Александр Афанасьев - На краю бездны

– Федеральные агенты! – крикнула Марианна.

Возможно, этого и не стоило кричать, у мексиканцев, с их вечными проблемами с грин-кард, слова «федеральные агенты» могут вызвать неадекватную реакцию. Но эти в нас стрелять не стали, по крайней мере, пока.

– Документы! Так, чтобы мы их видели!

Марианна, умница, взяла жетон, хотя приказ был жетонов не брать, а у меня и вовсе никогда жетона не было. Мексиканцы расслабились, опустили оружие.

– Мэм, что вы здесь делаете? Есть ворота.

– Мы преследуем преступника. Он побежал сюда.

Мы подошли ближе к мексиканцам, и они настороженно уставились на пистолет-пулемет, выглядящий, будто космический бластер. Ну… похоже, в общем. А в САСШ полицию финансируют не сказать чтобы хорошо.

– Мэм, мы никого не видели.

– Не видели? Или проспали?

Мексиканцы переглянулись, и я понял, что Марианна попала в яблочко.

– У вас есть система наблюдения? – спросил я.

– Да, но не везде, сэр.

– Давайте посмотрим.

То, что я и предполагал, – дешевые камеры, это даже не камеры, они делают один кадр в несколько секунд, чтобы экономить. Такие устанавливают по требованию страховых компаний. Валяющееся прямо на стуле короткое помповое ружье – никто и слова не сказал, когда я встал рядом с этим стулом. Продавленный топчан.

– Здесь есть еще караульные посты?

– Да, мэм, еще в основном здании, – ответил мексиканец, героически стараясь не зевнуть.

– А картинки с камер выводятся сюда все, или вы контролируете только один какой-то сектор? – спросил я.

– Вообще-то мы контролируем сектор, сэр, но можем запросить картинку с любой камеры.

Пульт наблюдения тоже был хреновый – шесть дешевых черно-белых мониторов, тоже мексиканской сборки. Везде одни мексиканцы.

– Просматривайте камеру за камерой, и если увидите что-то непонятное, не вписывающееся в общую картину, скажите нам.

– Хорошо, сэр… – Героически борясь с желанием продолжить отдых, мексиканец сел за пульт, забарабанил по клавишам. – А вы можете сказать, сэр, кого мы ищем?

– Нескольких парней, – ответила Марианна, – рокеров. Они только что совершили убийство, убили человека.

– Вот как…

Перед глазами мелькали картинки, видно было плохо – сильный контраст между освещенными и неосвещенными участками и дерьмовое качество аппаратуры делали свое дело.

– А это что?.. – вдруг произнес мексиканец.

– Где?

Он отмотал назад. На дорожке между контейнерами, достаточно широкой, чтобы по ней мог пройти вилочный погрузчик с контейнером, стоял тот самый погрузчик. Без контейнера.

– Что это?

– Он не должен здесь стоять, сэр. Он может загородить путь другому погрузчику. Если он сломался, он должен был вызвать техническую поддержку…

– Где это?

– Пятый сектор, сэр. Вон туда, – мексиканец указал направление рукой.

– Понятно. А где твой напарник?

Судя по отсутствию ответа, где-то прохлаждался. Ну и охрана…

Заметив на столике две рации, вставленные в зарядное устройство, я нагло захапал одну из них, проверил заряд – полная. Моторола, СБ-диапазон, гражданский, но на территории склада должно хватить.

– Какой канал?

– Седьмой, сэр.

– Просматривай все время всю территорию склада, у меня рация будет на приеме, если увидишь что-либо подозрительное, немедленно сообщай. Мы будем искать этих козлов. Если все сделаешь как надо – мы забудем о том, что твоего напарника на месте не было.

– Все сделаю, амиго, – повеселел мексиканец, – может быть, сообщить на другой пост? Они могут выйти и помочь вам.

Этого не хватало.

– Не нужно. Только проблемы создаст. Делай, что я сказал, и все.

До того места, где стоял погрузчик, мы добежали минут за десять – и там их было уже два. Как раз, когда мы подбегали, кто-то закричал. Марианна попыталась обогнать меня, я ее притормозил.

– Осторожно посмотри, что там?

В конце концов тепловизор – не самая худшая штука. Если он у нас есть, надо пользовать по полной.

Марианна, встав на колено, осторожно высунулась из-за угла.

– Еще одна машина. И несколько рабочих. Там чисто.

– Хорошо, пошли.

В кармане запиликала рация, я не поставил ее на вибровызов и даже не оговорил процедуру связи толком, хотя и некогда было.

– На приеме.

– Амиго, здесь вооруженные люди. Много!

Похоже, спецназ. Времени нет совсем.

– Я понял, что еще?

– Два парня, севернее тебя. Закрывают контейнер, они его вскрыли.

– Я понял, объявляй тревогу, и пусть все гражданские покидают территорию. Сейчас тут начнется…

Не уточняя, что именно начнется, я выключил рацию. Еще не хватало, чтобы она выдала меня этим пиликаньем.

– Алекс!

Марианна уже успела разобраться с работягами, я подошел к ней.

– Тут труп. Они убили менеджера!

– Пусть сваливают отсюда! Быстрее! Они на северной стороне!

– Сэр, если вы про убийц, мы пойдем с вами, – сказал кто-то из работяг, – у Майка было…

– Валите отсюда и не оглядывайтесь. Сейчас здесь начнется ад кромешный!

Снайпер отряда особого назначения ВВС САСШ, оставшийся сегодня без напарника и играющий как «снайпер-соло», решил, что впереди безопасно и, согнувшись, перебежал железнодорожное полотно, прижался к вагону, слился с темнотой. Темнота – твой друг, так учили его. Темнота тебя не выдаст.

Техник-сержант ВВС САСШ Глен Салливан был одним из тех, на ком держится Америка. Парнишка из «ржавого пояса», из вымирающих городов Среднего запада, потому что в семидесятые годы началась революция в металлургии и огромные сталеплавильные монстры старой эпохи сменили небольшие заводы, работающие на электричестве и способные быстро подстраивать выплавляемую номенклатуру под требования рынка. В тридцатые годы городов «ржавого пояса» тоже коснулась Великая депрессия, но не так, потому что сразу стали строить, и строить много, а большая стройка – это бетон и сталь. А сейчас… унылые умирающие города, пьянство и безнадега, навсегда отравленная природа, потому что в сороковые годы промышленники не очень-то задумывались об экологии. Выход для тех, кто желал убежать из этого болота, был один – армия.

Надо сказать, что и армия была рада таким новобранцам. В отличие от беззаботных калифорнийцев, у этих мальчишек с детства была привита трудовая этика, у них не было пляжей и не было постоянных тусовок. Они видели, что отцы уходят на работу с утра и возвращаются за полночь, и все это изо дня в день и из месяца в месяц, они оставались старшими в доме и воспитывались как-то сами, на том, что видели вокруг себя, они привыкли к тяжелой работе без фанфар и знамен. Потому-то сержант-вербовщик без единого вопроса зачислил паренька в ряды ВВС и направил его в летно-техническую школу, пусть у него было только среднее образование и больше ничего.