Вильгельм Шульц - Последняя подлодка фюрера. Миссия в Антарктиде

Генерал Гровс — Трумэну

Целесообразность применения атомного оружия в Антарктиде ставится под сомнение многими ведущими экспертами проекта «Манхэттен». Согласно их расчетам применение атомного заряда, аналогичного использованным по Хиросиме и Нагасаки, приведет к массовому таянию льдов полярной шапки Антарктиды, что в свою очередь приведет к повышению уровня Мирового океана на 4–7 метров. А загрязнение льдов продуктами горения приведет к тому, что процесс станет необратимым. Это будет иметь самые катастрофические последствия не только для стран — союзниц США (Великобритании, например), но и для самих США. Так, полностью будут затоплены такие города, как Филадельфия, Нью-Йорк, Новый Орлеан, Майами, частично Лос-Анджелес, Сан-Франциско и так далее. Потеря даже только лишь этих городов как плата за полное уничтожение ничтожной кучки нацистов представляется мне неприемлемой. Воздействие же поражающих факторов непосредственно на инфраструктуру Базы 211 весьма сомнительно, поскольку вся она находится в базальтовой толще от 20 до 100 метров в глубину, имеет соответствующие системы защиты, герметизацию и пр. Более того, нельзя при всем этом исключать и ответный удар, поскольку данные, полученные нами из трофейных источников, говорят о том, что Германия достигла того технологического уровня производства, который позволяет доставлять ядерные заряды вплоть до территории США и их союзников.

— Что у них за оружие? Вы видели? Какие-то плюхи, из которых бьют лучи… У нас об этом нет вообще никаких сведений.

— Товарищ контр-адмирал, — начал начальник разведки. — Я запросил Москву. Немцы, которые сейчас работают у нас по «Фау», сообщили, что в последние годы в Германии производились работы по созданию «летающих дисков». Мне всегда представлялось, что это «деза», чтобы цену, может, набить, ну или скрыть чего-то. Вот теперь я понимаю, что они и скрыли. В Германии остались только тупиковые и смежные разработки. Основное производство было выведено сюда.

— Что говорит немецкая делегация? — поинтересовался контр-адмирал, почесывая мундштуком трубки нелепые усики-щеточку, чем-то походившие на усики фюрера.

— Обещают-то они золотые горы… — процедил сквозь зубы начальник разведки. — Да и делегация там та-а-акая — паноптикум настоящий. Все фашист на фашисте. В орденах — аж до пят! Можно себе представить, сколько наших они извели. Один там есть моряк, подводник, когда я ему задал вопрос — даже обиделся, говорит: «за 6 лет войны я ни одного русского даже не поцарапал».

— Проверяли?

— Вообще ничего — какой-то Нойман. U-2413. У Дёница такая даже не числится.

— А она есть вообще?

— Есть. На ней они приплывают. Номер да, совпадает.

— Он что, всю войну тут, что ли, сидел?

— Не похоже — Рыцарский крест с бриллиантами, японский орден… Девка там у них еще — переводчица — без слез не взглянешь — худющая, бледная, как призрак. У нас в школе точно такая училка немецкого была — «крыса» ее звали.

— Ладно, лирику отставить. Что они предлагают конкретно?

— Во-первых, готовые атомные заряды. Ну, видимо, есть у них… Во-вторых, говорят, дайте нам людей — будет уран. У них тут рудник. Причем, насколько я понял, уже разрабатываемый. Все есть, оборудование есть, говорят, людей нет. Хотят, чтобы мы отдали им несколько тысяч пленных за их уран. Такая вот сделка…

— Ну это уж — дудки! Своими руками дать фашистам несколько тысяч пополнения…

— Ну да, выглядит это так… Мы им пленных возвращаем сейчас. А уран — потом.

— Да как-то это все выглядит… не очень… может, наших зэков отправить или НКВД?.. Такой троянский конь…

— Надо, конечно, все эти предложения покрутить… Это еще не все! Поднимался вопрос, как перспектива, что сдать в аренду один из фортов под научную станцию. Ну и ракетные технологии у них, конечно… К нам в Капустин Яр, получается, попали какие-то недоделки.

— А что американцы?

— Ну что? Раны зализывают… Наваляли им фрицы по первое число…

— А ты вроде и рад как будто?

— А чего? Нам же лучше. С этими-то, что в горе, уж как-нибудь мы справимся. А вот с теми, — он махнул рукой в сторону американской эскадры, — еще как попотеть придется, так что враг нашего врага получается нам… друг…

— Ну ты, братец, конечно, дал, фашистов в друзья записал… Где бы мы сейчас были, если бы не война? Наверное, уже бы Луну осваивали.

— Ну, у вас и здоровье, дорогой мой, — восхищался Майер, — выдержать поле Z больше часа! Вас теперь можно будет перемещать самого по себе! Как вы себя чувствуете-то?

— Спасибо, куда лучше, чем двое суток назад. Вот только нога, как свинца в нее налили. Вы говорили — мозг, а тут нога. Какая связь?

— Я потом объясню, какая связь, — встрял Карлевитц. — самая прямая.

— Ладно, оставляю вас, — откланялся Майер. — Мы пока еще не победили. Только отбились. Вторая атака может оказаться серьезнее. Они могут и атомную бомбу применить.

— Наконец-то я смогу о тебе заботиться, — сказала Вероника, как только мужчины ушли. — Ты ведь мне никогда не давал такой возможности. Я так счастлива. Я никогда и нигде не была так счастлива, как здесь, во льдах.

— Это точно, — улыбнулся Ройтер, — ты здесь звезда… — Он провел рукой по ее волосам. — Иногда я даже начинаю тебя ревновать.

27 февраля «Тайгеркэт», на котором адмирал Бэрд летел на восток, чтобы отыскать и сфотографировать аэродромы, на которых предположительно базировались немецкие «Ханебу», подвергся внезапной атаке двух истребителей П-63 с красными звездами на крыльях. Прострелив адмиральскому самолету один двигатель, они вынудили его к посадке на ледяное поле. Через несколько минут на то же поле сел транспортный Ли-2 с десантниками, которые не более не менее как взяли прославленного адмирала в плен. Русские отнеслись к Бэрду со всем благодушием и добросердечностью, на какую только были способны по отношению к бывшему союзнику. Красная и черная икра, водка «Столичная», любимые самим Сталиным папиросы «Герцеговина-Флор» — все это было предоставлено американцу в избытке, но он также честно был предупрежден и о том, что если президент Трумэн не пойдет на мирные переговоры, то адмирала придется самым натуральным образом… ликвидировать, да так, чтоб все концы в воду. Разбился, и точка. Ищи-свищи в Антарктиде-то… Получив соответствующие заверения, русские отпустили адмирала с миром и даже снабдили в дорогу гостинцами. В «Записках», вышедших позднее, адмирал описывает этот случай и приводит некоторые фамилии своих высокопоставленных русских «приятелей» — Иванов, Петров, Сидоров. То же самое, как если бы всех немцев звали Мюллер и Шульц. Люди, знакомые с историей полярных исследований в СССР, тем не менее угадывают в них личности контр-адмирала Папанина и генералов Каманина и Ляпидевского.