Александр Афанасьев - Сожженные мосты Часть 3

Для него это была просто цель для удара, которую он сейчас доразведывал.

Дукан, в который его направили, как и все прочие располагался на первом этаже давно построенного здания, которое использовалось как магазин. На втором и третьем этаже был склад товара, маленькая гостиница и дом хозяина.

Русский уверенно подошел к сидевшему на своей телеге и отдыхавшему хазарейца.

– Мне нужен Керим – сказал он

– Керим? Не знаю никакого Керима…

– Тогда позови того кто знает, тупая, ленивая скотина! – разозлился русский

Злобное ругательство оказало должное воздействие на хазарейца – вскочив с телеги, он метнулся в дукан и вернулся с невысоким пацаненком-пуштуном

– Кто спрашивает Керима? – спросил тот

Вместо ответа русский подал бумажку. Пацаненок мельком глянул на нее, убежал в дукан – и через пару минут навстречу русскому вышел, запахивая халат, и облизывая жирные от плова пальцы, честный торговец Керим.

– Аллах да благословит ваш путь, что нужно русскому от нищего, молящего Аллаха о прощении торговца Керима? – витиевато спросил торговец

– Мне нужно купить – коротко сказал русский

О том, что именно надо купить – вопросов никто не задавал. Здесь, на джелалабадском базаре все отлично понимали в таких случаях – о чем идет речь.

– Здесь все, что мы продаем, русский, больше у нас ничего нет. Выбирай, какой товар тебе по душе.

– Ты знаешь, что мне нужно. Алиджон-хан мне сказал, что если мне нужно будет купить – то стоит только обратиться к нищему торговцу Кериму, и он продаст мне все, что мне нужно.

Керим задумался. Русского он никогда не видел – но имя Алиджона, среднеазиатского бая и главаря наркомафии, говорило о многом. И знали его – не все.

– Мы не знаем твоего имени, русский… – осторожно сказал Керим

– Алиджон-хан сказал, что его имени – будет достаточно.

Русский вел себя правильно. Даже очень правильно. Мало того что он назвал имя Алиджон-хана – он не назвал своего имени, сказав что имени Алиджон-хана будет достаточно. Теперь, если он вернется к себе и скажет, что имени Алиджон-хана недостаточно на Джелалабадском базаре – гнев среднеазиатского бая достанет их и сквозь границу. В Средней Азии были свои порядки, и с какими-то из них мирились даже сильные и воинственные русские. Мало в мире найдется более жестоких, хитрых и коварных людей, чем среднеазиатские баи.

– У тебя есть деньги, русский? – спросил Керим

– У меня их нет. Но у меня есть товар, который я привез сюда, и который можно выгодно здесь продать. Глупо ехать пустым в обратный путь.

– Какой товар ты хочешь продать, русский?

Вместо ответа русский похлопал рукой по висящему у него на груди новенькому русскому автомату Калашникова.

– К каждому – БК и полный набор. Со складов, в смазке – коротко и понятно отрекламировал свой товар караванщик.

Значит, к каждому – четыре магазина, сто двадцать патронов, подствольный гранатомет с двумя подсумками, три прицела – коллиматорный, оптический малой кратности и ночной, передняя рукоятка, глушитель. Такое здесь продавали редко, обычно везли оружие со складов длительного хранения, подержанное. Если русский говорит правду – то стоит перехватить эту партию, потом ее можно будет не спеша распродать за хорошую цену. Русское оружие всегда можно продать за хорошую цену, оно надежное, прочное и безотказное, как раз для суровых афганских гор.

– Что ты хочешь за свой товар, русский?

– Цену я назову вечером. Я не знаю, что здесь стоит такой товар.

Умно… Очень умно…

– Хорошо. Слово Алиджон-хана – закон для нас. Я провожу тебя, русский…

30 июня 2002 года

Афганистан, город Джелалабад

Рынок

Операция "Литой свинец"

Оперативное время минус двенадцать часов тридцать одна минута

Нищий торговец Керим повел русского не в ряды, где торговали – там торговала мелочь – он повел его в караван-сарай, расположенный в восточном секторе базара. Там, в этом неприметном, небогато выглядящем караван-сарае каждую минуту из рук в руки переходят миллионы – долларов, рублей, фунтов, чего угодно…

Пехлеваны****** вооруженные до зубов, расступились перед ними…

Они прошли по залу, сопровождаемые быстрыми и жесткими, острыми как клинок взглядами, зашли в какой-то темный коридор, тоже охраняемый. Керим остановился, три раза постучал в стену – и стена отошла в сторону…

Толстый, почти лысый торговец тяжело поднялся навстречу им. Он был закутан в цветастый халат, его лицо пересекал уродливый красный шрам, волос на его массивной голове – почти не было. В клетке, стоящей на столе, кричал и бесновался кехлик…

– Кого ты привел сюда, Керим? – спросил он

– Этот человек пришел издалека. Алиджон-хан передал нам салам, хозяин…

– Он не таджик. Я вижу его впервые. Он не человек Алиджон-хана.

– Хозяин, он все правильно сказал и сделал. Да будет позволено заметить нищему торговцу Кериму, что Алиджон-хан много работает с русскими.

Караванщик стоял, молча слушая разговор. Он не все понимал – но "Алиджон-хан" понял отчетливо. Никто не посмел отобрать у него автомат, в кабинете никого не было – но он чувствовал, что в него сейчас целятся из нескольких стволов.

– Я его не знаю. Что он хочет?

– Он хочет купить, хозяин.

– Купить… – торговец усмехнулся – это хорошо… Плохо, если он думает, что имя Алиджон-хана позволит ему получить товар бесплатно.

– Он сказал, что у него есть оружие, такое же как то, которое у него в руках хозяин…

Хозяин этого места и один из самых влиятельных торговцев в этом городе задумался. Оружие – это хорошо. Русские часто сюда привозили оружие, и оно хорошо расходилось. Пуштунские племена по обе стороны линии Дюранда приходили сюда, чтобы купить русское оружие. Значит, этот товар быстро найдет своего покупателя и осчастливит торговца хорошим доходом.

– Какова цена его оружия?

– Он не сказал, хозяин. Он сказал, что должен узнать цену, какую за него здесь дают – и только потом он скажет свою цену.

– Это разумно…

Хозяин заведения в раздумьи потер голый подбородок

– Сколько ты хочешь купить, русский?

– Килограммов двести. Это для начала. Надо проверить канал.

– У тебя есть такие деньги, русский? – изумленно спросил хозяин заведения.

– Я же не спрашиваю, есть ли у вас столько товара? – резонно ответил русский – куплю я у вас или нет, будет зависеть от цены, которую вы предложите.

– Но русский, какую же ты хочешь цену?

– Ту, которую я не получу там, в торговых рядах.

– Но двести килограммов, если вдуматься – не такая уж и большая партия

Русский покачал головой

– Когда я последний раз видел Алиджон-хана, да продлит Аллах годы его (оба афганца при этих словах ритуально провели руками по лицу и сказали: "Омен") – он сказал мне, что здесь я найду мудрых людей, способных думать не только о сиюминутном, но и о будущем. Каждый из нас кушает свой кусок хлеба – и Аллах свидетель, я не намерен отнимать у вас ваш. Но я не могу терять и свой, в той стране, где я живу – устоявшийся рынок, для того чтобы люди купили у меня – мне надо дать им достойную цену на товар, дать им заработать больше, чем они зарабатывают на обычных поставщиках. В той стране, где я живу продавать не так-то просто, чтобы у тебя был покупатель, надо первый раз предложить ему даром и второй и третий – чтобы он втянулся. Только в таком случае на нем потом можно заработать. А полиция? Аллах свидетель, я не ищу себе лихвы, я думаю о будущем…