Литературный Власовец - Гитлер в Москве

— Что если мы в ответ на их технические новинки применим химическое и бактериологическое оружие?

— Но, товарищ Сталин! — воскликнул Ворошилов, — это же противоречит всем международным конвенциям.

— Сейчас остались Германия и мы, — спокойно ответил вождь, — и от нас зависит, кто победит в этой войне. Поэтому приказываю, применить на всех фронтах химическое и бактериологическое оружие. А наши солдаты вовремя наденут противогазы, получив соответствующий приказ.

— А мирное население? — осторожно спросил Тимошенко.

— Погибших будет не так уж много, на нашей территории, я же понимаю, что подобное оружие захватит и некупированные территории. А на территории, захваченные врагом, — Сталин выпустил клуб дыма, — так это врага зверства, на него все и спишем. Немцы первые применили химическое и бактериологическое оружие. Мы лишь ответили. Да и это к тому же еще больше сплотит наш народ. И приготовьте приказ о трусах, дезертирах, предателях и их семьях. А то мне докладывают, что слишком много красноармейцев сдается в плен.

Территория СССР. Внутренние склады с химическим и бактериологическим оружием.

Май 28, 1941 г.

Но психологи Третьего Рейха предвидели такой вариант, и перед началом войны «Брандербуг -800» провел операцию «Копперфильд». Суть ее была проста, разведка всех складов химического и бактериологического оружия СССР. Советское командование и тут перехитрило само себя, склады были далеко от границ, и как казалось тщательно замаскированные. Но их было мало, и потом они хранили только химическое или бактериологическое оружие. Но по старым архивным данным их все вычислили и не только координаты, но и какое именно химическое оружие там хранилось. Опять помогла информация из «будущего». Потом в это место сбрасывалась с парашютами группа диверсантов. Хотя какая диверсия, если они уничтожали химическое и бактериологическое оружие. Впрочем с бомбами и снарядами было просто. Группам сбросили мини уничтожитель химического оружия, не превышающий размеров микроволновки. Но очень эффективный, он просверливал тонкую оболочку снаряда или бомбы, потом выкачивал отравляющие вещества или сироп, насыщенный бактериями, после чего превращал химическое оружие в нейтральные вещества и потом, закачивал их в бомбу, снаряд, или бочку для распыления. А бактерии просто уничтожались агрессивным веществом, в данном случае — азотной кислотой. Так что очень пригодилась технология перестройки конца двадцатого века. Усыпив охранников дротиками со снотворным, группы проникали на склады, не забыв снять копию с пломбы. Потом комплекс «присасывался к бомбе или снаряду, высверливал отверстие, причем с нанесением резьбы, закачивал из нее отравляющее вещество, перерабатывал и вкачивал обратно безвредную жидкость». Оставалось только закрутить заглушку и покрасить ее под цвет бомбы или снаряда. Вот только у таких групп пот с тел сходил литрами. Ведь они все это делали впервые и несмотря на надетые противогазы, как люди своего времени боялись химического, и тем более бактериологического оружия. А с бактериологическим оружием было вообще все просто, у СССР тогда не было бомб и снарядов с бактериологическим оружием. Были обычные запаянные фаянсовые емкости, которые должны были бы сбрасываться с самолетов. И никаких взрывателей. Дальше зараза должна сама распространиться среди врагов. Но влитая в «биологические бомбы» кислота, стопроцентно уничтожала все микробы и вирусы. А дальше начался отход. Двери складов закрывали, и опечатывали пломбами. Вроде так оно и было. Часовые проснувшись через час после действия транквилизатора, проверили оружие, потом пломбу на складе. И решили не докладывать начальству, что они примерно на час отрубились, часов у них не было, и ничего не помнят. Решили списать на усталость. «А какая это скука стоять с винтовкой на посту…».

СССР, западный фронт, радиообращение к солдатам и офицерам, а также к гражданскому населению.

Июнь 1941 г.

Когда Совинформбюро сообщило, что отвечает на коварное применение химического и бактериологического оружия фашистами, которого не было, командование ответит таким же применением по всему фронту. Волновались только наши солдаты и мирное население. Немцам за два часа до заявления советской стороны, пришел приказ не обращать внимания на заявления Сталина о применении химического и бактериологического оружия, и не волноваться по этому поводу. «Они его все равно не применят!», — вещал Геббельс. Он и здесь соврал, но паники удалось избежать. Впрочем у немцев и противогазов не было. Они были отменены как лишний груз в ходе военной реформы Вермахта. Но вот советских солдат и офицеров одевших противогазы ждал большой сюрприз. Отравляющих веществ не было, ни с немецкой, ни с нашей стороны. Нет были конечно снаряды которые необычно тихо взрывались, и самолеты, на низкой высоте кидающие бомбы, которые фактически не взрывались, а разбивались. Но ничего после этого не было, ни химических отравлений, ни страшных болезней. Немцы как дисциплинированный народ, получив приказ атаковали, советские позиции, воспользовавшись химической тревогой в Красной армии, и продвинулись еще на несколько десятков километров вперед. А вот, когда красные командиры опомнились, то есть им пришло сообщение об отмене химической атаки, оказалось, что фронт уже прорван в нескольких местах. И наступление немцев продвигается вперед, очень сильными темпами.

Москва. Кремль, кабинет Сталина.

Май 20. 1941 года.

— Лаврентий, как ты это все мне объяснишь! — орал, что было очень редко, товарищ Сталин на своего преданного пса, — куда девались все наши запасы химического и бактериологического оружия?

— Думаю это диверсанты постарались, когда на нескольких неиспользованных бомбах и снарядах обнаружились закрытые отверстия, которых по конструкции быть не должно, то кроме немецких диверсантов ничего не подходит.

— На скольлько они еще продвинулись за сегодня?

— Еще на восемьдесят километров, и это несмотря на героическое сопротивление..

— Замолчи! — рявкнул вождь, — готовь эвакуацию в Куйбышев. И еще, всех, кто читает вражеские листовки или их нашли при нем — расстреливать.

Агония власти всегда сопровождается желанием утянуть на тот свет как можно больше людей.

Москва. Кремль, кабинет Сталина.

Май 26. 1941 года.

После неудачного применения химического оружия, Сталин дал приказ подготовить отход в Куйбышев. И запасной вариант — за Уралом. Там тоже был бункер, вот только людей, которых можно бы бросить в бой там не было. 85 % населения жило на среднерусской равнине, за Уралом жило только 15 % населения и то только в городах. Так что это «отступление» «вождя народов» было, не возглавить партизанское движение или контрнаступление Красной Армии, а ничто иное как спасти собственную жизнь. Народ должен знать, что вождь жив, и тогда он отдаст свои жизни за вождя. Но это никак не устраивало немцев. Получилось так, что о русском народе больше думал иноземцы, впрочем Сталин сам был грузин, и о русском народе не особо пекся.