Влад Савин - Морской Волк ч (1-4)

–Цель поворачивает вправо, увеличивает ход!

Засек все ж торпеды - когда они уже, почти дошли. Хороший акустик у тебя. Теоретически, полуциркуляция, с выходом на контркурс к своему прежнему, максимальный ход у тебя двадцать восемь, у "Малюток" тридцать, был бы шанс оторваться, до исчерпания их дальности хода - но поздно, ни маневр завершить, ни разогнаться не успеешь. "Малютки" засечь труднее, да и сигнал от них другой. И сам ты, на двадцати восьми, хрен что услышишь - да еще с твоими сверхшумными дизелями. Но все ж и нам - подстраховаться.

–БЧ-5 ход, восемьдесят от полного! ГАС активное, уточнить дистанцию, сканировать дно!

Если даже оторвется, будем бить накоротке, на первом режиме - противоторпедном. От пятидесяти узлов - не уйдешь. Только сблизиться придется, на милю, не больше. И не хватало еще, на скорости врезаться в дно. Хотя здесь по карте - больше ста. Это ты маху дал, отрываться в сторону глубин, повернул бы влево, к берегу, у нас были бы проблемы. Но ты ведь тоже боишься - на неучтенную мель?

Кириллов за моей спиной, заинтересованно смотрит на тактический планшет. Где компьютер отображает положение, курс и скорость - наши и цели. То, чем на лодках времен войны занимался штурман - вручную, на бумаге, ведя прокладку по пеленгам, или короткому наблюдению в перископ.

Время хода "малюток" близится к предельному. Неужели все ж увернулся?

–Пеленг цели совпал. Попадание, взрыв! Еще попадание, взрыв! Шум винтов цели прекратился.

Ну еще бы - теперь наверное, и винтов-то у нее уже нет! И нам - некуда спешить.

–БЧ-5, ход двадцать от полной.

Медленно приближаемся. Радиолокация, гидролокация - но опытный командирский глаз в некоторых случаях ничем не заменить. И если в начале похода мы атаковали из-под перископа, как подводники Отечественной, исключительно из-за отсутствия акустических "портретов" - невозможности определить, кто конкретно скрывается за безликим сигналом с ГАС - то теперь нам надо было оценить степень поражения цели. Акустики докладывают - винтов не слышно, хотя есть работа дизелей на холостом. В перископ видно, что вроде бы "Шеер" сел на корму - но немного. Снова доклад акустика, совсем некстати - Щ-422 вызывает нас по звукоподводной. Ну да, она же у нас на левой раковине, им видно хуже, и оптика у них слабее. Нам теперь ГАС на них фокусировать, и передавать, заранее обусловленным кодом - четыре, четыре, четыре. Что значило: обе наши торпеды попали куда надо - то есть первая часть успешно, переходим ко второй. "Шеер" обездвижен - надо теперь заставить его сдаться.

А он - стреляет! Куда-то в сторону - где ни нас, ни "щуки" нет. Акустики докладывают - разрывы, по пеленгу… Чревато ему конечно, течь усугубить, от сотрясения корпуса при стрельбе - но что ему еще остается, если лодка где-то рядом, сейчас торпеду в борт, и все? По обнаруженному перископу, фугасным с замедлением, чтоб рванул уже под водой - если близко, лодке мало не покажется. Что там ему, сигнальщики доложили - вот только найти нас, хрен вам! Карское море студеное, и суровее Баренцева - тут плавучий лед даже сейчас, в разгар полярного лета, причем как мелкие куски однолетки, с прошлой зимы, так и отколовшийся паковый, принесенный с севера, этот обычно торосистый, и ветер всегда, разводит волну, штиль бывает раз-два за все лето - короче, увидеть за всем этим перископ в трех милях, проще иглу в сене разглядеть. Еще раз стреляет - ну, блин! Он же ценный боезапас изводит, где мы снаряды к его пушкам пополнять будем? Надо вразумлять.

Поднимаем антенну. Первое сообщение - "Сибирякову", пусть пока держится подальше. Второе - К-22, а вот она нужна будет здесь. Наконец третье, "Шееру", заготовленное заранее - причем на его волне, с его позывными, и правильным шифром.

Сначала предполагалось послание, самого обычного в таком случае содержания - командиру крейсера такому-то, требуем сдать ваш корабль, во избежание бессмысленного кровопролития, в противном случае вы будете потоплены - и так далее. Идея, возникла совершенно случайно, когда Кириллов рассказывал о предположениях насчет нас, в штабе флота.

–Группа немецких антифашистов захватила одну или несколько подлодок - переспросил ТриЭс - а что, комитет "Свободная Германия" уже создали? А, Сан Саныч?

–Создали, кажется еще в сорок первом - буркнул Саныч, чиркая что-то на листе бумаги - не мешай! Я немцам - ультиматум составляю! Сидорчук потом переведет.

–А что, если?

Мы все дружно взглянули друг на друга. Кириллов, как мне показалось - даже с мелькнувшим восхищением.

–Бред полный - сказал Петрович - хотя… Вот, у нас на "щуке" целый командир одной из лодок сидит. Но все равно - белыми нитками. Чуть копнут, и…

–Когда копнут - заметил Сан Саныч - черт, а может и проскочить! В форс-мажоре, в первый момент…

–А второго и не будет - вставил Григорьич - когда фрицев пленных, уже в трюма? Да ради бога! Вот только - как? Нет, не пройдет - по почерку узнают!

–Эт вряд ли! - ответил Саныч - эти конкретно лодки и "Шеер" между собой раньше не взаимодействовали. Так что не думаю, что "почерк" их радистов на "Шеере" вот так, на слуху. А если они с машинки передают, а не ключом - так тем более!

–Короче, что теряем? - подвел итог я - но если выйдет, фрицы рожей в такое гуано! А уж что после гестаповцы их морячкам учинят, ну так не у нас же одних, тридцать седьмой! А также семьям якобы предателей - что вряд ли поднимет моральный климат в их тылу!

–Браво! - завершил Кириллов - вам, Михаил Петрович, в нашем ведомстве, работать бы. Только можно одно маленькое дополнение? Советовал бы не U-209, а U-601. Вы же этого, Броду, к аппарату все равно не подзовете? А одна "взбесившаяся" лодка у немцев уже есть, тут главное, что прошла уже игра от ее имени, и немцы вроде поверили. По ошибке - что ж, пусть теперь окажется, что это была не ошибка. Назначим предателем, не Генриха Броду, а Петера Грау - в чем разница? Возражения?

Возражений не было. И теперь командир "Адмирала Шеера", капитан цур зее Меедсен-Больдкен, сам не веря своим глазам, читал:

от лица командира и экипажа U-601 заявляем о переходе на сторону "Свободной Германии" так как убеждены, что безмозглый ефрейтор приведет к краху нас всех. Категорическое условие, поставленное мне русскими - или сдача им вашего корабля с минимальными повреждениями, или уничтожение его со всем экипажем. Оцените меткость нашей стрельбы - не желая бессмысленной гибели соотечественников, мы хотим предоставить вам возможность сохранить жизнь, хотя бы в русском плену. Вам надлежит, немедленно спустить флаг, в знак того что мои условия приняты, развернуть все орудия на ноль, и как можно скорее оставить корабль в шлюпках, без оружия, гребите на зюйд - не позднее чем через два часа встретите русский транспорт, который возьмет вас на борт. В противном случае я вас потоплю, а затем расстреляю шлюпки и никого не буду спасать. Это же наказание последует, если корабль потонет до того как вас возьмут на борт; если же корабль не будет доставлен благополучно до ближайшего русского порта Диксон - то вас расстреляют: помните что корабль, это билет на жизнь вам всем. Жду вашего ответа полчаса, затем вы будете торпедированы. Петер Грау, командир подводной лодки U-601, комитета "Свободная Германия"