Александр Афанасьев - Сожженные мосты Часть 3

Сразу же после пограничного леса шла сельская местность – холмистая, с полями, с перелесками, с богатыми приграничными поселками и пунктами дислокации казаков, занимающими господствующие высоты и за многие годы неплохо обжитыми и укрепленными. Единственно, что не строили казаки в таких пунктах – это постоянное каменное жилье. Ну не строили – и все тут, жили в палатках и сборных модулях.

Они вошли в лес с той стороны границы, когда уже совсем стемнело. Никто не знал, наблюдает за ними кто или нет, ходили слухи, что у русских есть глаза и по эту сторону границы – поэтому, они высадились с трактора с прицепом, неспешно ползущего по рокадной** дороге. Прицеп трактора был накрыт сверху брезентом, рачительные австро-венгерские фермеры так возили сено. На одном из поворотов, когда трактор был вынужден совсем сбавить скорость – брезентовый полог чуть приподнялся и четыре фигуры в черном скользнули в перелесок. Тракторист – он давно так "подрабатывал" – поехал дальше, как будто ничего и не случилось.

– Построиться!

САСовцы приняли некое подобие строя.

– Идем колонной по одному. Дистанция… на удаление прямой видимости. Все команды подаю рукой. Африканец – ты первый. Фрукт – в хвост. Попрыгали.

Ни звука.

– Пошли!

Когда африканец сорвался с места – небо над головами британцев раскололось, ослепительная вспышка ярости разорвала воздух – и первые крупные капли дождя упали на исстрадавшийся от суши лес. Дождя здесь не было десять дней…

* Многие представляют границу как мертвую зону, с колючей проволокой, с контрольно-следовой полосой, с заставами. На самом деле все это появилось в СССР, на оборудование границы таким образом были истрачены просто безумные средства. Здесь же, в Российской Империи граница представляла собой всего лишь цепь столбиков на местности, иногда поваленных. Ее патрулировали, но ни колючки ни КСП ни вышек не было. Пробовали датчики положить и сигнальные мины – но отказались от этой затеи по причинам изложенным выше.

** рокадная дорога, рокада – военный термин, дорога идущая параллельно линии фронта

- От, бисова погода… Только вышли – и на.

Сотник посмотрел на небо – тучи влекло в их сторону, низкий, нахмурившийся небосвод то здесь то там разрезали ослепительные хлысты молний. Поднимался ветер.

Плащей они не взяли, только коврики, чтобы лежать не на земле – но если пойдет гроза, не говоря уж о ливне – они просто тут утонут, на позиции.

– Отходим? – Чебак с надеждой смотрел на командира

– А ты что – сахарный? Что-то не заметно.

– Зараз утонем – смутился Чебак*

– Выплывем.

– Может, хоть натянуть что повыше?

– Ветром сорвет – вступил в разговор Соболь, на минуту отвлекшийся от установленной на бруствере неглубокого окопа Кобре – и видно будет. Как парус хлопать будет.

– Оно так…

– Эх, хорошо тем, кто в бэтре сидит. Крыша над головой.

Сотник думал о другом – бэтры подошли, он в этом убедился лично. Другой вопрос – а смогут ли они пройти по раскисшему от дождя полю и занять позицию для огневого налета? Пусть они полноприводные – но все же гражданское шасси, да еще и перегруженное дополнительной броней и пулеметной башенкой. Если у них из средств поддержки будет только Кобра – этого будет маловато, пусть она и ствол дерева навылет пробьет.

Хотя почему только Кобра – у них два пулемета, в том числе один крупнокалиберный – на Востоке этого оказывалось достаточно.

Но ведь на Востоке и леса такого нет. Лес – не лучшее место для боя…

– Зараз остаемся. Чебак, коли тебе нехай делать, как языком чесать – возьми лопату, выкопай, куда воде стекать.

Примерно через десять минут, когда дождь уже пошел – они засекли движение.

– Левее, восемьдесят метров. Одиночная цель – доложил Певцов, он отвлекся от пулемета и вел наблюдение через тепловизор.

– Взять на прицел.

– Идет со стороны позиций. Прячется.

– При подходе на дальность броска гранаты – доклад!

– Есть. Семьдесят метров… шестьдесят… Есть сближение!

– Кто там есть! – крикнул сотник, это было не так опасно, потому что дождь приглушал звуки – стрелять будем!

– Божедар! Божедар се, не пуцайте, казаки!

– Давай к нам по тихому!

Через пару минут к ним в окопчик свалился мокрый как мышь молодой серб. Сотник не говоря ни слова, достал фляжку.

– Хвала… О, це добре… Што такое?

– Горилка. Самогон. Спичку поднесешь – зараз загорится.

– Це добре. Радован спрошает – уходить с положая?

– А сам что разумеешь? Если когда и пойдут – так в такую только ночь. Ни биплы не летают, ни по дорогам не пройдешь.

– То так.

– Вот и скажи ему – мы остаемся. А сами – как знаете.

* Это такая шутка. Сахарные – это одна из кличек содомитов в Империи

К тому моменту, как они пересекли границу – разыгралось всерьез…

Собственно говоря – на это они и рассчитывали, метеорологи обещали дождь, облачность всю ночь, нелегкую погоду. После инцидента, когда при переходе группа была обстреляна неизвестными в пограничной зоне и правила безопасности были ужесточены. Теперь было предписано усилить разведку по пути следования, перед переходом – использовать данные аэрофотосъемки для изучения маршрута движения, больше работать с данными агентуры. Относительным нововведением было прослушивание переговоров контрабандистов – по ним можно было узнать оперативную обстановку на границе в целом и в зоне перехода – конкретно.

Обрушивающиеся на лес струи дождя пробивали кроны, падали на землю, собирались в низинах и овражках, где воды уже было по щиколотку. Почва в этом район была глинистой, поэтому вода не впитывалась, а развозила верхний слой и делала передвижение по залитому водой лесу не самым приятным занятием.

Первый сержант Миддс уже два раза поскользнулся и упал, падая, он инстинктивно вытягивал руки вверх, чтобы уберечь винтовку, потому что винтовка не терпела ни сырости, ни грязи. Обмундирование, которое вроде как должно быть гидрофобным, воды все-таки напитало и теперь противно липло к коже. Вся спина и бок были в грязи, грязь отваливалась комками. Повторяя про себя нехитрый речитатив британской детской песенки, держа винтовку на вытянутых руках, чтобы при новом падении не допустить, чтобы она упала в грязь, первый сержант упорно брел по залитому водой лесу.

Вспомнились учения. Черная гора или Пенн-и-ванн – такая же проклятая, поросшая лесом гора в северном Уэльсе, мерзком и промозглом месте как минимум десять месяцев в году из двенадцати. Там гоняли в хвост и в гриву новобранцев, их доводили до состояния скотского отупения, когда все что остается в мозгах – это не упасть донести ногу делающую следующий шаг и поставить ее на землю. Каждый из них когда то первый раз пришел на отборочный курс САС, и каждому из них инструктор сказал: мы не собираемся вас учить. Мы просто хотим вас убить. Кто выживет – тот остается с нами.