Александр Афанасьев - Сожженные мосты. Часть 7 [СИ]

Русские говорят, что дали женщинам свободу — но разве нужна такая свобода? Русские говорят, что избавили женщин от притеснения — но разве в исламе есть место притеснению женщины? Разве не сказано: Наиболее совершенной верой обладает тот из верующих, кто отличается наилучшим нравом, а лучшими из вас являются те, кто лучше всех относится к своим жёнам. [14] Сахих ибн Хаббан, ч. 9, стр. 483, № 4176.

Но ничего… Скоро все изменится.

Когда самолет занял положенный коридор в девять тысяч метров, когда под крыльями Юнкерса было уже не верное море — а казачий юг России — Алия спустилась вниз, зашла на кухню — готовить еще не начинали, контейнер был нетронут. Взяла кусачки, скусила пломбу…

— Слава Аллаху… Мы тут чуть не околели… — сказал один их молодых муджахеддинов, выбираясь из контейнера.

— Перестань стонать, Али. И веди себя, как подобает мужчине и воину — второй моджахед, самый старший из всех передернул затвор автомата Калашникова — кто в салонах?

— Никого. Сопровождения нет.

— Ты уверена, сестра?

— Уверена…

— В кабине?

— Я провожу. Надо, чтобы пошел кто-то один.

— Я пойду.

— Ну, тогда… во славу Аллаха…

Один из моджахедов размахнулся — и ударил Алию по лицу…

Воздушных маршалов, сотрудников службы безопасности авиакомпании, сопровождающих самолет — в салоне не было. В Российской Империи никто и никогда не угонял самолеты. Взрывать — взрывали, не раз и не два. Но угонять — не угоняли никогда. Потому, что предъявлять властям какие-то требования, угрожая убить заложников — было бесполезно, заканчивалось это всегда одинаково, разным было только количество погибших.

— Что вы здесь… делаете…

Человек — имеется в виду неподготовленный человек — сталкиваясь со смертельной опасностью, погибает обычно из-за того, что принимает неправильные решения. А неправильные решения он принимает из-за того, что перед тем, как принять решение люди обычно обдумывают ситуацию — а тут их надо принимать мгновенно. Только профессионал, натренированный на уровне инстинктов, в подобной ситуации делает то, что нужно, потому что он не думает, реакция на все возможные ситуации им давно отработана и сто раз проиграна на тренировках.

Тамара, спускаясь вниз, чтобы взять шампанского, наткнулась на молодого человека, небритого, с короткой, крысиной бородкой и плещущимся в глазах фанатичным безумием. За ним на второй уровень поднимался еще один — и когда Тамаре в живот ткнулось что-то твердое — она инстинктивно схватилась за это руками.

Автомат бабахнул короткой очередью — и стюардессу отбросило на ступеньки. Террористы бросились по лестнице во второй салон, первый, кто выскочил — дал автоматную очередь в потолок, что-то заискрило.

— Аллаху Акбар! Аллаху Акбар! Не вставать! Не вставать! Сидеть! Сидеть! Аллаху Акбар! Аллаху Акбар!

Во втором ряду встал пожилой, лет под семьдесят человек.

— Как вы смеете…

Бабах!

Старика отбросило пулями на сидение, пассажиры закричали в голос.

— Молчать! Молчать, молчать, убью! — бесновавшийся террорист дал очередь в женщину, вышедшую из туалета в проход, просто потому что испугался — убью! Сидеть, убью!

— Дима, что там у нас…

Дверь из салона в кабину самолета не запирали, просто потому, что стюардесса принесет кофе, поесть, обе руки будут заняты подносом…

— Короткое замыкание на втором уровне! — резко сказал второй пилот, смотря на загоревшуюся красным контрольную лампу.

— Иди, посмотри…

Дверь открылась с пинка, террорист с порога выстрелил из пистолета во второго пилота, вышедшего из кресла — и его отбросило назад. Взвыли турбины, самолет дернулся так, что террорист едва не полетел с ног.

— Ты что… — первый пилот выровнял самолет, не попустил его срыва только за счет своего опыта — ты что делаешь, дурак?!

— Молчать! Во имя Аллаха молчать, убью! Убью!

— Дурак, кто самолет поведет? Кто самолет поведет?!

— Я поведу! Я поведу, с именем Аллаха! Молчи и держи курс! Молчи!

Алия выходила последней — ее ударили по лицу, под глазом наливался синяк — это чтобы все поверили, что она тоже — жертва террористов, а не член исламской террористической ячейки. Поднимаясь по лестнице, она взглянула в глаза Тамаре, которая была еще жива.

— Проститутка, тебя наказал сам Аллах! — Алия пнула умирающую Тамару ногой. Потом пошла дальше…

Человека со светлыми волосами звали Грегор Гольц — хотя билет у него был на имя чиновника десятого класса Григория Олсуфьева — и он был опасен. Он был опасен не меньше, чем алабай, среднеазиатская овчарка, разрывающая волков, чем некоторые виды сибирских собак, останавливающих лосей и медведей, он был опаснее всех четверых террористов вместе взятых. Сорок один год от роду, справлял службу сначала в войсках особого назначения, затем — в дворцовой полиции. После достижения срока выслуги — а он ее выслужил в тридцать один год — он ушел в частную сферу, и на данный момент занимал должность управляющего по вопросам безопасности «Нефтяного и Торгового дома Тер-Акопова». У него не было ни ножа, ни пистолета, ни автомата, ни снайперской винтовки — но сдаваться этот человек не собирался. Положив руки на затылок, как и все — он хладнокровно просчитывал варианты.

То, что кончится плохо — это, несомненно. Лететь им некуда, они над Россией, это не трансатлантический лайнер, он предназначен для того, что бы перевозить максимальное количество пассажиров за минимальную цену внутри страны. Стоит им где-то приземлиться для дозаправки, выдвинуть требования — и взлететь им уже не дадут, начнется штурм. Все они понимают, что им — конец, за террористический акт наказание может быть только одно — смерть. Империя не договаривается с террористами, тем более в таких обстоятельствах — на Востоке мятеж, в Висленском крае — мятеж… собственно, он как раз и выкроил день, чтобы слетать в Санкт-Петербург, найти старых друзей и кое о чем тет-а-тет переговорить. В составе жандармерии существуют группы «Волк» с территориальными отделами по стране, в Санкт-Петербурге их встретит отряд А — спецподразделение, подчиняющееся СЕИВК и занимающееся борьбой с терроризмом. Несмотря на то, что у этих — огнестрельное оружие — шансов при штурме у них никаких, максимум, что они успеют сделать — это пристрелят нескольких бедолаг, прежде чем сами отправятся к Аллаху… или куда там. Четверо — слишком мало, чтобы надежно контролировать огромный двухпалубный лайнер, даже если с автоматами. Тогда какого черта им надо?

Неужели…

Услужливая память подсказала — да, вполне возможно…

Тогда, десятого сентября прошлого года, последний самолет, который упал в Виргинии, САСШ — по подозрениям, мог направляться к атомной электростанции. Неизвестно, что там произошло, то ли самолет сбили, то ли сами террористы не справились с управлением, то ли граждане попытались захватить управление… да и неважно это. Если бы самолет упал на атомную станцию — беженцами бы стали миллионы, погибшими — десятки тысяч.