Влад Савин - Морской Волк, том 1

– Так вы их Сталину хотите отдать? А если он – решится применить? На Берлин сбросить. Решение о применении ядерного оружия – исключительно в компетенции высшей власти должно быть, а не в нашей!

– И где сейчас эта высшая власть? – спрашиваю – не подскажете, Сергей Степанович, как с ней на связь, может вы по своим каналам, сумеете? Еще возражения есть?

Возражений не было. Я встал.

– Петрович, объявляй общий сбор. В столовой, как обычно. Надо и команде – что-то сказать.

от Советского Информбюро 6 июля 1942

На Курском направлении идут кровопролитные бои, в ходе которых противник несёт огромные потери. В последних боях на одном из участков танкисты уничтожили полк немецкой пехоты и артиллерийский дивизион противника. На другом участке наша танковая часть уничтожила до 600 немецких солдат и офицеров, сожгла несколько танков и уничтожила 16 станковых пулемётов, 11 орудий и 17 автомашин. Активно действуют наши лётчики. За сутки они уничтожили несколько десятков немецких танков, свыше 70 автомашин с пехотой, 6 орудий и сбили в воздушных боях 14 немецких самолётов.

Третьи сутки – меряем мили винтами.

Атлантический океан – как пустыня. В эту войну, в отличие от первой, союзники сразу ввели систему конвоев. А шансы посреди океана встретить одинокого нейтрала, английский крейсер, немецкий рейдер, или блокадопрорыватель из Японии – исчезающее малы.

Мы тоже – не в претензии. До чего же хорошо – когда против тебя нет ни лодок-охотников, класса Сивулф или Вирджиния, ни постоянно висящей над головой противолодочной авиации с радиогидроакустическими буями, ни проклятья наших подводников – системы СОСУС, стационарной акустической, которой янки перегородят всю Атлантику, через какие-то тридцать лет. Надводные корабли, эсминцы или фрегаты? – их сонары мы услышим задолго до того, как они сумеют обнаружить нас. И легко уклонимся – океан бесконечен; впрочем даже если нас каким-то чудом обнаружат – самонаводящихся по глубине торпед еще нет, а преследовать эсминцы не смогут, скорости-то хватит, но больше чем на двадцати узлах, даже БПК конца века уже не слышали ничего, кроме собственных винтов. И опускаемых, глубоководных, буксируемых ГАС тоже нет – а вот "слой скачка", под которым обнаружить лодку реально лишь с помощью оных – встречается. Так что – идем на север, к Европе. К фронту. На фронт.

Вчера показывали экипажу фильм – "Они сражались за Родину" – тот самый, с Шукшиным. Петрович после толкнул речь – что вот что сейчас и происходит там, в степях за Доном. Так что боевой дух личного состава, после всего случившегося, можно назвать "высоким". Конечно, кто-то жалел – об оставшихся там родных. Но были – и не сожалевшие.

– Детдомовский я, тащ капитан второго ранга! Никто меня там не ждет. Может повезет – после во фрунзенку поступлю, или в дзержинку. Офицером стану – как вы.

– Отец умер, мать алкоголичка. Как Ельцин – так и начали. Может теперь, не будет никакой "перестройки". Как батя, веселый, непьющий еще совсем, меня мальцом на рыбалку брал..

– А Сталин – что Сталин? Он-то уж точно – Родиной торговать не будет, и другим не даст. Если б еще Ельцина с горбачевым, и этого, Солженицына – в гулаге сгноил, совсем было бы хорошо!

После этого, Петрович явился ко мне, повеселевший.

– Воевать можно, командир. Признаться, я худшего ожидал. Вплоть до – открытого неповиновения.

Хотя – что сделать, чтоб у личного состава не появлялись ненужные мысли? Правильно – гонять до посинения. Объясняя тем, что мирное время кончилось, нас реально будут стараться утопить, и если все хотим выжить – надо быть стопроцентно уверенным в каждом, что отработаем "как учили". Учения по БЖ – матюги Петровича, с секундомером в руке, бег с аварийными брусьями в тесноте отсеков. Так в свое время, учили в японской армии – замордовать солдата мильон раз одним и тем же, чтоб в реальном бою он работал на автопилоте, на чистых рефлексах – а снаряды вокруг, только адреналин добавляли.

Так вот и идем крейсерским ходом, курсом норд-ост, сорок пять, на ста метрах.

– Командир, множественные шумы винтов, пеленг триста пятьдесят!

– Боевая тревога!

Хорошо если конвой – а если корабельная поисково-ударная группа? Хотя, помнится мне, такие группы, из авианосца-эскортника с десятком "авенджеров", и трех-четырех эсминцев, союзники начали массово применять только в сорок третьем. Массово – а если нам повезло, наткнуться на одну из первых? Время еще есть – уклониться успеем.

Наконец стало ясно – что конвой. Так как акустика выделила, больше трех десятков надводных целей. Корабельные группы такими – не бывают. Разве что штатовцы решили перебросить в Англию пару линкоров и авианосец, со всем подобающим эскортом. Но нет – винты явно, гражданских судов.

– Вправо, курс восемьдесят пять!

Идем параллельно конвою. Нас не обнаружить – слишком далеко. Хотя слышим – работу, как минимум, одного гидролокатора. Сан Саныч по пеленгу определяет цели. Примерная дистанция, курс, скорость – картина ложится на планшет.

– Акустик, "портреты" пишешь? – спрашиваю я.

– Так точно, тащ капитан первого ранга! Только – определить бы подробнее, что есть что!

У каждого типа корабля или судна есть свой уникальный акустический "портрет". Позволяющий опознать, под водой – с кем имеем дело. Но если по кораблям начала двадцать первого века, у нас было полное собрание (и наших, и штатовских, и прочих стран – а вы думаете, зачем наши за ними слежение ведут, в мирное время – и за этим тоже!) – то вот сейчас возник громадный пробел.

Решаемся всплыть под перископ. Надеясь на его противорадарное покрытие – впрочем, в сорок втором, радары на каждом корабле союзников, это из области фантастики.

Я ожидаю увидеть силу. Вспоминая плакат времен училища – тридцать судов, шестью кильватерными колоннами, идут параллельно друг другу, такой вот огромной "коробочкой". При них должны быть: эскортный авианосец, или на худой конец, МАС-шип, торговое судно, оборудованное полетной палубой, ангаром и катапультой, для трех-пяти самолетов. Не менее десятка кораблей эскорта – эсминцев, фрегатов. И поодаль – соединение поддержки, не связанное общим строем, крейсер и три-четыре эсминца – а то и линкор вместо крейсера.

Вижу: впереди коробочки, зарываясь в волны, отчаянно дымят четырьмя трубами пара корабликов, очень похожие на наши древние эсминцы-"новики", времен еще первой мировой. По флангам, чуть впереди, один слева, другой справа, идут два .. траулера? Очень похожи – но в силуэте есть черты и военного корабля, этакая "заостренность" – не говоря уже о пушке на полубаке – явно не "сорокапукалка", не меньше чем сотка или даже пятидюймовка, как на эсминце. И наконец замыкают строй, пара уже явных траулеров – но тоже, со стволами, малого калибра.