Андрей Максимушкин - Советская Британия

Проснувшиеся при резком погружении на глубину Котлов и Борхерт примостились в уголке центрального поста и наблюдают за работой экипажа корабля. Контр-адмирал невозмутимо пишет что-то в блокноте. Иногда поглядывает на часы. Все ясно — ведет хронометраж, дублирует для себя сценарий атаки. Подводники, в свою очередь, стараются не замечать наблюдателей. Сейчас Котлова и Борхерта как будто нет. На сцену они выйдут только, если что-то пойдет не так, при чрезвычайном стечении обстоятельств, либо в случае грубой ошибки командиров подлодки.

— Эсминец на носовых углах. Скорость 12 узлов. Дистанция 14 кабельтовых.

— Гидролокатор? — задумчиво тянет Самойлов и резко обрубает: — Отставить! Право руля на три румба. Держать четыре узла.

— Есть четыре узла, — рапортуют механики.

— Посторонний шум. Неразборчиво. Как будто лопатой шлепнули, — недоумевает старшина гидроакустиков.

— Дистанцию и курс!

— Так точно. Шесть румбов по левому борту. Примерно… Ориентировочно 17 кабельтовых.

— Гидроплан! — восклицает каплей Зубко.

— Буи собирает, — щерится Владимир Окунев. — Они подотчетные. За потерю потом, на берегу, по головке не погладят.

— Отставить болтовню, — недовольно бросает Самойлов.

Кавторанг про себя отметил, если гидросамолет собирает гидроакустические буи, то это точно наши. У американцев сбрасываемые буи держатся на воде 4–5 часов, затем самозатапливаются. Наши проектировщики решили сэкономить на тонкой электронной начинке автоматических станций и смонтировали их в прочных корпусах, раскрасили в яркие цвета и оснастили грузовыми захватами.

Идея оригинальная, вызвавшая в ответ бурную реакцию военных моряков, и именно тех, кому по делу службы приходится собирать эти злосчастные буи. И прозвучало совсем не то, на что рассчитывали разработчики. Оно и понятно, если на учениях все красиво, гладко и по инструкции, то в случае реального боестолкновения ни один здравомыслящий командир не станет задерживаться в опасном районе дольше необходимого и не будет посылать гидросамолеты и эсминцы на поиск автоматических станций.

Эсминец тем временем приближался. Проклятый охотник шел прямо на подлодку. Дмитрий Самойлов вытер рукавом пот со лба. Все примененные им хитрости не сработали. За последние четверть часа подлодка дважды меняла курс, ползла самым малым, совершала рывки и резкие маневры уклонения, наконец, командир решил остановить машины и затаиться. Последняя надежда. Вдруг вражеские гидроакустики потеряют сигнал?

Нет. Поунг-поунг-бим. Противный, заставляющий тревожно сжиматься сердце звон. Короткие щелчки по наружной обшивке. Нащупали гидролокатором.

— Полный вперед! Лево руля. Четыре румба. Так держать! — Кавторанг Самойлов решился на стремительный бросок навстречу эсминцу, чтобы на полной скорости пройти у него под килем.

Маневр рискованный. Они могут успеть задействовать бомбометы или сыпануть тяжелыми бомбами с кормовых бомбосбрасывателей. На наших эсминцах 30-го проекта таковые еще стояли. Паршивая штука большая глубинная бомба ББ-1. Начиняется эта бочка 135 килограммами мощной взрывчатки и гарантированно рвет корпус подлодки на расстоянии до двух десятков метров. Если накроет серией, пиши пропало.

Тяжелая подводная лодка, играючи, развернулась на встречный курс. Механики включили реверс правого мотора — быстрый разгон. Не жалеть заряд батарей! Гидроакустики четко держали пеленг на вражеский эсминец. Гидролокатор не позволял отклониться ни на йоту в сторону. Пять, семь, восемь минут, и все.

— Лево руля! Стоп машинам.

Командир медленно распрямил затекшую спину. Весь бой он так и стоял, вцепившись левой рукой в тумбу перископа и ссутулившись. Акустики сообщали, что эсминец удаляется. Шум винтов постепенно стихает. Взрывы бомб нас не сотрясают, не швыряют подлодку, как деревянную щепку в водовороте. Впрочем, бомбы на эсминце надежно принайтованы к направляющим, зафиксированы в кассетах. Бомбосбрасыватели заштырены. Взрыватели вывернуты. Это учения. Это только маневры, когда обе стороны картинно наводят друг на друга оружие, энергично фехтуют, парируют удары и только иногда забывают, что шпаги не настоящие.

А ежели кто и забудет, на то есть посредники. Молчаливые офицеры, записывающие все происходящее вокруг, имеющие неограниченный доступ к радиорубкам и право в любой момент объявить командиру корабля, что тот, вообще-то говоря, уже покойник или должен сейчас не торпедные треугольники рассчитывать, а организовывать спешную эвакуацию остатков экипажа с тонущего корабля.

Погоня отстала? Нет. Эсминец остановился, пять минут прослушивания глубин, и опять по корпусу подлодки забарабанили настойчивые пальчики вражеского гидролокатора. Новый виток безудержной дикой охоты.

На Атлантику опустилась долгожданная ночь. Многострадальная Б-27 мирно покачивалась на волнах. Большая часть экипажа, кроме тех, кому не посчастливилось нести вахту в отсеках, у механизмов и приборов, отдыхала на палубе. Денек подводникам выдался еще тот. Противолодочная оборона авианосного соединения оказалась на высоте. Б-27 четыре часа подряд гоняли самолеты и пара эсминцев. Несмотря на все ухищрения кавторанга Самойлова, оторваться от преследования не удалось. Стоило немного расслабиться, только гидроакустики докладывали об удаляющихся кораблях, как прямо над подлодкой плюхался гидроакустический буй, а вскоре в атаку выходил очередной эсминец.

Подлодку оставили в покое только после заката. Выждав полчаса для верности, командир разрешил всплытие. На поверхности первым делом включили радиолокатор и станцию радиотехнической обстановки «Накат». Получив успокоительный доклад от радистов, бледные как смерть гидроакустики выползли из рубки. Им досталось больше всех. Впрочем, весь экипаж после боя еле держался на ногах. Нервное напряжение, горечь поражения, острота переживаний неудачи — вот неполный список отражавшихся на лицах моряков чувств.

— Сколько раз нас потопили? — пробормотал вслух старпом и сам же себе ответил: — Восемь атак.

— Добавь авиацию. Черти моторные, над самой головой кружили. Неужели у них не нашлось колотушек в бомбоотсеках? — скривился контр-адмирал Котлов.

— Я последний раз в жизни атакую авианосец, — поддержал командира бригады немецкий гость.

Сам Дитрих Борхерт выглядел не лучше советских моряков. Виктор Николаевич хотел было напомнить союзнику об удачной атаке U-29 капитан-лейтенанта Отто Шухарта на «Корейджес», потопленных японскими подлодками «Саратоге», «Рейнджере» и полудюжине эскортников, победах американских подводников, но не стал портить коллеге настроение. Спорить не хотелось. Вообще не было желания о чем-либо говорить.