Евгений Красницкий - Отрок (XXI-XII)

- Минь, вроде бы подъезжаем.

- Значит, так. - Принялся инструктировать крестника Мишка. - Выедешь из леса, остановишься, я покажу - где. На левом от нас краю деревни стоит дом. Большой - на подклети. На него не смотри, выйди из саней и поправляй упряжь. Стой так, чтобы к тому дому быть спиной.

- А зачем?

- Делай, что говорят!

"Хамите, сэр! Парень правильно удивился, зачем же так?"

- Понимаешь, Рось, мы же без приглашения, и о приезде своем не предупредили. Надо дать хозяйке немного времени, чтобы к приему гостей приготовится. А то, ведь, незваный гость хуже… э-э половца. И еще. В доме не крестись и Христа не поминай, как войдешь, поклонись очагу.

- Она что, язычница?

- Она волхва.

- Да ты что? И мы к ней… - Хотя вокруг никого не было, Роська отчего-то перешел на шепот. - Как же не креститься-то?

- В чужой монастырь со своим уставом не лезь. Хозяев надо уважать.

- А ты вчера про искру Веры говорил.

- Говорил. Только Нинея уже стара, чтобы ее перевоспитывать. Она сама кого хочешь… М-да. В общем, веди себя вежливо, Нинея не только волхва, но еще и боярыня очень древнего древлянского рода. Да, кстати: не просто Нинея, а Нинея Всеславна. Запомнил?

- Запомнил. - Роська немного помялся и предложил: - Может я лучше на улице подожду?

- Да не валяй ты дурака, не съест она тебя! Нинея мне жизнь в прошлом году спасла. Хорошая женщина, сам увидишь. Все, вот здесь остановись и делай вид, что упряжь поправляешь.

"Интересно: волхв дошел? На дороге следов не было. Может лесом пошел, напрямую, или в другое место подался? Долговато добирались, давно уже за полдень перевалило, ночевать придется остаться. Значит, детишкам сказку рассказывать. Что ж им рассказать-то?".

- Минь, - Роська говорил все так же шепотом - а чего деревня пустая?

- Я же сказал: не смотреть!

- Так я на тот дом и не смотрю. А остальное-то! Дорожки натоптаны, в трех домах, вон, печи топятся, а ни людей, ни скотины. Даже собак нет! Жутко как-то…

- Собаки есть - три суки. - Мишка нарочито отвечал Роське в полный голос. - И скотина имеется - корова с телкой, лошадь, куры, гуси. А людей нет, тут ты прав. Вымерли все в моровое поветрие. Две семьи сбежали, но тоже, наверно умерли где-то. Осталась одна Нинея и шестеро внучат. И прекрати ты шептать, разговаривай нормально!

Роська помолчал, о чем-то раздумывая, потом его "озарило":

- А-а, так вы сюда своих холопов поселить хотите? Я-то думал: куда вы столько народу запихнете?

- Не только сюда, у деда до морового поветрия еще на выселках народ жил, это в другую сторону от Ратного. А сюда поселим, если Нинея разрешит. И воинская школа здесь будет. Да отойди ты от лошади, сколько можно упряжь дергать? Вон уже и Рыжуха удивляется. Подойди сюда, покажи: где тут что уложено, а то я и посмотреть не успел. Только спиной, спиной к тому дому!

- Вот тут - игрушки для детей, тут - сладости, - принялся перечислять Роська - а это - платок для Нинеи. А это Анна Павловна сама положила, я и не знаю что здесь…

- Какая Анна Павловна?

Роська изумленно вылупился на своего старшину.

- Ты что? Матушка твоя!

- Тьфу! Я и не понял. Ты бы еще Ельку Евлампией Фроловной назвал. Зовут все пацаны мать крестной, и ты зови. Что ты, как чужой?

- Я - для уважения!

- Хочешь для уважения, зови меня "господин старшина", а для матери: чем роднее, тем лучше.

- Ага, понял. Долго еще ждать-то?

- Все уже, вон - встречают. Трогай потихоньку.

На дороге появилась знакомая фигурка Красавы.

- Мишаня! Мишаня!

Разглядев в санях незнакомое лицо, Красава резко остановилась и настороженно уставилась на Роську.

"М- да, не любят здесь чужих"

- Не бойся, Красава! Это - мой… названный брат Ростислав. Иди сюда, садись в сани.

Красава нерешительно потопталась на месте, но потом, все-таки, забралась в сани.

- Мишаня, а ты подарки привез?

- Привез, Красавушка, привез.

- А сказку расскажешь?

- Расскажу… Красава! Да ты шепелявить перестала!

- Ага! Слушай: шмель жужжит в камышах! - Красава явно гордилась своим достижением. - Бабуля научила!

- "Она еще и логопед! Ну, дает, бабка. Одно слово - волхва!"

Нинея встречала гостей на крыльце.

- Здрава будь, Нинея Всеславна! - Мишка обнажил голову и поклонился, насколько позволили костыли. А это - мой названный брат Ростислав.

- Здрава будь, Нинея Всеславна! - Роська поклонился "большим чином" дотронувшись шапкой, зажатой в вытянутой руке, до земли.

- Здравствуй Мишаня, здравствуй Славушка. Мишаня, а что с ногой-то?

- Подстрелили немножко, баба Нинея, ничего страшного.

- Ну, у тебя лекарка изрядная рядом, поправишься. Заходите в дом ребятушки.

Подражая Мишке, Роська поклонился очагу, потом принялся пристраивать на лавке перенесенные из саней подарки. Нервничал он, все-таки здорово - мешки никак не хотели вставать, все валилось из рук. Нинея понимающе улыбаясь, помогла ему.

- Ты из каких же будешь, Славушка?

- Не знаю, Нинея Всеславна, я еще в детстве в рабство попал…

Роська смущенно зыркнул глазами в Мишкину сторону.

- …Михайла меня выкупил и крести… Ой.

Мишкин крестник прервался на полуслове и густо покраснел.

- Ничего, Славушка, все хорошо. Мишаня молодец, что крестника названным братом величает. Так и надо, так на самом деле и есть. Не смущайся, Славушка, раздевайся, да садись-ка вот здесь, поговорим. Нехорошо, когда человек своих корней не помнит.

- Баба Нинея, я тут вам из Турова… - начал было Мишка, но Нинея перебила:

- Погоди, Мишаня, я должна знать: кто ко мне в дом пришел. Славушка, рассказывай.

"Знакомое мероприятие, сейчас Роська выложит всю подноготную, даже то, о чем давно забыл. Сильна боярыня Гредислава, сильна, ничего не скажешь".

Мишка уселся на край лавки у торца стола, пристроил рядом костыли и стал слушать. Рассказ свой Роська начал с уже знакомой истории о захвате Никифором польской ладьи. Нинея некоторое время послушала, потом прервала Роську.

- А раньше? До того?

Роська молчал. Нинея повела перед собой рукой, Роська закрыл глаза, расслабился и вдруг… заговорил на каком-то незнакомом языке. Язык был явно не славянским. В XII веке русские еще могли общаться с чехами, поляками, болгарами и другими славянами без переводчика, различия в языках еще не стали столь существенными, как несколькими веками позже.

В том, что произносил Роська, тоже попадались, хоть и искаженные, но знакомые слова и обороты, но большинство слов были непонятны. Нинея задала какой-то наводящий вопрос на том же языке. Роська вдруг судорожно втянул в себя воздух и попытался встать. Нинея ласковым голосом с хорошо знакомыми Мишке расслабляющими интонациями успокоила парня. Тот пробормотал еще несколько слов и умолк.

- Ятвяг твой крестник, Мишаня.