Евгений Красницкий - Отрок (XXI-XII)

- Ладно, ладно. Закончили с этим, беру все на себя. У тебя еще дела, какие-нибудь, ко мне есть?

- Есть, Лис. Ха! А, ведь, и вправду, Лис! Как ты это все хитро повернул… А дело такое: помнишь, ты что-то там про лесопилку говорил?

- Говорил, и что?

- Понимаешь… - Сучок снова полез скрести в затылке. - Закуп, конечно, должен на хозяина работать, но никто же не запрещает ему, если может, работать и на себя. Доски - товар дорогой…

- Хочешь долю с продажи?

- Не для себя, для артели. Лис, мы без обмана. Крепость тебе выстроим - залюбуешься! Все, что еще скажешь, сделаем, но ты пойми: людям надежда нужна, верить надо, что из кабалы вырвемся!

- Водяные колеса поставишь?

- Не сомневайся!

- Лес нужен будет выдержанный, из сырого доски дрянные получатся.

- Лес заготовим, под навесами выдержим, все, как надо будет.

- Быстро не получится. - Продолжил охлаждать пыл Сучка Мишка. - Пока заготовите лес, пока он под навесом вылежится, пока пилы откуете, лесопилку поставите… Может, что-то с первого раза не выйдет, переделывать придется. А там - зима, водяное колесо встанет.

- Ну и ладно! Мы же крепость не завтра закончим. До весны лес под навесом дойдет, весной пилить и начнем.

- А продавать где? В Ратном покупателей на доски много не найдется.

- Э! Был бы товар, а покупателя найдем. Слушай, Лис, а до больших городов здесь далеко? Я, когда сюда плыли, как-то не приглядывался, настроение не то было. Меня выпусти сейчас, так я и дороги домой не найду, больно уж далеко нас Никифор завез.

- А где дом-то твой, старшина?

- В Новгороде Северском… - Сучок запнулся и тяжело вздохнул. - Нету дома. И у меня нету, и у артельщиков - все за долги продали. И нас, тоже, продали…

- Как же вы так? Это ж, какой долг должен быть, чтобы вся артель в кабалу попала?

- А! - Сучок безнадежно махнул рукой. Чего уж теперь? Человека мы убили, не простого человека, а княжьего. И не просто княжьего, а ближника.

"Да! Это вы попали, ребята. По Русской Правде Ярослава Мудрого, за убийство княжьего человека, штрафы назначаются немилосердные. Где-то я читал, кажется у профессора Рыбакова, что доходило до нескольких килограммов серебра, даже до десятков килограммов. И особенно не разбирались - если не находили убийцу, штраф брали с того, на чьей земле обнаруживался труп".

- Ты только не подумай, что мы жертвоприношение перед строительством устроили! - Неправильно понял мишкино молчание Сучок. - Случайно все вышло. У боярина Козлича - ближника князя Олега Святославича - кто-то из родни помер. Он по такому делу церковь-обыденку заказал. Ну, такую, что за один день строится. Мы взялись, а он, нет, чтобы подождать до вечера, все крутился под ногами, во все нос совал, так извел, что хоть работу бросай. Терпели-терпели, а потом взяли, да и подпортили немного подмостья, думали, что свалится, ушибется, да и отстанет от нас.

Сучок замолк и принялся одергивать и оправлять на себе рубаху.

- А Козлич не просто ушибся, - подсказал Мишка - а насмерть.

- Угу. Шею свернул.

- И какая же вира вышла?

- За боярина - пятьдесят гривен, за то, что церковь в срок не достроили - еще пять, за то, что убийство в Божьем храме, хоть и недостроенном, учинили - еще десять. Двенадцать гривен мы сообща собрали. У баб своих серьги, колты, ожерелья… даже кольца обручальные позабирали. Дома и все хозяйство, по приговору, за бесценок ушло - меньше четверти долга. Остальное никифоров приказчик уплатил. Сам в долги залез, но больно уж выгодно ему показалось - мы же лучшей артелью были. Не только в Новгороде Северском, нас и в Чернигов звали, и в другие места.

- Понятно. А лихву какую Никифор положил?

- Вроде и по божески - десятину в год, да только десятина от такого долга… - Сучок опять вздохнул и махнул рукой. - На нее одну целый год и горбатиться, если еще придумаешь как.

- М-да. Крепко вас.

"Правильно я тебя понял, Сучок - горазд ты на опасное озорство. Рано или поздно, такие, как ты, обязательно нарываются на серьезные неприятности. Ладно бы сам, а ты еще и людей своих подставил, и семьи их. Нет, не случайно у тебя это все вышло. Не в тот раз, так в другой бы влипли. Нету у тебя, в зазоре между желанием и действием, мысли. Захотелось - сделал, а подумать, перед тем, как делать…".

- Какую долю в продаже досок хочешь, старшина?

- Половину! - Выпалил Сучок и настороженно уставился на Мишку. - Вся работа наша, твоя только задумка.

- Да? А то, что на моей земле лесопилка стоять будет? А то, что мой лес вы на доски пилить будете? А то, что в ущерб моей работе, прибыток себе зарабатывать станете?

В принципе, Мишка был не против предложения плотницкого старшины, но не поторговаться - потерять лицо, уважать не станут. Аргументы оказались весомыми - Сучок поколебался и осторожно спросил:

- Какую ж ты долю себе хочешь?

- Не дергайся, старшина! Я же понимаю: половину ты запросил для того, чтобы выторговать четверть. Что, не так?

- Не так! Половина - цена справедливая!

- Справедливая? А давай-ка подсчитаем! Сколько тебе останется с цены досок, если лес ты у меня будешь покупать, за пользование лесопилкой платить, за задержку строительства тоже платить? Да еще не забудь, что доски до покупателей довезти надо - перевоз, ведь, бесплатным не бывает. Погрузить - людей опять от строительства отвлечешь. Сколько-то народу с досками отправить придется, пока довезут, пока расторгуются, пока вернутся… Опять люди от работы отвлечены. Ну, много тебе останется?

Сучок совсем сник. Снова сцепил пальцы рук, опустил голову и пробормотал:

- Лис, он и есть Лис. Так обведет, что еще и должен останешься.

- Я же сказал: "Не дергайся, старшина". Признавайся: рассчитывал на четверть?

- Что б тебя леший… Рассчитывал.

- А я рассчитывал дать тебе тридцать пять досок из каждой сотни. Не кочевряжился бы, так бы и урядились. А теперь даю тридцать. Согласен?

- Много тебе навару с пяти досок!

- Не в наваре дело, старшина. Я тебе возможность на волю выкупиться даю, а ты гонор мне показывать принялся. За то и вира с тебя. Грамоту писать будем, или на слове согласимся?

- На слове? С Лисом? - Начал было Сучок, но вспомнив о гоноре, тут же поправился: - Согласен. Верю на слово.

- Тогда, еще одно условие.

- Что еще? - Опять насторожился плотницкий старшина.

- Не бойся, условие простое. О нашем договоре не болтать. Своим скажи, чтобы охотнее работалось, но больше никому.

- Это можно. Не беспокойся, Лис, не разболтаем.

- Теперь еще одно дело. Подбери несколько вязов обхвата в полтора, отложи отдельно, пусть выдерживаются, я потом скажу, что с ними делать…

Дверь распахнулась и в горницу вошла Листвяна в сопровождении кухонной девки, несущей поднос с едой. Ключница строго глянула на Сучка и объявила:

- Михайле Фролычу поесть надо, скоро лекарка придет перевязку делать!