Александр Афанасьев - Сожженные мосты Часть 5

Тишину распороли две очереди, одна за другой. На звук – не привычные Калашниковы, что-то другое

– Стржелац*******!

Замысловато выругавшись по-польски, командир группы отодвинул в сторону люк десантного отсека – в этот момент раздались новые выстрелы.

– Там козаки! – крикнул кто-то

– Замкни!

Боитесь…

Командир группы достал рацию, начал что-то панически запрашивать, не соблюдая даже видимости дисциплины связи. Потом обернулся.

– Сигнач тржи! Шибко! **********

Приказ начали выполнять те, кто находился в глубине салона вертолета, потому то и взяли они тех, кто ближе к ним. Троих казаков одного за другим вытолкали из салона вертолета, в нем остались всего три жолнера, да и то один смотрел не на казаков, а в иллюминатор десантного отсека. Там и впрямь происходило что-то неладное.

Где-то далеко взревел двигатель, горохом сыпанули автоматные очереди, стреляли неприцельно, заполошно…

– Козаки! Ходз ту!*********** заполошно крикнул кто-то у распахнутого настежь десантного отсека, и в этот момент Соболь бросился на ближайшего жолнера.

Соболь был сибирским старовером – и напал страшно, с каким-то медвежьим рыком и воем он. со связанными руками навалился на жолнера, молодого еще пацана, сбил его со скамейки и вцепился в лицо зубами. Раздался визг… похожий на заячий…

Рванулся вперед и Певец… второй жолнер успел поднять автомат и выстрелить Соболю в спину, но больше он ничего сделать не успел. Певец сбил его с сидения, навалился всем телом, пытаясь бить коленом. Перед лицом у него почему-то оказалось ухо… грязное и он вцепился в него зубами со всей свирепой силой, с какой только был способен. Его враг завизжал, в рот хлынуло горячее, соленое… а он грыз и грыз это проклятое ухо, как будто мог тем самым освободиться, освободить своих, поднять в воздух этот проклятый вертолет…

На последнего жолнера напали сразу двое, и им же первыми удалось высвободить руки – придурок носил за поясом охотничий кинжал. Высвободившись, один рванул из кобуры третьего пистолет, схватить автомат он уже не успевал… один из тех, кто покинул десантный отсек машины, сунулся обратно – и отлетел, получив пулю в лицо. Второй рухнул за пулемет, чей ствол грозно торчал из блистера, и про который жолнеры забыли.

А напрасно…

Пулемет застучал, оглушил, сыпанул гильзами и звеньями ленты в салон, запахло пороховыми газами. Двое жолнеров оказались на пути свинцовой струи, и их буквально перерезало пополам пулеметной очередью почти в упор. Командир жолнеров, понимая что ничего другого сделать не успевает, дважды выстрелил в спину одному из пленных казаков, которых они вытащили из вертолета, прицелился во второго – и рухнул, получив автоматную очередь в спину…

Один из казаков, вооружившийся пистолетом, подбежал к пилотской кабине, которая не была отделена от десантного отсека перегородкой, ткнул стволом в затылок второго пилота, который лихорадочно пытался отстегнуться от кресла, чтобы сбежать.

– Двигатели на взлетный режим, с..а!

– Не розумию, пан! – крикнул поляк

– Все ты разумеешь! Двигатели на взлет, убью!

В салоне тарахтел пулемет, стегая свинцовыми плетями залегших, перебегающих, пытающихся вести огонь жолнеров. Еще один пулемет один из казаков лихорадочно отсоединял от турели, чтобы бить в ту же сторону через сдвинутую в сторону дверь десантного отсека.

Большой несущий винт крутился все быстрее…

Автомашина остановилась в нескольких шагах от вертолета…

– Сотник! Там Велехов! – крикнул кто-то.

– Помогите ему!

Сотник, теряя сознание, не вышел, а вывалился из машины…

– Пошел, бастард! Пошел!

Один из казаков бежал навстречу машине, в руках у него был богемский автомат.

– Я Комаровский! – крикнул граф Ежи, опасаясь, что в горячке влепят по нему…

– А это кто? – заорал подбежавший казак

– Это генерал Змиевский! Его надо доставить в штаб!

Из кузова машины ударила автоматическая винтовка – раз, затем еще раз. И казак, и граф Ежи упали, высвободившись, Змиевский бросился прочь, навстречу наступающей жолнерской цепи.

– Стреляйте по ним!!!

Из десантного отсека вертолета басовито, солидно ударил второй пулемет – один из казаков, который еще оставался жив, подтащил его, и большой короб на двести пятьдесят патронов и открыл огонь с рук. Свинцовая плеть жиганула по ногам Змиевского и он упал, не пробежав и двадцати метров, ударила по машине, выбивая искры из кузова. Потом пулемет перенес огонь на цепь жолнеров, заставляя ее залечь.

Граф Комаровский попытался ползти – но не к вертолету, а туда, где в поле лежал его враг. Рядом лежал автомат, он подцепил его за ремень, и поволок за собой…

– Андрюху ранили! – заорал кто-то рядом.

Он продолжал ползти, не чувствуя ног. Для себя он решил – если и придется умереть, то он умрет, забрав с собой на тот свет убийцу отца. Потому что не должна такая мразь жить на свете. Несправедливо это будет.

Кто-то подбежал и не нему

– Забираем!

Его потащили назад к вертолету…

– Беглеца… Беглеца… заберите

Его не слышали…

В вертолете весь пол был залит кровью – его положили рядом с люком, и он увидел, как кто-то тащит Змиевского…

– Взлетаем! Взлетаем, браты!

Генерала Змиевского положили рядом с ним, он смотрел прямо на него, и в глазах его горел огонь.

– Це… Польска… не сгинела… – выдавил из себя он

Вертолет оторвался от земли, покачиваясь, нехотя стал подниматься все выше и выше…

– Топлива на двадцать минут! – заорал казак, дежуривший у кабины – не долетим!

– Плевать! Сядем, помощь вызовем!

По вертолету барабанили пули, из пулемета и автоматов вниз били казаки. Кто-то вскрикнул раненый.

– Радио ************* …

Один из казаков повернулся

– Тебе чего, пан?

– Радио… дай… – повторил граф Ежи

Хорошо, что руки пока работают. И голова. Неужели – инвалидность?

Но и это – лучше чем бесчестие…

Граф с помощью казака включил рацию – она была выключена, чтобы не выдать себя обменом. По ней можно было говорить не используя рук…

– Нажми… три… три… нажми…

Хуже не будет…

– Вызываю Берзалой! – сказал граф, когда по сигналу в наушнике понял, что связь подключена, и особо не надеясь на успех – вызываю Берзалой…

– Кто вызывает Берзалой? – почти сразу отозвалась рация. Голос был гортанным, по-русски он говорил, съедая часть букв, как будто говорящий держал во рту горячий чай.

– Это Стрелец. Это Стрелец!

– Кто? Ты где взял позывной?

Граф Ежи не знал, что делать, он запаниковал, и начал шпарить открытым текстом. Удивительно – но чеченец, подполковник Мадаев поверил ему, несущему подозрительный бред.

– Я поляк! Был у вас в штабе перед заброской. Аслан! Меня должен знать Аслан!