и его самопровозглашенную исламскую республику, халифат, рано или поздно ядовитое варево выплеснется из этого котла, отравляя все вокруг. Исламская республика – само название говорит о том, что ее формирование не закончено, да и Махди, согласно верованиям, придет на Землю для того, чтобы объединить под зеленым знаменем весь мир. Пока еще не поздно прекратить все это, прекратить относительно малой кровью, но в том-то и дело, что наличие в оперативной зоне британского и североамериканского флотов, а также подобные этой пленки с угрозами не позволяют нам сделать то, что мы должны сделать.

Все-таки никак не вписываются в картину черногвардейцы, никак не вписываются…

Кое-что не давало мне покоя – пленка! Пленка, снятая в окрестностях Багдада и предназначенная для того, чтобы дискредитировать меня. Если пленка у черногвардейцев, то они рано или поздно козырнут ею. То, что записано на ней, в САСШ не поймут, да я и сам бы не понял, случись мне увидеть такое.

Пока я после совещания сидел в мрачных думах в офисе АТОГ, принесли кипу документов. Контракт, из которого я узнал, что дядя Сэм согласен заплатить мне за работу двадцать одну тысячу четыреста долларов в год [41] Доллар в этом мире не так девальвирован, как в нашем, поэтому такое жалованье – приличная сумма. и застраховать меня на триста тысяч долларов САСШ от рисков гибели или утраты здоровья на работе. Право носить оружие мне не полагалось, зато накладывалась обязанность хранить молчание в течение тридцати лет обо всем, что мне станет известно на службе дяде Сэму. Отдельно – напоминание о том, что выплачиваемые мне суммы по контракту не освобождаются от налогов, а за уклонение от их уплаты полагается уголовная ответственность. В САСШ налоги – это святое, по сравнению с Российской Империей здесь они просто огромны, а сама налоговая система – ужасающе громоздкая и со множеством лазеек. Здесь нет деления на гильдии, и это плохо – есть миллионеры, которые платят налогов меньше, чем рабочие. Отдельно пакет… медицинская страховка… памятка, еще одна…

Кажется, все. Бюрократия неистребима.

Отодвинув от себя гору подписанных бумаг, я стал ждать остальных…

– Нам нужно с чего-то начать, – сказал один из офицеров (агентов, офицерами называю по привычке, в Российской Империи подобными делами занимаются военизированные организации, где все – офицеры того или иного чина) по имени Мантино. Толковый человек, кажется, из полицейских. С тех пор как я и сам четыре года отработал полицейским констеблем в антитеррористической группе, я научился различать полицейских, а также понимать, чего они хотят, подозревают ли тебя. Полицейские смотрят не так, как все обычные люди – они постоянно настороже, постоянно поглядывают по сторонам, фильтруя получаемую информацию. Если подойти к полицейскому и обратиться к нему с чем-то, то он пару секунд будет пялиться на тебя очень пристально – сверяет с картотекой опасных типов, которая в голове у каждого копа, а потом взгляд скучнеет – полицейский убедился, что опасности ты не представляешь, и теперь старается отделаться от тебя побыстрее. А вот если взгляд остается заинтересованным, тогда берегись. Мантино и в самом деле был копом, причем опытным копом – таких опознаешь по глазам.