Артем Рыбаков - Переиграть войну! В «котле» времени

— Не помешаю?

— Да ладно тебе…

Он присел рядом.

— И здесь оторвал? — кивнул он на «ВИС».

— Да, повезло, немец заслуженный оказался. Такие стволы они не всем подряд выдавали.

— «Курица» есть?

— А то ж… — повернул я пистолет боком, чтобы Люк разглядел клеймо немецкой военной приемки.

Мы помолчали.

Закончив чистку, я убрал пистолеты.

— Какие мысли? — Люк кивнул на солдат, которые занимались постройкой шалаша.

— Грустные. Да и сам-то я тоже хорош. Дернул меня черт эти доски палить. Чего проще — бензином полить и при отходе зажечь. И полил ведь! Минуту бы обождать!

— Да кто ж его знал, лейтенанта?! Что в лобешник на пулемет попрет?

— Угу, задним-то умом мы все — крутые профи и Александры Македонские. Надо было с ним Зельца рядом оставить — этот вроде посообразительнее будет.

— Будешь натаскивать?

— Ну, с кого-то ж надо начинать, а этот и грамотный, да и логично это, ежели вперед глянуть. Пусть среди нас хотя бы один реальный представитель НКВД будет. Когда-никогда, а со своими, может, и пересечемся, и что тогда? Какие сказки расскажем?

— Резонно.

— Ты-то как? Со снайперкой работать будешь или с МГ? У тебя вроде неплохо в свое время получалось.

— Ну, это уж как Фермер решит.

— Сколько там к ним патронов прихватили?

— По восемь сотен на ствол — как положено.

— Да, пулеметчиком у них точно не абхаз был.

Люк хмыкнул.

— Да уж, не утруждался мужик.

Неслышно ступая по траве, подошел Док, присел на корточки.

— Чего не спите?

— А сам-то?

— Вот не спится что-то…

— Аналогично.

— Может, перекусим чуток, тогда и сон придет.

— Лучше грамм по двадцать «Специального» капни, это вернее отпустит.

— Добро, только поберечь его надо, где ж мы тут корней нароем?

— У меня в сумке еще бутылка чистого корня [34] Имеется в виду золотой корень. Золотой корень — многолетнее травянистое растение из семейства толстянковых. Водочную настойку корневищ золотого корня рекомендуют как тонизирующее, общеукрепляющее, повышающее работоспособность средство, при переутомлении и различных заболеваниях сильный стимулятор. ( Прим. автора. ) лежит, возьми. Для твоих целей нужнее.

— Это есть гут! — Док аж привстал. — Запас карман не тянет. Тем более такой…

— Чего не спим? — Это уже Фермер подошел. — Отдельный приказ каждому давать? Подкрепленный средствами физического воздействия?

— Саш, да тут сразу не уснуть. Сам-то как?

— Как-как… Каком кверху. Сам не видишь, что ли?

— Саш, — это уже Люк, — мы тут Дока на «Специальный» разводим, грамм по двадцать на лицо, ты как?

— Добро. Один заход, и всем, кроме Люка и Арта, мордой в подушку. Уяснили?

— Есть, командир!

Когда же, переодевшись, я вылез из-за крупповского внедорожника, то единственным из наших, оставшихся на виду, был Люк.

«Хм, наверное, командир всех разогнал», — сообразил я и махнул рукой Люку, приглашая его на запланированную инспекцию.

Когда мы проходили мимо шалаша, построенного для ночевки окруженцами, из него выглянул Трошин и окликнул меня:

— Товарищ старший лейтенант, у вас найдется для меня минута времени?

— Да, конечно. В чем дело, товарищ Трошин?

— Вы, товарищ старший лейтенант, извините меня за то, что я раньше, чем нужно, стрелять начал… Я слышал, вам за это от командира попало…

— Товарищ Трошин, что вы как в детском саду? «Извините, Марь Ванна, я больше в штанишки какать не буду… Я заигрался…» — изобразил я детское лепетание. — Вы же кадровый военный! Моя недоработка была, мне за нее и отвечать.

— Товарищ Окунев, но ведь я неправильно место выбрал…

— Ну и что, вы же не пулеметчик. И потом, я вас все равно в другое место отправил. Так что не переживайте.

— Товарищ старший лейтенант, я пулемет хотел почистить, вы, случайно, не знаете, как его разбирать?

— По этому поводу вам лучше побеспокоить товарища Тотена… — Увидев непонимание на лице Трошина, я добавил: — Сержанта Демина… Ну, это тот член нашей группы, которого вчера в ногу ранили. Он в немецких пулеметах хорошо разбирается.

— Спасибо, товарищ старший лейтенант.

— Не за что…

Лишив, таким образом, Тотена двадцати минут заслуженного отдыха, я отправился догонять Люка, утопавшего вперед метров на десять.

— Что этот «лишенец» хотел? — поинтересовался Саня, когда я его догнал.

— Да переживает, не упорол ли у моста косяк…

— Упорол… — флегматично обронил Саша.

— Какой? — спросил я в недоумении.

— Заставил командира напрягать мозг.

— Ты что, шутишь, что ли?

— Ни разу…

— Не понимаю…

— Видишь ли, Тоха, он виноват в том, что выбрал для пулемета своего наихудшую на тот момент позицию, чем заставил тебя отвлекаться на вытаскивание его задницы из… проблем. Далее, он не спросил про дистанцию открытия огня. Да если бы у нас в группе там, «за речкой», такое случилось, он бы в торец выхватил без разговоров. А ты с ним беседы на «вы» ведешь. Дрессировать их нужно. И вас, кстати, тоже… А то мы все на «игрушках» расслабились, а некоторые и не напрягались никогда! Ты, часом, не помнишь, что перед войной в Красной армии с подготовкой личного состава было?

— Помню, как раз перед поездкой сюда интересную статью читал.

— И что там написано было?

— Отчеты интересные были. Наркомата обороны. Если коротко, то хреново с подготовкой было. Стреляли мало, перемещениями практически никто не занимался, командиры бухали… Да чего говорить — много проблем было…

— Вот видишь. Как думаешь, сможем научить за неделю? Не всему, конечно, но чтоб хоть под ногами несильно мешали?

— Всему, конечно, нет, но кое-что показать можем. А там — жизнь научит…

— Тох, я вот что придумал. Может, предложим командиру засаду на большом шоссе устроить.

— Обалдел? Нас просто затопчут! Знаешь, какой там поток войск.

— А мы по принципу: «плюнул в харю — и беги». Прикол про «плюс один патрон» знаешь?

— Это когда каждый последующий стрелок стреляет на один патрон больше, а предыдущий ноги делает?

— Верно. А на «коротком плече» пулемет будет работать.

— А что? Может, и получится! Надо только Фермера уболтать.

На этой бравурной ноте мы быстро проверили посты и убыли под заботливо натянутый для нас тент, отрабатывать «взаимодействие щеки с подушкой», благо что до нашей смены оставалось еще целых четыре часа.

К моему глубочайшему сожалению, нормально поспать мне так и не пришлось, часа через полтора меня разбудил сержант Несвидов.

— Товарищ старший лейтенант госбезопасности, проснитесь! — раздался у меня над ухом трагический шепот.

— А? Что? — спросонья пробормотал я.

— Товарищ старший лейтенант, лейтенант Сотников пропал!