Андрей Величко - Будем жить!

Сразу по возвращении в столицу Вячеслав потребовал бумагу и письменные принадлежности, а потом, в очередной раз помянув добрым словом Патрика, от которого Малой за полтора года наслушался много умных слов, объяснил, что это ему нужно для фиксации результатов произведенного в пути анализа ситуации.

Бумага у русичей была сероватая и грубая, но вполне пригодная для письма и рисования. А вместо карандашей они использовали толстые графитовые стержни в кожаном футляре, их приходилось периодически затачивать о специальный камень.

Но прежде чем записывать свои мысли о введении у русичей срочной службы, старшина решил закончить с тем, что пришло ему в голову еще во время боя. Если бы у тех, кто сидел в засаде на скале, были гранаты, то агров бы ушло гораздо меньше! В дороге Вячеслав поинтересовался у полковника, делаются ли гранаты у русичей. Тот сказал, что да, это называется ручными бомбами — ядро из обожженной глины с камнями, внутри порох, а наружу торчит пропитанный селитрой фитиль. Поджигаешь его и бросаешь, как фитиль догорит, она взорвется. Но большого распространения такие бомбы не получили из-за неудобства пользования, да и вообще рукопашный бой с аграми сегодня был чуть ли не впервые.

Старшина сразу подумал, что глиняная граната с фитилем — это действительно не подарок. Но почему бы не отлить чугунную ребристую рубашку? И вставить в рукоятку кремневый запал наподобие механизма в пистолете Защитника. Но потом Малой прикинул, сколько придется тогда возиться с каждой гранатой, и вынужден был отказаться от своей идеи. Но уже к вечеру первого дня пути в Спасск он вспомнил, как они детьми высекали искры из кремня — напильником! Значит, зазубренную железяку засовываем в рукоятку так, чтобы к ней чем-нибудь прижимался кусок кремня, а в торце железяки делаем дырку и просовываем туда кольцо. Перед броском дергаем за кольцо, железяка скребет по кремню и высекает искры, которые воспламеняют фитиль. Его будем отмеривать точно, чтобы у всех гранат было одинаковое замедление. А кусок напильника сделать гораздо проще куркового механизма, да и после дергания за кольцо он останется в руке, так что его потом можно будет использовать еще раз.

Но на этом умственные усилия Малого были прерваны иноком-посыльным, который сообщил, что баня уже растоплена, а после нее отцом Феодосием благословлен торжественный ужин у князя (которому стало заметно лучше, хоть он и не выздоровел полностью) — в честь победы над аграми. Еще до этого мероприятия Малой обратил внимание, что, кажется, его первоначальные представления о строении власти на земле русичей не совсем соответствуют действительности, а на ужине его предположения подтвердились. Князь вовсе не был тут самым главным командиром! По размышлении старшина решил, что все правильно, тут не армия или какая-то древняя империя, где, как он помнил с уроков истории, некий царь спалил город просто так, для интереса. А вот на СССР, кстати, похоже! И тогда князь тут получается председателем совета министров, этаким местным Косыгиным. А генсек — это отец Феодосий, причем правильный генсек, вроде как Леня Брежнев до впадения в старческий маразм. Отца Абрама, подумав, старшина пока решил считать Андроповым. И неважно, что не похож — таким делом обязательно кто-то должен заниматься, а Авраамий совершенно явно правая рука Феодосия.

Дальнейшие аналогии старшина проводить не стал, потому как в лицо-то он членов политбюро знал, зря, что ли, портреты этих рож в каждой Ленкомнате висят, но вот кто из них там чем занимается, Малой сказать не мог. Разве кроме только министра обороны, но с его здешним аналогом все было уже ясно. И старшина, улучшив момент, спросил отца Авраамия, когда можно будет вдумчиво побеседовать про то, чем и как живет страна русичей, потому что аврал с нападением агров закончен и пора без суеты вникать в обстановку.

Так что следующим утром старшина отправился в Феофановский монастырь, где, собственно, и жили отцы Феодосий, Авраамий и прочие. Спасск был весьма невелик, примерно полкилометра в диаметре, и монастырь, вместе с находящимся на его территории храмом, где Малой появился в этом мире, занимал примерно четверть города, всю его северную часть. Причем когда старшине в первый раз показали монастырскую территорию, он удивился отсутствию крепостных стен, которые, по его мнению, и были отличительным признаком монастыря. А тут имелся только невысокий деревянный забор, и все. Однако потом стало понятно — крепостью является весь городок, и чужие здесь не ходят, так что забор нужен только для обозначения границ территории.

Старшина прошел мимо братского дома, где жили рядовые, то есть простые монахи и послушники, и оказался около настоятельских палат. У дверей его уже ждал молоденький паренек, который проводил Малого в келью отца Авраамия.

Ничего себе келья, удивился про себя старшина, заходя в просторное и светлое помещение, на пороге которого его встречал сам хозяин. Прихожая (или гостиная) имела метров двадцать площади, и в ее торце были еще две двери. То есть на маленькую каменную каморку совершенно не похоже, а ведь Малой считал, что словом «келья» называется именно она.

— Пройдемте в кабинет, ваше благородие Защитник, — предложил отец Авраамий и провел старшину к правой двери.

Кабинет оказался раза в два меньше прихожей, причем две стены были заняты полками с какими-то не то книгами, не то тетрадями. Впритык к окну стоял большой стол, а у него — два стула, на один из которых монах предложил сесть. После чего сел сам и выжидательно уставился на старшину.

— Значит, так, — собрался с мыслями Малой, — чем быстрее я пойму, как и по каким законам живет земля русичей, тем быстрее смогу приносить пользу не только бегая с автоматом по вашим горам. Так что ты уж, отец, постарайся мне все это объяснить.

— С этого же начал и первый Защитник, — довольно кивнул монах, — слушай.

Где-то часа через два Малой уже неплохо представлял себе картину экономической и политической жизни земли русичей. Все поселения делились на два вида — княжьи вотчины и монастырские подворья, причем первые были в основном рыболовецкими, охотничьими и земледельческими, а во вторых сосредотачивалась вся промышленность и торговля. Князь собирал со своих вотчин налоги, причем натурой, и назначал туда бояр в крупные поселки или тиунов в те, что помельче. Согласно своду законов, действующему со времен первого Защитника, князь являлся верховным самодержавным властителем. Рассказывая про это, отец Абрам улыбнулся и перешел к денежной системе.

Хитро они тут все с князем устроили, соображал Малой. Верховный-то он, конечно, верховный. Но практически все деньги получает от попов! Налоги ведь ему идут натурой, а церковь эту натуру выкупает. Кроме того, по своду законов чеканка монеты возложена исключительно на Феофановский монастырь, так что тут особо не забалуешь. Прямо как у нас в семье. Мать не устает повторять детям, что глава семьи — это отец. Но деньги-то глава сразу отдает ей, а уж потом она его ими снабжает! А тут только то отличие, что князь отдает не деньги, а товары. Так, а что это тут такое интересное рассказывает монах?