Влад Савин - Морской Волк, том 1

– Ищем. Разбираемся. Расследуем.

– Ищите. А то – мне доложить командующему, чем наша разведка занимается, что не в курсе?

от Советского Информбюро 8 августа 1942

Сдавшийся в плен солдат 268 полка 113 немецкой пехотной дивизии Карл Т. рассказал: "За первые две недели боёв наш полк понёс тяжёлые потери в людях и материальной части. Он лишился всей артиллерии". Далее пленный заявил: "По дороге на фронт я видел, как бесчинствуют немецкие военные власти, как они притесняют население оккупированных районов, издеваются над жителями. В селе Сосновка солдаты 42 немецкого запасного батальона отобрали у крестьян весь скот. Крестьяне, особенно женщины, потребовали вернуть им скот. Тогда по приказу начальника гарнизона солдаты схватили 60 человек крестьян, жестоко избили их и каждого третьего расстреляли. Мы проезжали много сёл. Везде я видел незасеянные поля. Лишь изредка попадались небольшие клочки засеянной земли. Лошадей в деревнях почти нет, а машин тем более. Эти жалкие полоски крестьяне обрабатывали с помощью лопат".

Капитан 1 ранга Лазарев Михаил Петрович. Подводная лодка К-119 ("Морской Волк" – уже!).

Болтаемся в Баренцевом Море где то севернее Киркенеса.

Что делаем? Ну, прежде всего, ведем радиоразведку. Так что Леня Ухов и его подчиненные, сейчас самые занятые люди. Собираем базу данных – по всем немецким передатчикам: место, частоты, характерное время выхода в эфир. Место определяется – пеленгацией с разных точек моря, оттого и ходим, вперед-назад, благо обнаружить нас тут сложно, а мин вдали от берега, где глубина, нет. Пару раз впрочем, приходилось нырять, обнаружив самолеты – но это не вызывало беспокойств. Чай, не "Орионы" с их сверхчуткой аппаратурой – хрен заметят!

Тирпиц не выходит. Шеера в Карском море нет – конечно, можно перехватить его еще на переходе, но есть задумка.. Короче – заняться особенно нечем, пока. Ждем.

Регулярно скидываем информацию – нашим. Благодаря чему, уже пять немецких транспортов, вместо порта назначения, отправились к нептуну. Окончательно обнаглев, попробовали передавать и расшифрованные немецкие депеши – на что получили запрос об источнике, в крайне резкой форме. Подозревают все ж предки – что это какая-то игра?

Как ни странно, именно этот факт стал последней каплей для моего решения, про Киркенес. Вам конвоев немецких мало? Эскадры утопленной мало? Ну-ну!

Самая трудная часть, в реализации этого дела, лежала на Большакове и его ребятах. Они однако приняли с великим энтузиазмом. Поскольку до сего дня были на лодке, самыми незанятыми и бесполезными людьми – что откровенно их тяготило. Единственной их заботой, пока была охрана пленного немца – ну не самоубийца же я, чтоб разрешить ему свободное перемещение по кораблю! – однако, запертый в изоляторе, фриц вел себя предельно смирно – особенно после того, как он однажды пытался качать права и выражать свое недовольство чем-то, на что "большаковцы", обрадованные случаем, вмиг устроили ему сцену, мордой в пол, руки за спину, и ботинком под ребра!

Пришлось даже сдерживать нашего главдиверсанта – предложившего выбрать объектом атаки, не только аэродром, но и порт Киркенеса.

– Андрей Витальевич, простите, а кого вы собираетесь там топить? Самых "жирных", шедших туда, мы уже. Кого-то подобрали наши подводники, с нашей же подачи. И сколько мы сейчас смотрим, никто серьезный, туда не входил, уже неделю. А то, что пришло раньше – фрицы надо полагать, уже успели разгрузить и отправить по назначению. А тратить ракеты на пару тыщ солдатских сапог..

Место было выбрано тщательно. Правда, в миле от него по берегу находился немецкий пост СНиС (наблюдения и связи). Что в сочетании с полярным днем – создавало проблемы. Однако же, за нас было то, что в этом времени боевые пловцы были очень редкой экзотикой, а значит немцы прежде всего смотрели за плавсредствами, идущими к берегу – а не за самой чертой воды. А также то, что по карте, там была очень удобная бухточка, подходы к ней просматривались с поста, а вот сама она – нет.

– Пройдем, командир! – уверенно сказал Большаков – на учениях последних, там, тяжелее было! Там нас, между прочим, контрдиверсанты ловили, специально натасканные, с техникой – камеры, датчики наблюдения – и вертолеты! А все ж – не поймали!

Тем не менее, кошки на душе скребли. Потому что самое худшее, что могло быть – это если, кого-то из наших, в плен. Да и просто – оставить оружие и снаряжение двадцать первого века, немцам! Потому у Большакова был строжайший приказ – встретив серьезное противодействие, не геройствовать, возвращаться! Мы также были в полной готовности – решив что, в случае чего, истратить торпеду на тральщик или даже охотник, будет много меньшим злом, чем потерять наших парней. А ТриЭс подготовил данные – на стрельбу Гранитом по упомянутому посту СНиС, если по обстановке, потребуется и такое.

Хорошо хоть, тут не было мин. Проверили гидролокатором – да и не способствует этому, глубины сразу от берега, и большой перепад прилив-отлив! Подошли максимально близко, насколько возможно – чтобы сэкономить батареи подводных буксировщиков. И две четверки последовательно выскользнули из торпедных аппаратов, экипированные по-полной.

Мы отошли на десять миль, выставили антенну. И погрузились в ожидание.

– Высадились нормально. Немцев в точке (месте высадки) нет. Выходим на маршрут.

Все ж техническое превосходство – великая вещь! Не было, в начале войны – "сжатия" передач, когда сообщение в записи, выстреливается в эфир за миллисекунды! Что-то похожее появилось, лишь в сорок четвертом – и то, на кораблях. Так что, даже если немецкий слухач, на этих частотах – что само по себе проблематично, не использовались они тогда – бдит, он поймает лишь коротенькое "пик". И запись на магнитофон (а вот они тогда уже были) с замедленной прокруткой – не поможет, при частотной модуляции и "цифре". Так что Большаков теоретически, мог мне хоть "Войну и мир" в прямом эфире читать – но привычка изъясняться коротко, брала свое.

Через час пришло:

– Дошли до точки два. Отдыхаем.

Все правильно, подумал я, вспоминая что знал про тактику диверсантов в тылу врага. Идут "перекатом", от точке к точке – пока одни выдвигаются к следующей, другие страхуют, готовые прикрыть снайперским огнем. Затем вторые подтягиваются тоже, осматриваются куда дальше – и по новой.

Еще через час:

– Дошли до конечной, "точка зет". Цель вижу отлично. Ставим подсветку.

Точка зет – это выбранная по карте рельефа, очень характерная, чтоб к местности привязаться. А "подсветка" – это инфракрасно-лазерный дальномер, от этой точки до выбранной цели, дистанция и пеленг – чтоб их тоже на карту. Ну и для проверки – координаты соседних вершин гор. Затем, если обстановка позволит – то же самое, с резервного места "точка игрек".