Евгений Красницкий - Отрок (XXI-XII)

Алексей придвинул свободную лавку поближе к мишкиной постели и присел, слегка склонившись к раненому. Мишка напрягся в ожидании продолжения разговора о том, как они все могли бы лежать зарезанные, но отцов приятель молодости завел речь совсем о другом.

- Если еще когда придется отодвигать занавеску или еще что-то такое, за чем может быть опасность, никогда не делай это рукой. Отодвигай это оружием или чем-нибудь другим, если найдется, и сразу же - шаг назад или в сторону. Тогда тебя никто вот так, как Марфа, врасплох не застанет.

И еще одно: если не видишь, что впереди, никогда не двигайся с поднятой головой, лучше сделай так: - Алексей набычился и посмотрел на Мишку исподлобья. - Тогда и глаза убережешь, и, в случае нужды, сразу будешь готов ударить ворога шлемом в лицо.

- Верно Леха! - Включился в разговор дед. - Эх, учить парней еще и учить, а мы их в дело сразу…

- Нет худа без добра, дядя Корней, теперь все знают: чуть что, и полсотни твоих волчат кого хочешь порвут.

- Кхе…

- Дядь Леш, а я в одной книге шлем с козырьком видел. - Забросил пробный шар Мишка. - Такой еще лучше газа защитить может.

- Шлем с чем? - Сразу же заинтересовался Алексей.

- С козырьком. - Мишка приставил ладонь ко лбу, как Илья Муромец на картине Васнецова. - Железная пластина такая, к шлему приклепывается спереди. А сквозь нее штырь железный пропущен, сверху вниз, - Мишка просунул указательный палец второй руки сквозь пальцы ладони, приставленной ко лбу - он лицо от поперечного удара защищает.

- Интересно. Слыхал, дядя Корней? - Алексей обернулся к деду. - С такой штукой можно стрелы в лицо не бояться - они же навесом летят.

- Ага! Ты его слушай, слушай. Он в книгах такого начитался, что иногда ум за разум заходит. Слушаешь и не знаешь: то ли он бредит, то ли ты сам с ума сходишь. Кхе… Но польза бывает… иногда.

- А что за книга? Почитать бы. - Алексей, похоже, заинтересовался всерьез. - Где ты ее взял, Минь?

- И этот туда же! - Дед возмущенно всплеснул руками. - Куда вас девать только, книжники?

- Не скажи, дядя Корней! Знавал я книжников, большая польза от них может быть, хотя и зауми всякой тоже предостаточно. И книги, и книжники разными бывают.

- А! - Дед отмахнулся, как от мухи. - Ну скажи на милость: зачем Михайла это нам сейчас рассказал? Я понимаю: пошел бы к Лавру, сделали бы один такой шлем на пробу. Испытали бы его по-всякому, тогда и ясно стало бы: есть польза или нет. А так: поговорили, поговорили и все. И где польза?

- Так я с Лавром поговорю, дядя Корней, хорошая же вещь может получиться. Прямо сегодня и поговорю.

- Может, и получится, а может, и нет. Михайла с Лавром, однажды, косилку конную измыслили, тоже поначалу показалось, что хорошая вещь, а потом… - Дед безнадежно махнул рукой. - Сами они между собой договорятся, Леха, оба на выдумки горазды. Вот сделают, тогда посмотрим.

- Да Михайла еще сколько лежать будет! - Уперся Алексей. - Так и ждать, пока он поправится?

- Дядь Леш, скажи, чтобы мне воску принесли, я вылеплю, а ты Лавру покажешь…

- И что же вы мне показать хотите? - Лавр вошел, оглядел присутствующих и обратился к Мишке: - Ну как, племяш, оживаешь? Опять что-то придумал?

Тон у Лавра бы, вроде бы, вполне доброжелательный, но смотрел он на племянника как-то криво. Ответить Мишка не успел - дед возопил, как будто увидел явление Христа народу:

- Наконец-то! Слава тебе, Господи, Лавр Корнеич пожаловал! - И добавил в ответ на удивленный взгляд сына: - Пока тебя дождешься, борода до пупа вырастет!

- Батюшка, не бросить плавку было…

- Ладно, ладно! Пришел, и слава Богу. Садись, слушай.

Дед расправил усы и внимательно оглядел каждого из присутствующих, особенно долго задержавшись глазами на внуке. Мишка, совершенно некстати, заметил, что к принесенному квасу дед так и не притронулся.

"Нервничает лорд Корней, но виду не показывает. Хотя нервничать должен бы Алексей - впервые на семейный совет допущен, хотя и не родич. Немой, например, гораздо ближе нам - фактически, член семьи, а его не позвали. Его мнением дед почему-то вообще не интересуется. Интересно: почему? Как-то я раньше об этом не задумывался…".

- Значит, так! - Начал дед. - Бунтовщиков мы перебили, но неприятности у нас на этом не закончились. О них поговорим после, а сейчас, давайте-ка разберемся: все ли мы в ту ночь правильно сделали? Три убитых, пять раненых, хотя было нас шесть десятков, против семнадцати. Счет паршивый, если бы мы так всегда воевали, нас бы уже давно никого в живых не было бы.

- Почему трое убитых? - Удивился Лавр. - Девчонок в сарае только двое было.

- Григорий сегодня умер. - Дед перекрестился, следом обмахнули себя крестом и все остальные. - У Михайлы в Младшей страже второй убитый случился. Давай-ка Лавруха, с тебя и начнем. Что видел, что понял, что было не так, что надо исправить?

- Так я, батюшка, от кузни почти ничего и не видел. - Тон у лавра был оправдывающимся, словно он знал за собой какую-то вину. - Когда к сарайчику подошел, вы с Лехой Семена уже добивали, а на двор к Устину я и вообще к шапочному разбору поспел - как раз Алексей у ребят Чуму отбирал, а ты в доме шумел, всех порубить грозился.

- Кхе! Ничего не видел, чего-то слышал, и ничего не сделал! Ничего!!! Мы - четыре мужика - без царапинки, а детишки убитые, да пораненные! Тебя с Андрюхой, вроде, как и не было! Мы с Лехой вдвоем одного Семена уложили, да еще Леха двоих из лука подстрелил. Вчетвером! Троих! Из семнадцати! А детишки - четырнадцать!

Лавр потупился и начал медленно наливаться краской, Алексей неловко повел плечами и тоже опустил голову, а дед продолжал обличать:

- Как бабам под подолы лазать, так тут ты шустрый, а как до дела доходит - мякина мякиной. Молчишь? Ну и молчи, все равно ничего путного не скажешь. Леха! Твоя очередь, что сказать можешь?

- Не тому и не так учили ребят, Корней Агеич. Вооружили их тоже неправильно. Теперь-то, задним умом, понятно, но думать, конечно раньше надо было. Прости уж, никогда раньше мальчишек не учил и, тем паче, в бой не водил.

- Каяться в церкви будешь! Дело говори.

- Я всех ребят расспросил…

- Вот видишь, Лавруха! - Встрял дед. - Расспросил. А ты: не знаю, не видел. Давай дальше, Леха.

- Я всех ребят расспросил. - Продолжил Алексей. - Получается, что они точь-в-точь повторили то, что делали на последнем учении: сначала стреляли через забор, потом вышибли дверь, а потом - уже в доме - схватились врукопашную. Но на учении-то у них болты без наконечников были, поэтому они нас скопом и дожимали. А у Устина в доме этого делать было не нужно - болты-то боевые были.

Сашку с рогатиной они могли бы до себя и не допустить, но не подумали - схватились за кистени. Потому и Григорий и Марк… Михайле про его ранение я уже все объяснил, ты слышал, Корней Агеич, а Роська - сам дурак! И себя и Яньку поранил, причем, Яньку тяжелее, чем себя. Так что, учить и учить… И первое, что надо им внушить, что их сила - в расстоянии. Не допускать ворога до себя, бить издали. Пока в возраст не войдут, пока силы и умения не наберутся, знаешь, дядя Корней, я бы у них кистени вообще отобрал бы.