Калбанов Константин Георгиевич Вепрь

Единственный сидящий за столом с писчими принадлежностями внизу слева от крыльца подьячий, слегка высунув язык, как человек которому письмо дается с трудом, стал что-то писать в грамотке. Впрочем писал он очень споро, видать привычка осталась с те пор когда письму только учился. Виктор обратил внимание, что Смолин не стал спрашивать его о роде занятия, все же скоморох забирающий людей в закупы это несколько необычно, с другой стороны все присутствующие здесь вроде как и знали о нем.

Тут вдруг Виктора осенило, почему многие смотрели на него выжидательно и даже недовольно. Не иначе как воевода расстарался и пустил слушок о том, чтобы на кузнеца варежку не больно-то раскрывали. Среди присутствующих явно были те кто хотел бы этого мастера заполучить к себе, но чтобы не вызвать неудовольствия они могли сделать это лишь в том случае, если откажется он. А он не дурак от такого отказываться. Тормознул, не без того, но с кем не бывает.

Пока он расплачивался и получал грамотку на Богдана с домочадцами, суд продолжался своим чередом. Подошло время иных тяжб и судя по стечению народа дел намечалось много, но скорость с которой происходило вынесение приговора, говорила о том, что действо это долго не затянется и к обеду всех рассудят. По крайней мере, пока Виктор получал документ, воевода успел рассмотреть дело по побоям, назначив виру. Ох и скорый же тут суд и никакой тебе адвокатской братии.

Кузнец уже без железа, стоял в сторонке, обняв жену и дочку, высокую и статную девку и как так получилось, что не оженили и от неволи не уберегли. Ладно, то потом. Рядом стоял сынок и не скажешь что юнец еще, прямо как папка, косая сажень в плечах, не иначе как у отца за молотобойца был, а куда еще такого облома.

- У меня здесь еще дела есть, а вы ступайте в Сапожный переулок, я там на постое стою у Савоси. Знаете такого?

- Знаю, буркнул кузнец,- как видно и впрямь знакомы и дае возможно какая темная кошка пробежала между ними.

- Вот и ладно. Там меня и дожидайтесь.

Риску в том, что невольники сбегут практически никакого не было, потому как относительно спокойно они могли жить только на Длани. Река могучая, нечто на подобии Волги, куда стекались беглецы, как в мире Виктора на Дон. Тут даже поговорка была один в один: С Длани выдачи нет. Вот только бежать на ту волю народ особо не торопился. Да вольно, но сколько та воля продлится никто сказать не мог, ведь можно было и всю жизнь прожить в свое удовольствие, хаживая в походы, а можно было сразу попасть на аркан к степнякам, а уж та неволя куда как пуще будет. Потому бежать-то туда бежали, но только когда уж совсем невмоготу. Человек такое существо, что ему всегда хочется верить в лучшее, вот и семейство Ореховых верило, а если до края дойдет, тогда может и о бегстве подумать можно будет.

Часа через два с тяжбами было покончено и воевода перешел к делам экономической направленности. Иными словами, казна выставляла на выкуп имущество отошедшее ей при иных разбирательствах, как к примеру с давешним кузнецом. Тут тоже все шло по значимости и самым дорогим оказался именно постоялый двор у села Приютное, на слиянии Большого тракта и дороги из Меотида.

Опять у Виктора не нашлось конкурентов, хотя как он убедился здесь было нечто вроде аукциона, следующий лот был выкуплен после жаркой торговли. Как видно и тут воля воеводы была известна всем. Волков заметил, что как только он изъявил желание выкупить подворье, трое что-то недовольно бурча себе под нос направились на выход со двора воеводского дома. Наверное пришли на удачу, вдруг скоморох откажется от покупки. Насколько понял Волков, тут потому и не спешили с выкупом, что не хотели переплачивать, а потому ждали когда казна сбавит цену. Что касается подворья кузнеца, так его на торги не выставляли, так как то уже было передано потерпевшей стороне, о чем они получили грамотку одновременно с Виктором, сразу после принятия решения.

Получив документы на недвижимость, Волков тут же покинул кремль. День только-только перевалил заполдень, а потому времени было в избытке, чтобы еще кое-что успеть. Постоялый двор ему достался теоретически со всеми пожитками прежнего хозяина, вот только он уже не первый месяц был в ведении местных чиновников, которым доподлинно было известно о том, что тот будет продаваться с молотка, по всему выходило, хозяйство было обобрано по полной. Значит нужно закупаться всем необходимым. Он только зубами заскрежетал от отчаяния, потому как даже не представлял с чего начать. И дернуло же его связаться!

С другой стороны, а где будет легко? Ничего, осмотрится, притрется, не такое уж и мудреное дело встретить проезжих, накормить, спать уложить, задать корм скотине, да посмотреть за своим хозяйством. Он-то житель городской, но с дачей знаком был не понаслышке, а что касаемо скотины и остального, то местные не в лукошке найдены, чай разбираются в чем-нибудь. Одним словом особых проблем возникнуть не должно было, а вот как начать сам процесс, что сделать в первую очередь, а что во вторую, тут уж было не все так просто.

Дом встретил его шумно. Стоя посреди двора и удерживаемый соседями Савося, сверкая свеженьким с пылу с жару синяком, разорялся на имущество Виктора, то есть на кузнеца Богдана, всячески грозясь его непременно лишить живота. Тот стоял красный от натуги с сжатыми кулаками до белизны суставов и катал желваки на скулах. Виктор тут же смекнул в чем тут дело. Ну, Савося, достал.

- Чего это тут?- Громко, но спокойно, эдак по хозяйски поинтересовался Виктор.

- А-а-а, явилси,- тут же переключился на него хозяин подворья,- Чего это тут деется, холопы твои совсем распоясалися. На честной люд бросаются с кулаками,- тут он скорее всего приврал, потому как если бы получил кулаком от Богдана, то голова его такого не выдержала бы, как у предыдущего оппонента, но то что он схлопотал и именно от кузнеца сомнений не было.

- Плати виру, или до воеводы дойдем,- а вот и женушка его, эта своей выгоды ну нипочем не упустит. Надо срочно разруливать не то и впрямь дорого может выйти, рядовое в общем-то происшествие.

Все было ясно как божий день. Увидев на подворье новых людей, Савося по старой привычке тут же ломанулся туда. Коли кузнец знает его, то знакомство скорее всего обоюдное и вряд ли они ладили, судя по отношению Богдана на сообщение о месте жительства Виктора. Град небольшой, новости расползаются быстро, а уж при отсутствии развлечений и подавно. Вот и решил видать сапожник покуражиться над тем кому не повезло в этой жизни больше, потому как история его ему была известна.

- Ты баба помолчи, коли муж тут стоит, то и молвить ему, а тебе, только когда позволят,- при этих словах, Савося, которого уже отпустили, подбоченился, а его жена только губу прикусила, от обиды.- Сказывай Савося, как и что тут было.